Утешительная партия игры в петанк
Шрифт:
Тихий ангел пролетел…
Хозяин дома тоже почувствовал, что пора показать своему дружку, приятелю, боевому товарищу, кто в доме хозяин. Нет, ну в самом деле!
— Ладно, договорились, но завтра после завтрака сразу домой, хорошо?
Шарль усадил Луку на заднее сиденье, развернулся и поспешил поскорее смыться из этого Кло-для-Зануд.
Спросил, глядя в зеркало:
— Ну что? Куда теперь?
Огрооооомная улыбка обнажила две дырки вместо передних зубов.
— В самый суперский дом на свете!
— Здорово! А где он находится?
— Нууу…
Лука привстал,
— Прямо!
Шофер возвел очи к небу.
Прямо.
Ясное дело.
Ну и дурак же он все-таки…
К небу.
Которое вдруг порозовело.
И припудрилось, провожая их.
— Ты что, плачешь? — забеспокоился попутчик.
— Да нет, я просто ужасно устал…
— А почему ты устал?
— Не выспался.
— Ты долго ехал сюда, ко мне?
— Не то слово! Если бы ты только знал!
— Тебе пришлось сражаться с чудовищами?
— Еще бы, — усмехнулся Шарль, тыча пальцем на свою разбитую физиономию, — ты же не думаешь, что я сам себя так отделал?
Почтительное молчание.
— А что это у тебя за пятна? Кровь?
— А ты как думаешь…
— А почему вот тут пятна темно-коричневые, а там светло-коричневые?
Ох уж этот возраст почемучек.
— Дааа. Все зависит от чудовищ.
— А какие самые злые?
Они болтали уже посреди какого-то поселка.
— Слушай, а далеко еще до твоего суперского дома?
Лука посмотрел вперед, скорчил рожу, обернулся:
— Ой… Только что проехали.
— Ну ты даешь! — рассердился Шарль понарошку, — браво! Тоже мне штурман! Не знаю теперь, брать ли тебя в следующую экспедицию.
Виноватое молчание.
— Да ладно… Возьму, конечно. Давай-ка, иди сюда, залезай ко мне на колени. Так тебе будет проще показывать мне дорогу.
На этот раз, отныне и навсегда, в семье Ле Менов у него появился преданный до гроба друг.
Но как же у него все болело.
Красиво развернулись на пустыре, вильнув, выкатились на теплый асфальт, повернули перед указателем на Ле Веспери, и в четыре руки вырулили в колею, идущую по великолепной дубовой аллее.
Шарль, который не забыл ни про свой запах, ни про свой вид, впал в панику:
— А Алиса, она что, живет в замке?
— Ну да…
— Аэээ… А ты хорошо знаешь этих людей?
— Ну… Я знаю баронессу и Викторию… Виктория, ты увидишь, это самая старая и самая толстая…
Вот черт… В роли оборванца с отроком заявиться в гости к местным аристократам. Только этого ему не хватало. Ну и денек, ну и денек.
— Эээ… А они добрые?
— Баронесса нет. Она дэ-у-эр-а.
Ну-ну. Сначала акриловая штукатурка, теперь машикули. [134] Франция, страна контрастов…
Торчавшие во все стороны вихры младшего водителя щекотали Шарлю лицо, и он приободрился. Вперед, мой рыцарь! В атаку! На штурм!
134
Навесные бойницы, в средневековых крепостях располагавшиеся в верхней части стен и башен, со второй половины XIX века в качестве декоративного элемента использовались в архитектуре неоготики и неоренессанса, до сих пор воспринимаются как типичный
элемент, символ, настоящего замка.Да, но только замка не было… Столетняя аллея заканчивалась наполовину покошенным лугом.
— Надо повернуть туда…
Они проехали еще сотню метров вдоль маленькой речки (бывший водяной ров?), и за деревьями показалось несколько более или менее (скорее более) осевших крыш. Что за деревья — вязы что ли? — хихикнул про себя наш болван из парижан, которому что платан, что прохожий, на него похожий…
Значит, направление на бывший хозблок…
Он почувствовал себя лучше.
— А теперь останавливайся, потому что этот мост может рухнуть…
— Как?
— Ага, и это очень опасно, — добавил пацан взволнованно.
— Понятно.
Он припарковался рядом с заляпанным грязью допотопным универсалом Вольво. У машины был открыт багажник, и в салоне дрыхли две собаки.
— Вот этот — Агли, а этот — Идиос… [135]
Те завиляли хвостами в ответ, подняв облачко соломенной пыли.
— Какие-то они страшные, нет?
135
Ugly, Hideous — безобразный, мерзкий, страшный (англ.).
— Да, это нарочно, — заверил его минигид. — Они каждый год идут в приют для бездомных собак и просят отдать им самую ужасную.
— Да? А зачем?
— Как зачем? Чтобы освободить ее!
— И… Сколько их тут?
— Не знаю.
Понятно, усмехнулся про себя Шарль, значит мы не у Готфрида Бульонского, [136] а в пристанище нео-хиппи гринписовского толка.
Помилуй, Боже.
— А козы у них тоже есть?
— Да.
— Не сомневался!
— А баронесса? Она травку не курит?
136
Знаменитый рыцарь-крестоносец, отвоевавший Иерусалим у мусульман в XI в.
— Пфф… ты глупый, она ее ест.
— Это корова?
— Нет, пони.
— А толстуха Виктория тоже?
— Нет. Это, кажется, была такая королева…
Help.
Шарль заткнулся, засунул ехидство в карман и прикрыл его сверху своим замызганным носовым платком.
Место было удивительно красивое.
Он впрочем знал, что служебные строения всегда интереснее, чем их хозяева… Он не раз с этим сталкивался. Но тут он не стал ничего вспоминать, а просто любовался.
Уже мост должен был бы его заинтересовать: каменная кладка, элегантность мостовой, речная галька, парапет, опоры…
А этот двор, так называемый «закрытый», на удивление изящен. Сами здания, вернее их пропорции… И несмотря на ветхость — такое ощущение защищенности, неуязвимости…
С десяток велосипедов валялось вдоль дороги, между ними бродили куры. Попадались и гуси, и какая-то странная утка.
Как бы это сказать… какая-то вертикальная… Словно ходила на цыпочках.
— Ну пошли! — нетерпеливо подгонял его Лука.
— Какая странная утка!
— Какая? А эта? Она еще бегает с дикой скоростью, увидишь потом…