Уст твоих бурный ветер

Суддар глубоко вдохнул запах ее мускуса и отвернулся, пытаясь не утонуть в глубоких глазах королевы раньше времени. Следовало сначала переговорить о делах.

– Не думаю, что он просто посланник, - сердито проворчал дворецкий, понемногу успокаиваясь.
– Что-то в нем странное. Ну где ты еще видела посланника, держащего собственную агентуру? Да еще так, что я ее найти не могу? Кстати, как там твои люди, ничего не выяснили?

– Выяснили, - безразлично сказала Тарона.
– Твои маленькие боги действительно умеют говорить издалека. Один из четырех караванов рассеял засаду и ушел без потерь. Нанятые бериуты разбежались по всему Сураграшу, двое моих людей погибли, твой человек уцелел и даже не оцарапан, но не в своем уме. Твердит какие-то небылицы про безымянный ужас. Мужчины, что с них взять. Караван принадлежал некоему Мехату, с которым нашего общего друга уже видели вместе. Хорошие у тебя статуэтки. Может, все-таки подаришь мне парочку, а, свет моих очей?

– Ее пальчики ловко распустили кушак ар-Хотана, и теперь ноготки королевы бегали по его телу.

– Не могу… - слабо сказал дворецкий, сжимая ее руки в своих.
– Милая, ты же знаешь - для тебя все, что угодно, но Истинные Боги сказали - нет. Только мне. Кроме того, их надо часто кормить, а еды для них мало и появляется она нерегулярно. Так, говоришь, Мехат?… - он попытался отстраниться.

– Мехат, - подтвердила Тарона, снова прижимаясь в нему. Ее пальцы мгновенно справились с завязками шаровар Суддара, и теперь гуляли в самых сладостных местах.
– Но какое нам сейчас дело до какого-то червя? Ведь правда?

– Правда, - окончательно сдался Суддар. О делах, в конце концов, можно поговорить и позже. Тарона отступила на шаг, подняла руки, и ее легкий полупрозрачный халтон змеиной кожей сполз на пол. Нагая, она развела руки в сторону медленно повернулась вокруг. Шаровары царедворца, лишенные поддержки, тоже сползли на пол, и его мужское достоинство недвусмысленно выдавало истинные чувства.
– Иди ко мне, моя ненаглядная эфа. Я так скучал по тебе!

– О, любимый!
– выдохнула Тарона ему в ухо.

Ранним утром Элиза проснулась от того, что ей на голову обрушился водопад. Она резко села, пытаясь отмахиваться руками.

– Как… ах-х-х-х… что… - еле выговорила она, отплевываясь.

– Ничего особенного, - любезно сообщила ей Мира, отставляя горшок с водой в сторону.
– Утро. Подъем.

– Утро?
– поразилась Элиза, дико озираясь по сторонам. Сквозь занавешивающую проемы ткань чернело предутреннее небо, где-то на востоке слегка украшенное розовым. Громко свиристели цикады, радующиеся ночной прохладе.
– Уже утро?

– А то!
– злорадно ухмыльнулась Мира.
– Половина шестого. Давай, давай, через полчаса завтрак, а ты еще не умыта. Или тебя еще раз полить? Тогда можно засчитать полноценную помывку.

– Не знаю я, что такое половина шестого, - Элиза отбросила промокшее одеяло и стала на ощупь искать рубаху, - но случалось, что сейчас я только дрыхнуть заваливалась…

– Перемены полезны, - дернула ее за мокрую прядь Мира.
– Приводи себя в порядок и дуй в столовую. Не вздумай снова завалиться - без завтрака останешься, а от Криогара все равно не отделаешься. Он не я, возьмет за волосы и оттащит куда следует. Да не эту рубаху одевай, рабочую, ту, что вчера выдали. И штаны - тоже.

Где расположена столовая, Элиза уже знала. Завтрак состоял из сухой лепешки и вяленого мяса, точь-в-точь как в караване. К ним прилагалась полная глиняная кружка теплого и пахучего травяного отвара.

– Не журись, девка, - подмигнул ей раздатчик.
– Днем поешь как следует, а на занятиях прыгать с полным брюхом не годится.

Элиза, преисполненная самыми мрачными предчувствиями, дожевывала последние крошки, когда к ней подошел давешний парень, Криогар. На сей раз на нем не было кольчуги и даже сандалий, лишь короткие штаны до колен.

– Поела?
– неласково осведомился он.
– Пошли.

Криогар привел ее на широкую ровную площадку с хорошо убитой землей. В разгорающемся рассвете девушка заметила много людей, мужчин и женщин, то ли танцевавших, то ли изображавших из себя циркачей. На краю, недалеко от зарослей, переминалась с ноги на ногу стайка ребят шестнадцати-семнадцати лет.

– Младшая группа, новобранцы, - проворчал Криогар.
– Физподготовка и рукопашный бой - с ними. Прочее - по индивидуальному плану. Закончишь - найдешь меня.

Криогар развернулся и, широко шагая, ушел куда-то за дома. Элиза подошла к мальчишкам и вызывающе уставилась на них.

– Привет, Элка!
– махнул один из них рукой.
– Ты с нами заниматься станешь, да?

Элиза присмотрелась и узнала вчерашнего Кароса.

– Ну, с вами, - угрюмо сказала она.
– Криогар так сказал.

– С бабой под боком заниматься… - проворчал парень покрепче и повыше остальных.
– Да еще и соплячкой. Женщинам вообще дома сидеть надо, огород полоть да жратву готовить.

– Умный, да?
– ощерилась Элиза, подступая вплотную и упирая руки в бока.
– Че еще сказать хочешь?

Зарождающуюся ссору прервал невысокий пухлый мужичок с бледной, плохо загоревшей кожей северянина.

– Что за шум?
– оживленно поинтересовался он.
– Кумен, опять новеньких задираешь? Вчера отжиматься не надоело? Так, все живенько построились и трусцой вокруг поля - марш! Эй, девка, ты Элиза? Я Загалар, заведую физподготовкой. По-первости смотри, что другие делают, да повторяй. Не вздумай сачковать - не получится.

Очень скоро Элиза забыла про наглого Кумена, да и вообще про все. Пробежка оказалась лишь началом, разогревом, как выразился Загалар. Потом начался кошмар, смахивающий на выступление бродячего цирка. Только сейчас девушка оказалась не в роли зрительницы, заодно высматривающей кошель потолще, а самой что ни на есть циркачкой.

Самые разные приседания, наклоны, прыжки, изгибы и извивы; издевательство, которое Загалар назвал отжиманием (Элиза скисла на пятнадцатом разе); болтание ногами в воздухе, подтягивание их к груди; размахивание руками, хождение на руках вверх ногами, "колесо"… Большую часть времени Элиза пластом валялась на земле, сквозь злые слезы наблюдая, как товарищи по несчастью, усердно пыхтя и обливаясь потом, в тридцатый и пятидесятый раз повторяют то, что она не могла выполнить и два десятка. Солнце уже ощутимо вылезло из-за деревьев, когда Загалар, смилостившись, объявил перерыв и куда-то ушел.

– Говорил же - баба… - презрительно процедил сквозь зубы Кумен, растягиваясь на траве неподалеку от Элизы.
– Куда ей!

– Да ты себя вспомни месяц назад!
– вступился за девушку другой парень.
– Тоже, небось, пластом после первого раза валился. Втянется - лучше пойдет.

– Ты, Чегран, вообще молчи, - авторитетно заявил Кумен.
– У нас, каронгов, бабы сидят по юртам и помалкивают. Попробовала бы какая без платка на голове высунуться - живо бы в ухо получила. А эта бесстыжая - тьфу, смотреть противно. С голым пузом прет - и ничего!