Утраченная невинность

* * *

Когда настало время отправляться в Дорану, чтобы спасти Эшера, Дафна была уже чуть жива от переживаний и страхов. Ее переполнял темный ужас; она сидела на кухне, вспоминая судьбу Тимона Спейка и наблюдая за тем, как Вейра варит ядовитое зелье. Из восьми трав она знала только пять; остальные три Дафна ни разу в жизни не видела и не знала, как они называются. Спросить у Вейры она не посмела. Дафна знала, что за одно неосторожное слово старуха выгонит ее с кухни. Подобные дела не сопровождают пустой болтовней. Вейра терпела ее присутствие на кухне только потому, что Дафна хранила полное молчание.

Сварив отраву, Вейра аккуратно перелила ее в маленький кувшин, закупорила пробкой и обмотала тряпкой, чтобы не разбить. Потом вышла из дому, закопала в землю вываренные травы и снова ушла в лес на прогулку. Мэтт был занят приготовлениями к отъезду, но помощь ему не требовалась, поэтому Дафна взяла одну из книг с полки у Вейры и устроилась в кресле, собираясь почитать.

И не смогла. Рука сама скользнула на живот, и мысли обратились к тому чуду, которое теперь росло внутри нее.

Ребенок… ребенок… ребенок…

И о чем только думало Пророчество?

О чем только думала она сама?

Она была Наследницей Джервала и никогда не представляла себя матерью. Даже женой, учитывая всю опасность того образа жизни, который вела. Последняя замужняя Наследница умерла страшной смертью почти двести лет назад; Дафна приняла этот факт близко к сердцу и поклялась никогда не жертвовать собой и своим долгом во имя призрачного чувства.

Но потом появился Эшер… и любовь внезапно оказалась не такой уж и призрачной. Она стала неизбежной и такой же необходимой, как воздух.

Интересно, обрадовался бы он, если б узнал, что скоро станет отцом? Будет ли у нее возможность хотя бы сообщить ему об этом? Если Эшера не удастся спасти, если зло восторжествует…

Нет. Она не имеет права сомневаться. Они выручат Эшера. Пророчество не позволит, чтобы случилось иначе. Дафна снова увидит его, он простит ей ложь и молчание, а потом выполнит свое предназначение, и они заживут своей семьей в новом Луре, который создадут собственными руками.

На глазах Дафны выступили слезы, она прерывисто вздохнула. У нее будет ребенок.

Снаружи дома удлинились тени; лес наполнялся сумерками. Мэтт зашел на кухню и выразительно посмотрел на стол. Дафна поставила книгу на полку и предложила ему почистить морковь. Вернулась Вейра и принесла двух кроликов, уже освежеванных и выпотрошенных. Она уложила тушки на сковороду с маслом и, посыпав шалфеем, поставила на огонь. Близилась ночь.

Когда все поужинали и вымыли посуду, Вейра объявила, что они уезжают в полночь, и удалилась в спальню. Мэтт ушел в свою комнату. Дафна пошла в гостиную и снова пыталась заняться чтением, но не смогла и потушила светильник, решив поспать перед дорогой.

Но сон не шел. Перед глазами стояло лицо Вейры, наливающей отраву в кувшинчик. Оно было ужасно. В нем читались глубокая тоска и непреклонная решимость.

Кто-то должен умереть, чтобы спасти Эшера.

Эта догадка потрясла Дафну. Она отказалась от мысли заснуть и решила пойти на кухню.

Вейра укладывала хлеб и сыр в корзину из толстых прутьев.

— Вот и ты, дитя. Я уже хотела будить тебя. Мэтт на дворе, запрягает Бесси.

— Прекрасно, — сказала Дафна и поискала глазами свою кружку. — У нас есть время попить чаю?

Вейра замешкалась и выдвинула ящик стола, разыскивая там хлебный нож.

— У меня с Мэттом времени не осталось. Мы уезжаем через четверть часа.

Дафна уставилась на нее широко раскрытыми глазами.

— А как же я?

Вейра выпрямилась, держа нож в руке, и покачала головой.

— Ты остаешься.

— Остаюсь? Еще чего! Сидеть здесь одной, пока вы с Мэттом будете рисковать жизнями?

— Ты остаешься не одна. С тобой будут свиньи. И куры. Не забывай их кормить, иначе они поднимут бунт. Немногие звери так обижаются, как свиньи и куры, если им приходится ложиться спать без ужина.

— Вейра!

— Это слишком опасно, дитя. Ты же знаешь — тебя ищут.

— Мэтта тоже! Но он едет, почему же мне нельзя?

Взволнованно дыша, Вейра бросила нож в корзину.

— Тебе лучше не ехать. У меня есть несколько уловок и фокусов, чтобы отвести глаза стражникам от Мэтта, но сделать это для двоих я не смогу.

— Тогда покажи мне свои фокусы, и я все сделаю сама!

— Нет, — твердо ответила Вейра и вновь занялась корзиной.

— Нет? — эхом отозвалась Дафна, приходя в ярость. — Я — Наследница Джервала, ты не имеешь права говорить мне «нет», старуха!

Дверь открылась, и вошел Мэтт.

— Не кричи, Дафна. Если она говорит, что тебе нельзя ехать, значит, так и есть.

Она резко повернулась к нему.

— Без всякого разумного объяснения?

Вейра глянула, как уколола.

— Тебе должно быть достаточно моего запрета! Может, ты и Наследница Джервала, но Пророчество привело тебя сюда, а здесь распоряжаюсь я! Поэтому придержи язык, если ничего полезного сказать не можешь, да закончи укладывать корзину. До города ехать далеко, и времени на лишние остановки у нас не будет.

Сказав это, Вейра вышла из кухни. Бранясь про себя, Дафна принялась заворачивать печенье и овощи в чистые тряпицы и укладывать их в корзину. Потом достала из кастрюли на плите сваренные вкрутую яйца и отправила их вслед за печеньем. Она целиком погрузилась в свои переживания и только по случайности заметила сочувствующий взгляд Мэтта.

— Вейра права, — сказал он, все также стоя возле двери. С улицы в кухню струился холодный воздух. — Она — Хранительница Круга. И должна направлять нас, как бы трудно это ни было.

— Она просто деспотичная старуха, не убеждай меня в обратном!

Губы Мэтта дрогнули в улыбке.

— Знаешь, она напоминает мне тебя.

— Разве я интересовалась твоим мнением?

Он вздохнул.

— Нет. Поэтому умолкаю. Фургон готов, пойду еще раз проверю упряжь Бесси.

— Скатертью дорога, — выдавила она сквозь зубы, когда дверь за Мэттом захлопнулась. — Очень надеюсь, что Бесси тебе ноги оттопчет своими копытами.

— Не совсем доброе пожелание, детка, — упрекнула ее Вейра, входя в кухню из гостиной. Через руку у нее висел черно-синий плащ. — Ты слишком сурова с этим молодым человеком.