Утраченные главы

Будучи в Огненной Пустыне лет пятнадцать до событий, сейчас описываемых, Таттун изучал пустынных драконов в среде их обитания (они обустраивают свои гнезда среди дюн, а не на вершинах гор, в отличие от Средне- и Североземельных). Правда, выбрал немного неправильное для этого время. Его теория о брачном периоде пустынных драконов оказалась несколько ошибочной, но после этого случая Ксаль Таттун уже стал обладать подлинными сведениями. Он и еще два помощника подползли поближе к гнезду, ориентируясь (как они думали) на спину только одного дракона. Однако, как только обзор был получен полный, они поняли всю глубину ошибки и решили делать ноги. Но не успели, и их заметили. Помощники Ксаль Таттуна в ужасе успели зарыться в песок, сам же мастер не обладал такой прытью. Его схватили. Обычные драконы налетают сверху, хватают сразу пастью и начинают дегустацию. Пустынные же имели редуцированные крылья и развитые передние лапы. Потому от момента поимки жертвы до момента ее знакомства с остротой зубов чудища должно было пройти некоторое время. И, когда Ксаль Таттун наполовину зашел в разинутую пасть чудища, один из ошеломленных от страха спутников мастера высунулся и пустил Рассекающее Заклинание в дракона. Большинство заклинаний отскакивает от шкуры этих чудовищ. И это не исключение. Отразившись, оно попало в Ксаль Таттуна и разделило его на две самостоятельные половины. Верхняя досталась дракону, другая -- упала вниз и телепортировалась при содействии второго помощника, который, будучи зарытым в песок, плел Заклинание Переноса. Магия не может убить волшебника, потому Рассекающее Заклинание оставило жить обе половины (Вообще Заклинание запуталось: должна была жить только одна половина, но поскольку верхняя погибла тотчас же, пришлось оставить нижнюю). Самое удивительное заключалось в том, что оставшаяся целой половина не утратила способности творить волшебство (выдвинули гипотезу, что это, так называемый, феномен Ухода Души в Пятки).

Потом к тому, что осталось, приделали туловище бракованного железного голема (из-за тяжести нового тела и его постоянных попыток упасть вперед Таттун вынужден либо постоянно ходить (ибо ходьба -- это падение), либо опираться на что-либо). Големы сами по себе говорить не умеют, поэтому пришлось сделать на скорую руку речевой аппарат. Памяти устройства хватило, чтобы записать все возможные существительные, глаголы, местоимения, часть прилагательных и совсем немного наречий. Все слова были представлены только в одной форме, так что речь нового Ксаль Таттуна стала весьма специфической. Но это не мешало ему вести лекции по Драконологии. Рассказывают, что над ним однажды решили подшутить студенты: они записали какую-то неприличную песенку на речевое устройство. Закончилось все тем, что Ксаль Таттун напевал ее, чередуя с именами виновников. Насмешникам было обидно и даже неприятно. Страдамус Магнезинн же оценил выходку, как остроумную. Наверное, только поэтому их не выгнали, а лишь заперли на пару часов в Зале Огня с бутылкой воды.

IX

Вспомнив о намерении навестить пресловутого графа Коло, Магнезинн сразу после длительного разговора с начальствующим над отделом Инквизиции по уезду графа Пиф­па, направился во владения графа Коло, которые находились примерно за семь верст от поместья Пифпов. При пересечении границ уделов волшебника остановили два здоровых верзилы и потребовали предъявить разрешение на въезд. Когда стало ясно, что эти двое не пропустят Страдамуса без какой-то бумажки с подпись самого графа Коло, пока в ход не пошли их пудовые кулаки, волшебник сплел пару Усыпляющих Чар и преспокойно вторгся на подвластную любящему темнить графу территорию.

Земли, принадлежащие семейству Коло, уже полвека как пришли в запустение. Посевы гибли из-за частых засух или слишком обильных дождей. Цены на все росли как на дрожжах. К тому же из-за частых военных кампаний в сопредельных территориях сюда залетали горящие снаряды катапульт, пушечные ядра, шальные стрелы и прочие преле­сти. Леса почти все пожрал шашель, а те, что не пожрал, подвергались пожарам. Потом была пара вспышек чумы. В общем, хозяйство в землях графа Коло шло по наклонной. А когда люди стали, не стесняясь, делать ноги в соседние уделы, граф, обделенный по жиз­ни способностью видеть проблемы до момента, пока "не припрет", все-таки решил про­зреть. Правда, помимо этого он еще был обделен здравым и далекоидущим мышлением, так что в качестве способа исправить положение Коло предложил самому себе расширить свои владения до такой степени, чтобы в них гарантированно попадали земли с благопри­ятной и стабильной обстановкой. Поскольку на любом клочке Фенрота что-нибудь да шло наперекосяк (это было общеизвестно), а также учитывая тот факт, что о жадности графа слагали легенды, не удивительно, что в его уже не молодом мозгу родилась гениальная идея, как заграбастать себе абсолютно все, не считаясь с последствиями. Преодолев дикое скупердяйство, уже на следующий день после озарения Коло заказал печать своего дивного обращения, над которым он трудился всю ночь, на первой полосе во всех газетенках Фенрота.

Решив, что все-таки телега, которая едет сама по себе да еще и везет человека со столь примечательной внешностью, как у него, все-таки привлечет много внимания и пообщаться с графом в мирной и спокойной обстановке не выйдет, особенно, если учитывать тот факт, что его тут не просто не ждут, а очень даже наоборот, Страдамус наложил чары, известные как Невидимус Тоталис, и за несколько часов, не замеченный выставленными на всех дорогах патрулями преданных звону монет громил, добрался до поместья графа Коло.

Честно говоря, уже морально устаревшее жилище семейства Коло не производило никакого впечатления. Единственное, что о нем можно сказать: "Так уже не строят, ибо зачем?". Ну, дом. Ну, два этажа. Ну, большие. Все. Крыша плоская, стены старые, дверь облупленная, окна забитые и не открываются. Балкончиков нет, пара форточек есть, ничего интересного и выразительного нет.

Достаточно интересной и трудноразрешимой была задача о том, как незаметно попасть внутрь, не наделав шуму добраться до графа, наложить на него Успокоительные Чары и попить с ним чаек с Дездрапонисом (о нем Страдамус тоже не забыл). И если с последним пунктом идеи и наброски решения были (Страдамус знал, что через полчаса граф обычно пьет чай, который ему заранее готовят слуги), то с первыми двумя были существенные накладки. Просто так зайти внутрь через дверь нельзя: во-первых, она заперта, а во-вторых, на пороге всех желающих погостить встречают охранники, занимающие весь дверной проем (мимо таких даже невидимый не протиснется). Через окно тоже проблематично: хотя полнотой Страдамус не отличался, через форточку у него пролезла бы только голова, Уменьшающие Чары нельзя применить на самого себя, а зелья со схожим эффектом он с собой не брал (да и действие зелья длиться несколько часов и до их окончания не обратимо). Так что единственный возможный вариант был -- через трубу. Хоть здесь повезло -- граф Коло не отказался от каминного отопления, когда волшебниками Третьего Кольца Альземира был разработан теплогенератор на солнечных батареях (он показался графу слишком дорогим и громоздким).

Почесав обеими руками затылок и решительно прихлопнув проснувшегося раньше положенного срока комара, Страдамус оторвался от земли и взлетел. Однако ветра в здешних местах из-за отсутствия лесозаградительных полос были лихие и чем выше над землею, тем бессовестнее. Так что уже на уровне второго этажа волшебника понесло в сторону, прямо на не съеденное паразитами и не спаленное пожарами дерево в метрах двадцати от поместья.

Сидя на ветке и постукивая по стволу костяшками пальцев, волшебник размышлял, глядя на плывущие по небу облака. Вечерело.

"Это интересно. Я, наверное, предложу такую задачку в конце первой лекции Второму Кругу. Но без решения это будет как-то неправильно".

И тут у Страдамуса появился неожиданный вариант. Он приехал на телеге. Он знает растягивающие чары. Телега и он сам -- пока невидимы. А еще он умеет двигать и поворачивать тяжелые предметы. Тогда это все можно соединить и получить весьма занятный способ.

Спустившись с дерева, волшебник приметился к боковой стене поместья (на нее не выходили окна). Он установил перед ней телегу (волшебник ее прекрасно видел, в отличие от окружающих) и применил Растягивающее Заклинание на своем транспортном средстве. Телегу, естественно, растянуло, раз в пять в длину и раза в три в ширину. Осталась самая малость -- повернуть полученное не-пойми-что и опереть его под наклоном на стену. А дальше можно по полученной "горке" осторожно забраться на крышу. Так, с характерной непринужденностью, Страдамус и сделал.

На крыше волшебник оказался сразу в двух состояниях. Во-первых, на ней. Во-вторых, перед выбором: трубы-то две, а он не удосужился (или ему воспитание не позволило) сперва позаглядывать в окна и оценить расположение комнат. Из одной вылил густой дым, другая зазывала спокойствием и всяким отсутствием чего-либо горящего внизу. На первый взгляд решение очевидно -- надо прыгать в ту, что не дымиться. Однако какие-то одному только ему известные измышления, привели Страдамуса к выводу, что выбирать надо непременно трубу дымящую.

Если бы Санта-Клаус, Ёлло Пуки и прочие иностранные деды, сигающие по дымоходам, существовали на Фенроте, то они бы позавидовали Магнезинну. Во-первых, он, заблаговременно нашептав Оберег Огня, защитивший бы его от пламени камина (правда только на пару минут), совершенно без труда протиснулся в трубу, когда бы упомянутым персонажам, чтобы пропихнуть свою тучность, потребовалось либо хорошенько задержать дыхание, либо вообще изогнуть пространство (или и то и другое одновременно). Во-вторых, сажа, налипшая за время краткосрочного полета, не выдала незваного гостя (Невидумус Тоталис -- это вам не мантия-невидимка гоблинского производства! Вы хоть ведро краски вылейте -- все равно невидимым будет, правда, сам чародей весь измажется). Так что Магнезинн благополучно вылетел на другом конце, где-то посреди кухни, и даже сумел вовремя затормозить, чтобы не сбить пирамиду из кастрюль.

Поднявшись и прислонившись к стене, волшебник осмотрелся. Здесь сновали личные повара графа Коло (в количестве двух штук) и дегустатор. Судя по запаху свежезапеченного молодого барашка под соусом Аля Бурдо, а также по горе грязной посуды, у графа сейчас был прием в самом разгаре.

– Когда же они уже наедятся? Эвелина взвоет, когда будет все это мыть!
– вскрикнул один из поваров, когда горничные внесли новую партию посуды.

– А я взвою сейчас!
– огрызнулся дегустатор.
– В меня уже не лезет. Десять лет их кормите, а они все проверяют!