Утренний всадник, кн. 1: Янтарные глаза леса

А бледный прозрачный свет разливался все ярче, светился Истир, светилось небо. Белый огонь разгорался впереди, там, куда стремится Ствол Мирового Дерева. Между землей и небом белый прозрачный огонь сгущался, повисал живым дышащим облаком прямо над головой, сильный поток прохладного ветра тянул и пробирал до костей. В белом облаке медленно яснели очертания Всадника – перед очарованным взором Смеяны мелькали то голова и бьющаяся грива белого коня, то крыло белого плаща над плечом младшего сына Дня и Ночи. Но его лица она не могла разглядеть, глаза Надвечного Мира оставались для нее закрыты.

Не чуя ног, не ощущая своего тела, Смеяна делала один шаг за другим и все смотрела на облако – оно затягивало взор, фигура Всадника то делалась ясной, то опять растворялась в белой подвижной мгле; Смеяна хмурилась, вглядывалась до рези в глазах, то радовалась, то отчаивалась, что Всадник так и пройдет, не заметив ее.

Какая-то мелочь беспокоила ее, не давала сосредоточиться. Вот и разрыв-траву так же искала: знаю, как надо, а собраться не могу. Смеяна моргнула: краем глаза она заметила впереди какое-то движение возле самой земли, и оно отвлекало ее от Всадника. Где-то далеко по этой самой дороге навстречу ей двигались расплывчатые цветные пятна, что-то поблескивало. Приложив ладони к глазам и прищурившись, Смеяна всмотрелась. Там были люди, много людей. Пожалуй, даже очень много, десятков пять или шесть. И они двигались вниз по реке, то есть сюда.

«Кто бы это мог быть? – озадаченно подумала Смеяна. – И зачем? Для купеческого обоза многовато, да и купцы по земле ездят мало, больше на ладьях плавают. Ой!»

Спохватившись, Смеяна вскинула голову к небу. И увидела, что наступило утро. Вокруг посветлело, очертания берега и леса прояснились. Утренний Всадник проскакал мимо, не заметив ее и не замеченный ею. Вот так!

Смеяне стало так обидно, что она больно дернула себя за косу и закусила губу. Вот растрепа-то! Вот так и будет всю жизнь – как дело делать соберусь, так что-нибудь да помешает! И дались мне эти пришлые! Ей было так досадно, как будто Утренний Всадник является на землю всего раз в год, и даже не приходило в голову, что еще раз можно будет попытаться не далее чем завтра.

Тяжко вздохнув, Смеяна перевела взгляд на досадную помеху. Отряд приближался. Уже можно было разглядеть отдельных всадников. В глаза Смеяне бросилось светлое пятно – светло-серый, почти белый, конь, а над ним крыло красного плаща. Что-то неясно блеснуло на груди всадника, и на сердце у Смеяны вдруг стало горячо-горячо, словно этот красный отблеск, этот серебряный свет бросили пламя в ее грудь. Этого человека она не могла спутать ни с кем. Княжич! Княжич Светловой, ее светлая мечта, настолько прекрасная, что впору усомниться, а есть ли он на свете.

Хотелось протереть глаза, но Смеяна не могла ни на миг оторвать взгляд от счастливого видения. Берег, желто-бурый облетевший лес и сердитый холодный Истир осветились другим светом, чистым и теплым, потому что здесь был он. И именно сейчас, когда она вышла встречать Утреннего Всадника!

Да все очень просто. Ведь городник обещал, что княжич приедет в начале зимы… Но сейчас Смеяне не хотелось высчитывать дни и убеждаться, что никакого чуда нет и Светловой приехал в то самое время, когда и должен был. Пусть это останется чудом. Глядя, как все ближе и ближе подъезжает к ней ее весенний Ярила, как кто-то вскидывает руку, указывая на нее, стоящую на обочине дороги возле самого леса, как княжич поднимает голову, находит ее глазами, как лицо его теплеет, появляется улыбка, – Смеяна знала, что это судьба, что Утренний Всадник все-таки прискакал.

* * *

Князь Держимир сошел с коня, бросил поводья отроку и шагнул к крыльцу. Лицо князя было ясным и спокойным: утренняя скачка по полям обычно приводила его в хорошее расположение духа. А если кому-то и приходилось слишком долго ждать, то в конечном итоге задержка князя оборачивалась к пользе ожидающих.

Дружинник Раней поклонился ему, и Держимир кивнул в ответ. На самом деле Ранея звали Арне сын Сигтрюгга, и он происходил из давних, еще старым князем Молнеславом взятых заморянских пленников. Свирепо ненавидевший хозяйственные заботы, Держимир очень ценил заморянца и был с ним более вежлив, чем со многими боярами.

– Ну, что там? – дружелюбно спросил князь, поднимаясь на крыльцо и похлопывая плетью по сапогу, что тоже служило признаком хорошего настроения.

Раней, прихрамывая на перебитую когда-то ногу и гремя связкой ключей на животе, торопился следом.

– Пришел купец дебрический – жаловаться хочет, – доложил он.

– На кого?

– На Черного.

– Гнать, – коротко отмахнулся Держимир.

«Черный» было домашнее прозвище Байан-А-Тана, а жалоб на брата он не слушал даже от «стариков», то есть от Озвеня и Звенилы.

– Я бы гнал, да он не велел, – ответил понимающий дружинник.

– Кто? – недоуменно нахмурившись, князь обернулся.

– Черный. – Раней пожал плечами.

Держимир удивленно хмыкнул и ускорил шаг. Байан был горазд на причуды, но зачем ему тащить к брату жалобщиков на себя самого?

В гриднице толпился народ, но Держимир сразу выхватил взглядом черноволосую голову с гладко зачесанными назад и заплетенными в косу волосами. Стоящий Байан-А-Тан возвышался почти над всеми, кроме нескольких признанных великанов, и его смуглое лицо с выступающим вперед носом трудно было не заметить. И, как всегда, при виде этого лица на душе у Держимира повеселело.

– Брате! – радостно крикнул Байан. – Гляди, кого я тебе привел!

Взмахом руки он указал на троих незнакомых мужчин. У каждого на груди был приколот оберег в виде маленького серебряного рога, подвешенного к кольцу, что указывало на племя дебричей. На всех троих красовались хорошие меховые шапки, свиты из крашеной шерсти, на широких плетеных поясах висело по внушительной сафьяновой калите, и Держимир мельком глянул на Ранея, подумав о пошлинах. Понятливый заморянец успокаивающе опустил веки. Насчет пошлин князь мог не волноваться.

Держимир прошел через гридницу к княжескому престолу и уселся, не выпуская из рук плети. Двое купцов приблизились с опаской, тоже не понимая, чем вызвано такое участие к ним самого обидчика, а третий шел широким уверенным шагом, как видно твердо решив не дать себя в обиду. Его русобородое широкое лицо показалось Держимиру знакомым. Наверное, тот уже здесь бывал.

– Мы, княже, гости честные… – решительно начал дебрич, но Держимир замахнулся на него свернутой плетью, и тот умолк.

– Я тебя еще не спрашивал, – мирно сказал князь и посмотрел на Байана: – Чего ты их привел-то, Черный?

– Ты послушай, что они рассказывают! – увлеченно воскликнул тот.

Купец опять открыл рот, но Байан бросил на него косой высокомерный взгляд, как подрезал, – это он тоже умел, – и купец смолчал. По его лицу было видно, что он весь кипит от возмущения. Да, немало мужества требуется от честных мирных купцов, чтобы ездить в город Держимира дрёмического!

– А что они рассказывают? – спросил Держимир у брата.

– Говорят, что Велемог задумал новый город строить. И прямо напротив нашего Трехдубья!