Утренняя пробежка
Шрифт:
— Девушка права! — тут же встал на ее защиту мужчина в очках, который затравил весь этот разговор. — Кстати, как тебя зовут? Светочка? Ах, Людочка! Очень приятно! А меня Константин… кгм… Константин Сергеевич!
— Гляди, оголодалого на клубничку потянуло, знакомится уже!
Константин Сергеевич самодовольно огляделся.
— За границей опыты недавно провели, — вновь зазвучал его напористый баритон, — обычных дождевых червей поместили в условия полного голода. И что бы вы думали?! Процесс их развития пошел даже в обратную сторону. Черви превратились в эмбрионы.
— Я не хочу превращаться в эмбрион! — жеманно
Отдыхающие деликатно промолчали, так как каждый про себя подумал, что до полного счастья ей не мешало бы скинуть лет 25.
— Я глубоко убежден, — вновь продолжил неугомонный Константин Сергеевич, — тот, кто ведет малоподвижный образ жизни и при этом потребляет обильную, богатую витаминами пищу, просто обязан периодически голодать. Это не выдумки досужих старушек, а строгие научные теории. Я, например, голодаю семидневками по совету Поля Брега.
— Как вы сказали? По Брегу? — переспросил угрюмый мужчина, который так решительно отстаивал свое право на еду. — Вот оно что! А я по простоте душевной думал, что жена из-за лени обеды неделями не готовит. А она, выходил, по науке меня голодом морит. Интересное открытие!
На лицах отдыхающих запорхали улыбки сочувствия. Кто-то захохотал. Теперь всем стала ясна болезненно острая реакция этого мужчины ко всякого рода диетическим экспериментам.
— Не горюйте, мужики, — изрек угрюмый, — государство скоро всех на диету посадит, цены-то какие…
В этот момент двери в столовую широко распахнулись. Отдыхающие стали подниматься с мест и, весело балагуря, не спеша потянулись на обед. Через пять минут все уже сидели на местах. В зале мерно позвякивали столовые приборы, и сам собой в столовой возник жизнеутверждающий гул слаженного потребления пищи.
— Что такое? — нарушило идиллию восклицание Константина Сергеевича. — Сделал 32 жевка, как рекомендовал Брег, а мясо не разжевал. Что за кусок попался?
— Это выжимка из его учений, — громко, не без сарказма изрек угрюмый мужчина. — Жуй теперь до конца путевки.
— С каких это пор мы на «ты»? — вспылил Константин Сергеевич.
— Приятного аппетита всем! — продолжил свой кураж угрюмый, даже взглядом не удостоив последователя Брега. — Вижу, нагуляли себе аппетит разговорами о диете. Теперь за вами, теоретики голодания, не угнаться.
— Совершенно с вами согласен! — невпопад поддержал его осанистый старик, видимо туговатый на ухо. — Очень однообразная еда! Лето, а они все время компот из сухофруктов варят!
Остальные участники трапезы помалкивали и, не поднимая глаз от тарелок, еще проворнее двигали челюстями.
ПОСЛЕДНИЙ ВИЗИТ
Появление ее худой фигуры с маленьким, смазливым личиком каждый раз воспринималось главой семьи Сизовым Иван Васильевичем, как болезненный укол.
Вот и сейчас, заслышав робкое дребезжание звонка, нажимаемого нетвердой, будто детской рукой, Иван Васильевич скривился, как от внезапного приступа печени, и поспешил к дивану.
Когда его жена Нина Сергеевна появилась вместе с незваной гостьей на пороге комнаты, Иван Васильевич уже грузно лежал на диване с закрытыми глазами. Весь вид его от головы до
пят красноречивее всяких слов означал: «Ох и не поздоровится тому, кто посмеет меня разбудить!»— О, ваш муж спит, — почти беззвучно испуганно воскликнула гостья. Черные, всегда настороженные глаза ее, спрятанные в засаде низкой челки, наполнились неподдельным испугом, и она попятилась назад в переднюю.
— Ничего, милая, проходи! — подтолкнула ее в спину дородная Нина Сергеевна. — Мой так спит — из пушек пали, не разбудишь.
Веселый игривый голос жены известил Ивана Васильевича о начале привычной экзекуции. Перед его крепко смеженными веками возникла проклятая белая сумка необъятных размеров (как она ее только таскает!), послышался сухой треск замка-молнии, и под женины «ахи» и «охи» из недр сумки стали извлекаться кофточки, туфли, платья, пояса, бюстгальтеры, косметика и прочие экстратовары из-за кордона. Прямо не сумка, а чудо-лоток современного коробейника!
Иван Васильевич настолько поддался воображению привычных картин, что на какой-то миг потерял ощущение реальности. Он вздрогнул, как ужаленный, когда что-то мягкое и пушистое коснулось его шеи и подбородка.
Сизов резко сел на диване и с отвращением отшвырнул от своего лица какой-то предмет. Им оказался мужской мохеровый свитер, который жена со словами: «Ваня, ты посмотри, какая прелесть!» — пыталась приложить к его груди.
— Дрянь, смотреть не на что! — грубо сказал Иван Васильевич, хотя свитер явно был хорош.
Сконфуженный за свой испуг, Сизов с уничтожающей строгостью посмотрел на гостью и сурово спросил:
— Это откуда, сколько стоит? Сколько?! Разбой! Колониальный грабеж!
— Мягкий какой! — не обращая внимания на гневные восклицания мужа, восхищалась вещью жена. Она вновь завладела свитером. — Знаешь, я его Коле оставлю, раз ты не хочешь.
— Нет! — топнул ногой Иван Васильевич и вскочил с дивана. — Никому оставлять не будешь. Впрочем, можешь оставить, я покажу его Горшкову. Ну, этому, который в налоговой инспекции работает.
Хозяин дома с мальчишеским злорадством заметил, как стушевалась и почти превратилась в ничто гостья. Своим цепким взглядом она с неуловимой быстротой скользнула по разложенным вещам и как бы собрала их все в кучу.
— Не бойся, он шутит, — смеясь, успокоила ее Нина Сергеевна.
Сизов в сердцах вышел на кухню. Прошелся к окну. От подоконника сильно дуло, из крана тоненькой струйкой сочилась вода. Иван Васильевич попытался закрыть кран, но вода потекла сильнее. Кран бы скручен. Сизов чертыхнулся, и внезапно все вокруг показалось каким-то враждебным, гадким и неустроенным.
В довершение ко всему он, один из руководителей известного на всю страну акционерного общества, вынужден, как школьник, торчать на кухне из-за этой…
— Вот сейчас пойду и выпру ее ко всем чертям!
Иван Васильевич решительно вернулся в комнату. Однако Нина Сергеевна уже была одна, а на диване вальяжно, как одушевленный предмет, лежал пушистый свитер.
— Нина! — низким от гнева голосом заклокотал Иван Васильевич. — Сколько раз я тебя просил избавить наш дом от посещений этой особы. Ты хочешь грандиозного скандала! Пойми, они по квартирам барахло свое разносят, чтобы налоги не платить. Кассовые аппараты уже ввели! A ты потворствуешь им и обмане государства! Так знай — я ее с лестницы спущу, это уже не шутки.