Утилизация

Время сжалось до последних секунд. Лёгкие горели огнём.

— Эй, парни, — от входа послышался ледяной голос Инструктора.

В тот же миг Саба разжал пальцы, выпустил горло, я судорожно закашлялась. За моей спиной послышался шорох. Через минуту Бур появился в поле зрения, взял со стола кастрюлю с окрошкой и пошёл в дальний угол. Охранники молча похватали тарелки, ложки, вилки и двинулись вслед за ним.

— Сучка, — прошептал Саба мне в лицо, наклонившись над столом.

Наши взгляды встретились. В его глазах горела неутолимая жажда мести, я стала врагом номер один.

Охранники вместе с Инструктором сели довольно далеко от нас. Девчонки выдохнули. Можно было свободно говорить, не заботясь о том, что нас услышат.

— Нельзя провоцировать психов, Юля, — сказала Софа, — они себя не контролируют.

А то я не знаю. Но вот, сподобилась.

— Они жестокие, — добавила Жанна — убьют, скажут, ты спровоцировала.

По спине пополз холодок. Жанна говорила правду. В глазах Сабы я прочла себе смертный приговор. Но ведь я не вещь, которой насильник вправе пользоваться.

— Бывший после побоев говорил, я был не прав, но ты сама виновата, — сказала Софа. — Видели, как Саба впал в ярость? Один в один мой бывший. Меня так триггернуло. Ужас!

Трясущими руками я попыталась взять кувшин, чтобы налить морс. Лиза перехватила злополучный кувшин.

— Я помогу.

Внутри меня трясло почти так же, как снаружи. Кружка билась о зубы, когда я сделала глоток.

— Почему ты, Юля, — голос Иры сорвался, она задохнулась от возмущения, — опозорила меня перед всеми? Что я тебе сделала?

Риторический вопрос, который не имел ответа. Мальвина просто попала под горячую руку, я не думала об её тонкой душевной организации, я жаждала уязвить Сабу, плюнуть в его наглую рожу. На щеках Ирочки алели пятна, она кусала губы, сжимала в руках ни в чём не повинную упаковку сгущёнки.

Можно было выдавить «прости», но мои черти подняли головы, посмотрели на Мальвину красными злобными глазами. Брякнув кружкой об стол, сделав глубокий вдох, я решила оправдать диагноз, поставленный мне Ирочкой.

— Я не поняла. У Сабы там заросли что ли?

Ира вскочила, с размаху бросив сгущёнку на стол.

— Ну, ты и дура…

Ирочка, задрав подбородок и выпрямив спину, пошла к выходу. Девчонки посмотрели ей вслед, охранники тоже проводили её внимательными взглядами. Ох, ты ж наша королева красоты!

— Юль, зачем ты так? — спросила Нина, сидевшая рядом с Викой.

— Затем, — буркнула я. — Потому шта…

Стан моих недоброжелателей пополнился ещё на одну единицу.

— Завидуешь её молодости?

Из меня словно выкачали энергию. Интересно, когда–нибудь найдут способ измерить психическую энергию, или по старинке психолог будет выписывать антидепрессанты, выстукивая по клавиатуре в карточке диагноз. Я посмотрела на Нину потухшим взглядом.

— Прям в яблочко.

**

У меня не случился приступ раскаяния по причине полнейшей апатии. Обижаться на кого-либо, кроме себя не было смысла. Я умела приставлять нож к собственному сердцу, но сейчас даже не чувствовала сил, чтобы поднять руку.

Лиза, взяв из стопки чистую тарелку, положила на неё блинчик, поставила тарелку передо мной.

— Сгущёнкой полить?

— Не надо.

Софа поправила слегка съехавший на бок парик. Мне нравилось, что она не объяснялась и не оправдывалась по поводу парика, мы же сделали вид, что ничего особенного в этом нет. Девчонки рассказывали, что многие потеряли волосы, живя с психопатами. Это была наша данность, мы скорее шутили по этому поводу, обмениваясь средствами по уходу. Для женщины волосы всегда были богатством и гордостью, и терять их для слабого пола означало настоящую трагедию.

— Что-то ночью случилось, Юля? — спросила Софа.

Сглотнув сухим болезненным горлом, я отрицательно качнула головой. Софа нахмурилась, посмотрела на Лизу.

— Пожалуйста, скажите правду, — я же чувствую, что-то произошло. Вы такие испуганные забежали.

Лиза в смятении захлопала ресницами.

— Случилось?

Лиза кивнула. У меня из глаз брызнули слёзы. Не хочу об этом.

— Саба… напал на Юлю, я пряталась за беседкой. Он хотел…хотел её, ну, вы понимаете. Я подкралась со спины, ударила его камнем по голове, и мы убежали.

— Почему сразу… не рассказали?

— Я боялась, что убила его, — тихо ответила Лиза, — Мы решили не говорить, пусть бы они сами с трупом разбирались.

За столом воцарилась тишина. Скатав тонкий блинчик в трубочку, я откусила краешек, пожевала. Насладиться вкусом не удалось, я с трудом протолкнула кусочек в горло.

— Саба решил, что ударила я, — сказала бесцветным голосом, — он ведь никого рядом не видел. Пусть и дальше на меня думает. Пофиг.

— Кошмар, — прошептала Вика. — И ничего не докажешь.

— Ну, почему? Мы – свидетели сегодняшнего нападения на Юлю, — произнесла Нина, — я юрист, знаю законы. Недавно на своего заявление писала по поводу преследования и сексуального насилия. В полиции сказали, типа, какое насилие, вы же с ним живёте. Я ответила, смотрите уголовный кодекс. Они сразу сдулись.

— Охранники всё перевернут, мы окажемся виноваты, — Софа тяжко вздохнула.

— А пистолет? Бур нам угрожал! — возразила Нина.

— Они будут лгать и всё отрицать.

Жанна постучала ложкой по столу, призывая к вниманию.

— С психопатами нельзя вступать в открытый конфликт. Саба сейчас нам наглядно это показал.

— Оп, Арнольд Анатольевич, — сказала Вика.

Я медленно оглянулась.

На фоне распахнутой двери застыл куратор – аниматор, переводя непонимающий взгляд с нашей группы на охранников. Что-то его удивило. Видимо, приняв непростое решение, своей пританцовывающей походкой он направился к охранникам. Мы напряжённо наблюдали за его пантомимой. Лысый чёрт! Он о чём-то спросил, выслушал мужчин, погримасничал и двинулся в нашу сторону.