Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости

Мотор мотоцикла яростно взревел.

23 июня 1941 года. Еще некоторое время спустя.

Пелишчи. Командный пункт 61-го танкового полка 30-й танковой дивизии

— Э-э-э, я твой мама в рот ибал, я твой сэстра жепа ибал, я тэбя марално тоже ибал! Гиде танк? Гиде танк, морда твой эфиопский? Биросыл, да? Поля боя бижал, да? Я тибя сичас расстреляю как последний сук…

Земляк дальний родственник и однокашник покойного Гиенишвилли, старший лейтенант Борсадзе, брызжа ядовитой слюной, махал перед носом замершего по стойке смирно красноармейца Эспадо крохотным, зато чрезвычайно волосатым кулачком. Наконец-то он сумел найти законный способ отомстить грязному русскому за своего Гиви. И неизвестно, чем бы это для Борсадзе закончилось, ведь нервы у Адольфо были не железные, если бы сбоку не надвинулась быстрая грозная тень…

Не имея возможности ударить его сломанными в запястьях кулаками, Сандалов с размаху пнул старшего лейтенанта, как заправский форвард пинает футбольный мяч на финальной кубковой встрече команд «Спартак» — «Динамо».

— Ты кого сукой назвал, а? Моего друга?! Ты, гад!!! — сорвавшись на фальцет, завопил Сандалов. — Мы пять танков сожгли! Один из них был сверхтяжелый! Ты с нами там был, а? Ты где ВООБЩЕ был? На КП припухал? Ты, сука тыловая!!

И генерал истерически разрыдался…

23 июня 1941 года. Еще некоторое, но вполне малое время спустя.

Там же

Отстранив медсестру, отпаивавшую Сандалова лавро-вишневыми каплями, на генеральское плечо положил руку невысокий, чуть лысоватый мужчина в серой гимнастерке без знаков различия и в странно смотрящемся на войне пенсне.

— Что здесь происходит? — мягко спросил незнакомец.

Вздрогнув от этого прикосновения и этого голоса, Сандалов вдруг понял, что на него снизошло озарение. Выдохнув мятный запах, генерал решительно заявил:

— Я знаю! Я знаю, как побить немецкие танки, товарищ Берия!

— Интересно, интересно… И как же именно? — заинтересовался Лаврентий Палыч. — Впрочем, пройдемте, товарищ…

Спустя час.

Там же

Медленно пройдясь перед замершими Эспадо и Борсадзе, товарищ Берия вдруг резко остановился и посмотрел Борсадзе в глаза:

— Сколько танков Вы сегодня подбили?

— Э-э, батоно…

— Потрудитесь изъясняться по-русски, — с холодной, тщательно сдерживаемой яростью прервал его Берия.

— Э-э-э… нэ счытал, да?

— Значит, ни одного…

— Э-э-э, мамай кланус, да?

— Раздевайтесь! Снимайте гимнастерку! — холодно глядя прямо в глаза Борсадзе, приказал Берия. А потом, повернувшись к Эспадо, строго добавил. — А вы надевайте свою форму, товарищ старший лейтенант. Принимайте командование у этого… хм… красноармейца.

— Не могу! Извините… — с сожалением ответил Берии Эспадо и грустно пояснил. — Я судимый!

— Да? — удивленно приподнял брови Берия. — Ну ничего. Я тоже судимый…

И кровавый сталинский палач печально улыбнулся…

23 июня 1941 года. 16 часов 42 минуты.

Буховичи, северо-восточнее Кобрина. Штаб 4-й армии Запфронта

…Пункт второй. Части 4-й армии, продолжая твердую оборону занимаемых рубежей, с утра 24 июня 1941 года переходят в общее наступление в обход Бреста с севера с задачей уничтожить противника, переправившегося через реку Зап. Буг. Удар наносит 14-й МК совместно с 28-м СК и скоростным бомбардировочным авиационным полком 10-й САД. 75-й и 49-й СД продолжают удерживать занимаемый рубеж.

…Пункт четвертый. 28-й СК наносит удар своим правым флангом, а именно 6-й, 42-й СД и батальоном танков 205-й МСД в общем направлении на Высокое, имея задачу занять его к исходу дня.

Пункт пятый. Атаку начать 05.00 24 июня 1941-го после 15-минутного огневого налета.

Пункт шестой. Границу до особого распоряжения не переходить.

Подписано: Коробков, Шлыков.

Приписка: Начальник штаба Сандалов подписать приказ отказался.

Коробков положил машинописный лист на дощатый стол, взятый из летней деревенской кухни. В палатке повисла тягостная тишина. Только слышно было, как жужжит и бьется о полог жирная, зеленая муха.

Маршал Ворошилов посмотрел свинцовым взглядом на генерала Сандалова:

— Товарищ Сталин, посылая меня сюда, полагал, что вы громите врага на его территории. А Вы здесь Францию устроили?! Почему не желаете воевать?! Прошу Вас объясниться!!! [94]

Берия мягким движением руки остановил вскочившего с перекошенным от ярости лицом генерала Сандалова и вполголоса сказал Ворошилову:

— Ви не правы, товарищ Маршал Советского Союза. Товарищ Сандалов желает воевать. Товарищ Сандалов лично в атаку на немецкие танки ходил и много их сам пожег, я не ошибаюС? Товарищ Сандалов из горящего танка вИбралСа… так, что форма на нем сгорела, я прав? Товарищ Сандалов был в бою ранен, но тем не менее в строю остался, я ничего не напутал? А потом он своими руками немца в рукопашном бою убил и в его штанах на военный совет пришел, правиЛно я говорю? Ну вот, и разобрались и успокоилЫсь… А теперь, товарищ Сандалов, доложите представителям Политбюро ВКП(б), отчего Вам не кажется целесообразным выполнить Приказ № 02!

94

Подлинные слова Ворошилова.

— Докладываю! — говорит Сандалов, вставая. — Противник, по моему мнению, наносит главный удар севернее Бреста, как я ранее и предполагал. На брестском направлении немцы создали огромное численное превосходство в силах и средствах, особенно в авиации и танках. Здесь это превосходство в несколько раз больше, чем на других направлениях. Отсюда и тяжелые, неизмеримо большие, чем в других армиях, потери. Самым опасным для всего Западного фронта был бы, как мне кажется, прорыв врага через Пружаны на Слоним, Барановичи. Здесь открылся бы ему прямой путь к Минску. Но на этом направлении уже сосредоточиваются войска второго эшелона фронта.

Сандалов делает шаг к столу, на котором расстелена карта.

— Направление Слуцк — Бобруйск, казалось бы, стратегически менее важно, — продолжает Сандалов, осторожно касаясь карты посиневшими пальцами загипсованной руки. — Однако с выдвижением к Барановичам из Слуцка 55-й и из Бобруйска 121-й стрелковых дивизий это направление становится наиболее уязвимым. Отсюда для нас возникает задача: имеющимися в нашем распоряжении силами и средствами, без надежды на подкрепление, стойко оборонять бобруйское направление. Приказом командарма войска Армии должны перейти в решающее наступление и, разгромив противника, изгнать его с Советской земли. Достойная и благородная задача. Я целиком «За!». Но нужно внимательнее рассмотреть запланированные на это силы и средства. — В порыве «боевого» вдохновения Сандалов переходит на «канцелярит». — Начнем с правого фланга. Потеряв почти полностью личный состав 15-го СП, 49-я СД в составе 212-го СП и 166-го ГАП отошла к Кременцу. Связи с дивизией Штаб Армии не имеет, так что можно предположить худшее — дивизия, потерпев поражение, уже оставила важнейший узел дорог у Кременца и отходит в Пущу. Тем не менее командарм ставит ей задачу наступательного характера на завтрашний день!

Возмущенно взмахнув загипсованной рукой, Сандалов бросает быстрый взгляд на Коробкова.

— С отходом стрелковых частей в районе Видомли образовался разрыв, который частично был прикрыт контратаковавшей противника 30-й ТД. Контрудар танкистов имел значительный успех, однако дивизия под непрерывными атаками с воздуха понесла значительные потери в материальной части. Сейчас в обоих танковых полках дивизии осталось меньше сотни танков. Еще один день подобных успехов — и дивизия «кончится»! — с горькой улыбкой говорит Сандалов. — Обращаю внимание на то, что поле боя осталось за противником, следовательно, он может эвакуировать свои подбитые танки и мы завтра же сможем снова встретить их в бою. Наши же подбитые танки следует считать потерянными совершенно…