Утро ночи любви

– Расскажите.

– Не люблю вспоминать, – поморщился Копейко. – Впрочем... Хорошо, расскажу. Я познакомился с ней на дегустации. Я обычно не жалую светские мероприятия, я человек занятой, а тут бес попутал. Дегустировали коньяки многолетней выдержки, а я, знаете ли, любитель. Стоят они баснословно дорого, и прежде чем платить такие деньги, надобно знать, за что. Поскольку я постоянный покупатель и трачу в винном бутике немало, мне прислали персональное приглашение. Пошел я туда с женой. Там оказалась и Алина. Я обратил на нее внимание, когда она зачитала свои записи.

– Какие записи?

– Во время дегустации выдают блокноты, где надо записать свои впечатления от дегустации, – терпеливо пояснил Копейко. – Ориентируясь на них, бутики и делают закупки. Никому ж не охота на ветер деньги бросать. Так вот, она оказалась умнее многих мужчин, которые только делали вид, что разбираются в коньяках, я уж не говорю о ее стиле. Ей даже аплодировали. А там были люди богатые и влиятельные, с некоторыми у меня дела. Я понял, что моя моделька – дура набитая. Я о бывшей жене говорю. О первой. Она, конечно, красавица необыкновенная, ровно до той поры, пока рот не откроет... – Андрей невольно вспомнил Олю. – ... она и ляпнула глупость. Мне было неловко, но Алина очень мило ее поправила и сгладила ситуацию. Я потом подошел, чтобы сказать ей спасибо. И мы обменялись номерами телефонов. С ней приятно поговорить, она очень много знает. И у нее такое приятный голос. Я так и не смог его забыть.

– И позвонили ей?

– Она мне позвонила. Нашла какой-то предлог, чтобы встретиться. Я заскочил на минутку и... остался на три года. Я бы никогда с ней не развелся, если бы она так со мной не поступила.

Заговорив об Алине, Игорь Михайлович перестал смотреть на часы. И хотя голос у него был грустным, лицо посветлело. Видимо, он крепко тогда влюбился.

– Мы встретились в этом самом ресторане, я до знакомства с ней здесь ни разу не был. А теперь вот хожу чуть не каждый день. У нее хороший вкус, она мигом распознает качественный товар, и к ее мнению стоит прислушаться. Здесь было так уютно, что мне понравилось. Я даже забыл о делах. Сначала обсуждали дегустацию, потом заговорили о путешествиях... Знаете, в чем сила этой женщины?

– В чем?

– С ней никогда не бывает скучно. Она всегда разная. Каждое утро просыпаешься рядом со своей возлюбленной и какое-то время гадаешь: кто это? Что за женщина? Рассмеется она сейчас или заплачет? В чем на этот раз будет сюрприз? Не говоря уже о ее постельных талантах... – Игорь Михайлович мечтательно зажмурился. – Такой женщины у меня никогда не было и не будет. Но она же стерва! – неожиданно выкрикнул Копейко.

Андрей вздрогнул.

– Она меня на деньги развела! – зло сказал бизнесмен. – И на какие деньги! На миллионы! Я, видите ли, крайне мнителен. С детства боюсь врачей. Когда мне было лет пять, у меня заболел зуб, и врач тащил его без наркоза, мало того, перепутал, вытащил здоровый вместо больного и разворотил десну так, что пришлось потом зашивать... – Игорь Михайлович передернул плечами. – И у меня на всю жизнь остался страх перед людьми в белых халатах. Я все это рассказал Алине. Она, видите ли, увлекается психологией, – Игорь Михайлович горько рассмеялся.

– Так она психолог по образованию?

– Она практик, – сердито сказал Копейко. – Ее интересует не процесс, а результат. В этом мы с ней похожи. Зачем люди получают дипломы? Для того чтобы получить хорошую работу. А ей не нужна работа. Она в принципе не любит работать и службу, как таковую, не признает. От сих до сих, каждый будний день. Поэтому ей нужен не диплом, а знания. И она их имеет. И ловко использует для достижения своих целей. А цель у нее, когда она меня обольщала, была одна: деньги.

– И вы попались?

– Попался, представь себе! Развелся со своей дурочкой-моделью, бросил ее и дочку. Алина очень ловко настроила меня против них, и мои адвокаты постарались. Я оставил их ни с чем. Вскоре мы с Алиной поженились... Все началось года через два. Тогда в ее жизни появилась Гена...

– Гена?

– Ну да. Евгения. Страшная женщина! Страшная! Но даже она боится Алину! Представляешь? Она боится! Алину!

– И что Гена?

– Гена – это просто пугало, – сердито сказал Копейко. – Алина представила ее мне, как свою охрану. Потом... У меня на теле давно была родинка. Большая. И вдруг она увеличилась. Это случилось после отдыха на островах. Я бы не придал этому значения, но Алина мне на это указала. И в свойственной ей манере сказала, что очень заботится о моем здоровье, а это похоже на меланому.

– Меланома – это рак?

– Ну да. Я не хотел идти к врачу. Она же все время мне об этом напоминала. Я отговаривался делами, она говорила о моей фобии, о том, что надо бороться. Надо, мол, осознать бессознательное, преодолеть сопротивление и сдаться врачам. Надо признать свою болезнь. В конце концов, у меня развился невроз. Я был уверен, что родинка растет. Мне так казалось. И она мне говорила: «Милый, я не хочу тебя расстраивать, но ты должен это осознать. Да, она увеличивается». Напуганный до смерти, я хотел написать завещание, но Алина меня убедила, что лучше сделать ее своей помощницей, доверить ей вести дела. Я был в ужасном состоянии, мне казалось, что я скоро умру. И я доверился человеку, который взял на себя все мои проблемы. Дошло до того, что я стал думать только о смерти.

– Надо было идти к врачу.

– Я и пошел, – уныло сказал Копейко. – Пересилил себя и пошел. Меня обследовали. Но мне страшно было узнать результат. Я был в нем уверен: это рак. За результатом пошла Алина. И сказала мне: «Все в порядке». Но сказала это таким тоном, что я заподозрил, что от меня скрывают правду. Мне стало еще хуже.

– Надо же было бороться!

– А я что, не боролся? – разозлился Игорь Михайлович. – В конце концов, я набрался мужества и сам позвонил в клинику. Мне и там сказали, что все в порядке. Тут я разволновался еще больше. Моя болезнь уже вошла в стадию, где делать что-либо бесполезно! Поэтому мне так и отвечают! Все просто ждут, когда я умру!

– Дурдом какой-то! – сказал Котяев в сердцах.

– Именно, дурдом. В таком состоянии я подписал ряд документов, которые мне подписывать не следовало, – уныло сказал Копейко. – Алина очень умело вела свою партию. Вдруг я наткнулся на статью, где описывали невыносимые муки онкобольных. Она подводила меня к мысли о самоубийстве. В конце концов, я впал в глубокую депрессию. Меня спасла сестра. Моя родная сестра. Срочно приехала из Киева, когда я позвонил, чтобы с ней попрощаться, и хотя у нее своих трое детей, взялась спасать и меня, который к тому времени тоже был как ребенок.

– И вы развелись?

– Алина согласилась меня отпустить, если я отдам ей половину всего, – уныло кивнул Копейко. – Да я рад был от нее избавиться любой ценой. Мне, можно сказать, повезло, – он усмехнулся. – Я подписал бумаги и тут же лег в клинику. Если бы я этого не сделал, она бы объявила меня сумасшедшим и стала бы моей опекуншей.

– А вы не пытались возбудить против нее уголовное дело?

– Доказательства? Она же не сказала мне, что результат анализов положительный, что у меня онкология? Она сказала правду. Она всегда говорит только правду. Виновато мое больное воображение, она всего лишь его стимулировала. Но это к делу не пришьешь. Да я и не хочу никакого процесса! Если я найму адвоката, она его соблазнит. Мало будет – она соблазнит судью.

– А если судья – женщина?

– Ее это не остановит, – покачал головой Копейко.

– Вы хотите сказать... Она лесбиянка, что ли?

– Она – все. Все что хотите. Вспомните Гену. Поэтому я не стал с ней связываться. Денег я еще заработаю, а здоровье у меня одно.

– А что изменилось сейчас?

– Сейчас... Ты мне кажешься нормальным мужиком, только не ходи к ней. Действуй окольными путями. Собирай информацию. Что она еще натворила?

– Два трупа. И ее первый муж.

Копейко вздрогнул: