Утопия о бессмертии. Книга третья. Любовь и бессмертие

– Маша, милая, очень вкусный ужин, благодарю. Ты почему убежала? – Обняв за плечи, я заглянула в её лицо и твёрдо заявила: – Всё, Машенька, начинаю искать поварёнка. Ты выглядишь уставшей.

– Ищи, Маленькая, – вдруг согласилась Маша и обречённо махнула рукой. – Не справляюсь я, не успеваю, тороплюсь и устаю. Если бы ты с Сергей Михалычем не задержались, то ужин бы пришлось ждать, не поспела бы я ко времени.

Я встревожилась всерьёз – не уставший вид Маши, а покорно принятое поражение напугало меня.

– Маша, милая, тебе нездоровится? Что случилось?

– Да не я, Василич хворает! Днём бодрится, ночью думает, что я сплю, и стонет.

– Давно? Стефану говорила?

– Три дня уже. Я в первый же день хотела сказать тебе, так он раскричался и запретил. И Стефану говорить запретил. Прополис пьёт да таблетки ест.

Я вернулась в гостиную. Василич из-за стола перебрался на диван, увидев, что я направляюсь к нему, улыбнулся, глаза метнулись в пол, на меня, по сторонам, вновь на меня. Я подошла, наклонилась и коснулась губами его лба – кожа была влажной и солёной, но температуры не было.

– Что ты, Маленькая? Целуешь никак меня? Давно ты меня не целовала. – Он шутил, но усилий, каких стоила ему его шутка, скрыть не мог.

Я оглянулась в поисках Стефана. Стефан уже понял и подошёл без зова; тут же, на диване, он бегло осмотрел Василича и, повернувшись к Серёже, сказал:

– Надо неотложку вызывать. Язва, думаю.

Я вновь пошла на кухню.

– Машенька, вставай, пойдём собираться. Серёжа неотложку вызывает.

Она побелела; остановившимися глазами глядя на меня, ждала приговора. Тем же будничным тоном я повторила:

– Маша, вставай. Пойдём собирать Василича в больницу. Ты-то с ним поедешь?

Она немо закивала, вскочила со стула и кинулась к выходу, остановилась, тоскливым взглядом окинула уставленный посудой стол, махнула рукой и теперь уже окончательно заспешила из кухни и… уткнулась в Серёжу.

– Маленькая, иди к Василичу, – велел Серёжа, принимая Машу в объятия. – Ему худо. Стефан запрещает принимать обезболивающие.

Услышав это, Маша тяжело привалилась к Серёже. Я бочком протиснулась мимо них и позвала:

– Катя!

Катя тотчас возникла рядом.

– Катюша, бери Машу, веди её домой и помоги собраться в больницу – тапки, смена белья, предметы гигиены. – Катя заспешила обратно к кухне, а я вдогонку прибавила: – Для обоих, Катюша.

Весь покрывшись испариной, прижав руку к солнечному сплетению, Василич уже не сидел, а лежал на диване.

– Ишь, как ты из-за меня волну… – хотел он пошутить, не удержал стон и виновато улыбнулся.

– Ну что же ты, милый, пугаешь нас? Машу испугал, Катю, меня. Давай я свои ладошки положу туда, где у тебя болит. Помнишь, как я ладошками боль у Красавицы успокаивала, когда она ногу сломала? Сейчас и тебе немного легче станет.

Я встала на колени перед диваном, закрыла глаза, концентрируясь на очаге боли. Энергия легко потекла через руки, и Василич вскоре затих. Он положил свою, всю в узлах мозолей ладонь на мои руки. Я улыбнулась и открыла глаза.

– Легче, милый?

– Ты, Маленькая, целитель. Я тебе ещё, когда ты Красавицу лечила, говорил. А теперь на себе чувствую, какие ручки у тебя ласковые, как они боль унимают. И красивая ты, чудо чудесное, какая красивая.

– Ну это ты, Василич, неправду говоришь. Чудо чудесное у нас твоя Маша.

Прошло, наверное, минут тридцать, когда Паша, наконец, привёл в гостиную врача неотложки, тот подошёл к дивану, сверху взглянул на Василича, потом его взгляд скользнул на меня и замер на моей причёске.

– Прошу, коллега. – Поднимаясь из кресла, вывел врача из оцепенения Стефан. Возвышаясь над врачом горой, он простёр руку в приглашающем жесте. – Ванная комната там.

– Василич, когда врач вернётся, я уберу руки. Боль усилится, ты потерпи, милый. В больницу я с тобой поеду, в машине ладошки опять приложу.

Пока врач осматривал Василича, я сбегала в спальню переодеться.

Из приёмного покоя Василича увезли на обследование. Мы остались ждать результата. Маша застывшим истуканом впилась сухими глазами в дверь, разделившую её с мужем. Время тянулось томительно. Стефан выпроваживал меня и Серёжу домой:

– Зачем будете ждать? Диагноз поставят, я тебе позвоню. В палату поселят, Маше помогу.

Я качала головой.

– Нет, Стефан. – И в который раз обращалась к Маше: – Машенька, посмотри на меня. Сейчас Василича обследуют и сразу начнут лечение. Ничего страшного не произошло, верь мне, Маша! Василич поправится, опять будет весёлый, да удалый!

Она вдруг заморгала, жалобно скривила лицо и привалилась ко мне в плаче. Я обрадовалась: «Вот и славно, столбняк прошёл!»

Вернулся Серёжа – он ходил в кассу оплачивать обследование, и присел по другую сторону от Маши.

– Маша, успокойся. Василичу повезло, сегодня на дежурстве самые лучшие врачи города.

Утирая глаза салфеткой, Маша закивала.

– Спасибо, Сергей Михалыч. Я… да, я сейчас успокоюсь. Испугалась я, сейчас ничего уже. Ты, Сергей Михалыч, Маленькую домой вези. Что вам тут делать? Ночь ведь. Завтра меня не будет, значит, Маленькая на кухню пойдёт. Вези домой её, пусть хоть немного поспать успеет. Да и Стефана забирайте, что я, сама не справлюсь? Врачи тут.

– Дождёмся результатов обследования и уедем.

Наконец, вышел врач. Оглядел нас и собрал в уголках глаз весёлые морщинки.

– Здравствуйте. Ваш Василич молодец! Очень он у вас позитивный человек. Кто из вас Маша?

Маша, как ученица перед учителем, подняла руку и вскочила.

– Василич просил передать вам, Маша маленькая, чтобы вы не волновались и ни в коем случае не плакали. Сказал, прощаться с ним ещё рано, он ещё надеется получить от вас ваши нежные поцелуи, Маша маленькая. – Разгладив морщинки, врач оттянул маску на подбородок и обратил лицо к Серёже: – Осложнений нет. Язва небольшая, уже рубцуется. Кислотность желудка нормальная. ПЦР-анализ мы сделаем. Лечение консервативное, пять-семь дней у нас полежит и выпишем. – Он опять обратился к Маше. – Вашего Василича в палату уже отправили, а за вами я сестру пришлю.

Мы вразнобой выразили благодарность. Врач кивнул и, открывая дверь, покачал головой и пробормотал: «Маша маленькая».

Маша засобиралась, заспешила прощаться.

– Машенька, я завтра после завтрака приеду. Дай я тебя поцелую.

Мы с Серёжей не успели уйти, как появилась сестра, проводить Машу к Василичу. Юная девушка холодно посмотрела на заплаканную Машу и остановилась взглядом на Стефане.

– Вы тоже к больному?

Стефан кивнул. Девушка скользнула взглядом по мне и внимательно всмотрелась в Сергея. Открыла дверь, пригласила: «Пойдёмте», и, пропуская вперёд Машу и Стефана, ещё раз посмотрела на моего мужа. Я покосилась на Серёжу. «Так, милый, ты находишь женщин? Вовсе не утруждаясь поиском! – Ощущая, как прилила кровь к щекам, я усмехнулась. – Ревность завладевает стремительно, стоит её выпустить на волю, сразу находится к кому ревновать!»