Устоять невозможно

В этот момент я тоже поняла, что наша игра и в самом деле зашла далеко. Очень далеко. И я не в силах больше контролировать свои чувства и влечение. Роман мне нравился. Безумно нравился и эта улыбка, и взгляд этот горящий…. От его холодности и невозмутимости, с которой он встретил меня вчера в своем кабинете, не осталось и следа. Он жег меня синими глазами в пепел и я понимала, что мерзавец все просчитал и просто так меня теперь не отпустит… Да и не хотела я никуда уходить! Но ему признаваться в этом по-прежнему не собиралась.

— Так понимаю в случае моего отказа…

— Ничего не будет. Потому что ты согласишься. Но если хочешь для затравки своего образа властного и надменного босса скажу, что уволю тебя, — и снова колкие слова и юмор, как будто и не покидали острова.

— Увольнение? Всего-то…

Да мне были очень необходимы деньги. Но дело сейчас было совсем не в них. И даже не в работе. Я почти была готова ему поддаться, и то, потому что соскучилась по нему и хотела посмотреть на его реакцию, если не буду сопротивляться. Наверное это злой рок, проклятие в его лице, но может быть, если хоть раз поступить так, как он хочет, то потом он оставит меня в покое?

— Хочешь сделать на меня компромат, а потом шантажировать? Но я не против даже если эти снимки отправятся в журнал «Максим», — Роман крепко стиснул челюсти. — И их увидят мужчины… — меня забавляла его реакция. — Большой плакат повесят на одной из главных улиц и все проезжающие и проходящие мимо люди будут смотреть на мой полуголый снимок.

Неужели он все же что-то чувствовал еще кроме похоти и желания? Что если и правда поддаться ему? Даже усилий для этого прилагать не придется, просто отпустить тормоза и выключить голову…

— Снимки останутся у меня, никто кроме меня их больше не увидит.

— Хорошо. Будь по-твоему. Только ты подождешь за дверью, пока я буду сниматься на камеру, — согласилась я, пока не нашла тысячу и один способ, как ему отказать. — Хочешь оставить себе на память мои снимки? Ты их получишь. Но ничего более, — я не собиралась становиться милой и ласковой девочкой рядом с ним. Не сегодня и не сейчас. Никогда.

Смолов притянул меня к себе, а я кажется забыла, как дышать. Я мечтала снова почувствовать его губы на своих губах. Ну что за магнетизм? Мужчина смотрел мне в лицо, а мое сердце лихорадочно билось в груди, а от его запаха кружилась голова.

— Идём, на улице холодно, — он отстранился и подтолкнул меня к двери с яркой вывеской. — Не хочу, чтобы ты замерзла.

Мы оказались внутри здания. Наверное это была одна из навороченных фото студий в городе. Смолов скинул свое пальто, подошёл к какой-то девушке, которая стояла у окна. Они с минуту оживленно с ней разговаривали, а затем, как по команде, обернулись в мою сторону, и подошли.

— Добрый день, я Регина. Роман Алексеевич мне все объяснил. Пойдёмте, я провожу вас в гримерку. Вы там переоденетесь, а я пока настрою аппаратуру.

Все втроём мы последовали по коридору. Регина показала где и что находится в гримерке, и оставила нас одних.

— Думаешь я буду переодеваться при тебе? — глядя на него с дерзкой усмешкой, спросила я.

— Я твой единственный зритель, — но на его лице не было и грамма радости.

Он смотрел на меня задумчивым взглядом.

— Хочешь сказать снял всю студию ради такого случая? — совсем непросто было сохранять такой же равнодушный вид, какой он на себя напустил, потому что я испытывала совсем другие чувства.

— Да, — тихо ответил он, — у этого фотографа очереди расписаны на пол года вперёд. Но на сегодня я выкупил всю эту студию целиком. И если ты не хочешь, чтобы я смотрел, как ты переодеваешься, я выйду.

Не помню, что бы видела у него что-то в руках в момент нашей встречи, но каким-то чудесным образом сейчас в тех оказался яркий сверток. Смолов поставил картонный пакет на небольшой столик, развернулся и вышел.

Оставшись одна, я подошла к столу и присела на край стула, смотря на свое отражение. Ведь я все решила, верно? Верно. И Смолов думал… Интересно, о чем он вообще думал? И думал ли? А чем думала я? Но мужчина вышел из комнаты, а вместе с его уходом рассеялся и шлейф эйфории. Меня всю потряхивало от осознания, что желала его ничуть не меньше, чем он меня. Впервые за все время нашего общения мне больше не хотелось никакого противостояния. Я не хотела никаких игр.

Резко поднявшись на ноги, я вышла из комнаты, направляясь на выход. В коридоре никого не оказалось. Смолов стоял в фойе, и вложив руки в карманы брюк, смотрел в окно. Я проскочила мимо него, толкнула дверь и выбежала на улицу, на ходу натягивая на себя пальто. Не знаю, как могла вообще позволить ему даже подумать, что буду щеголять перед ним в одном белье и при этом улыбаться на камеру, вставая в разные позы.

— Ты далеко? — мужчина настиг меня почти сразу и схватил за руку.

— Я не буду оголяться перед тобой! Что за дурацкая идея и игры? Все, что думаю на твой счёт я уже сказала тебе в прошлый раз, и мнения своего не поменяю. Ты пустышка! Ты привёл меня сюда, чтобы самоутвердиться за мой счёт. Ты… Ты…

Рома притянул меня к себе, а его губы впились в мой рот поцелуем. Пальцы отодвинули полы пальто и пробрались под пиджак, сомкнулись на талии и сжали с такой силой, что я охнула в его рот. Поцелуй был жестким и требовательным, у меня совсем мозги перестали работать, и я уже практически едва стояла на ногах. Он с жадностью впивался в мой рот и я уже ни в чем не была уверена. Этот поцелуй… Пора уже было признать, что я хотела мужчину ни чуть ни меньше его самого, потому и бегала от него, боясь угодить в капкан и стать зависимой от этих рук, губ, чувств. Стоит только раз переступить черту и обратной дороги не будет.

Рома прервал поцелуй и с невозмутимой маской на лице, долго смотрел мне в глаза, а затем схватил за руку и повёл обратно в задание. И с каждым шагом, с каждой секундой его близости, я теряла всю уверенность в том, что не уступлю ему.

— Я рассчитывал на подобную реакцию с твоей стороны. Но поверь, каждая твоя эмоция этого стоит, в гневе ты еще красивее.

— Ты специально все это придумал, чтобы вызвать у меня эмоции? — гнев опалил щеки, и я совсем запуталась, что он хотел показать мне всем этим.

— Тебе же понравилась идея с раздеванием и связыванием… Я захотел тебе соответствовать и не показаться скучным, — он по-прежнему язвил.

— Разве ты не понял, что со мной все твои расчёты не имеют никакого значения?

— Нет больше никакого расчёта. Ты первая начала эту игру, когда сбежала от меня, так подстраивайся под новые правила. Не иначе я положу тебя на лопатки при первой же удобной возможности.

Рома снял с меня пальто, кинул его на спинку стула и расположился на небольшом диванчике.