Утро новой жизни

– Отлично. Думаю, давление в норме. Можешь встать и переместиться на диван. Хотя мы можем поговорить и в гостиной?

– Я бы предпочел гостиную с тем новым чудесным креслом, - согласился Гарри.

Они вернулись обратно, разместившись друг напротив друга.

– Поттер, - начал было Снейп, но был прерван несносным мальчишкой.

– Гарри… Прошу, Северус, раз уж вы разрешили называть себя по имени, зовите меня Гарри.

«Тем более что вы меня так уже называли…»

Черные глаза странно сверкнули в неярко освещено комнате, с занавешенными темно-синими красивыми портьерами окнами.

– Хорошо.

– Спасибо, - улыбнулся Гарри, удобно устроившийся в кресле.

– Ты знаешь, что после войны, в которой мы все участвовали… - Снейп остановился, не ожидая, что Гарри вздрогнет при одном упоминании о войне.

«Я, конечно, знал, что нашего Героя до сих пор мучают кошмары, но чтоб вот так? С этим явно надо что-то делать… И мой разговор теперь тем более кстати…»

– Ты в порядке?
– зачем-то спросил он.

– Да, - кивнул тот, делая вид, что ничего страшного не происходит, но в душе понимая, что Снейп не тот человек, который легко поверит в его вранье.

– Ладно, Гарри, - голос помрачневшего зельевара звучал проникновенно, что понравилось молодому человеку, которого нечасто баловали подобным тоном, - я не хотел напоминать о плохом. Но пойми, прошло достаточно много времени, чтобы ты мог правильно реагировать на простые слова. Я наблюдаю за тобой достаточно. И сделал вывод, что твоя жизнь с Драко вовсе не так безоблачна, как может показаться на первый взгляд.

– Что вы хотите этим сказать?
– брови Гарри сошлись на переносице, а внимательный взгляд потяжелел.

– Я хочу сказать, что ты последние два года прячешься от реальности за спиной моего крестника. Ты перестал быть сам собой. Драко Малфой полностью распоряжается твоей жизнью. И у меня такое ощущение, что ты подсознательно одобряешь его. Тебя устраивает это.

– Драко любит меня, он не…

– Поверь, я прекрасно осведомлен о том, что Драко любит тебя. И не ставлю под сомнение данный факт.

– Тогда как вы можете говорить…

– Могу. И буду говорить. По крайней мере, до тех пор, пока ты не услышишь меня.

– Что это значит?
– зеленые сияющие глаза потемнели, губы сжались в тонкую полоску.

– А то и значит, Гарри, - имя, произнесенное Снейпом, раскатом прокатилось по комнате, - что однажды это плохо закончится…

– Для меня?

– Да. Для тебя.

Снейп наклонился вперед и чуть прикоснулся к руке Поттера, лежащей у того на коленях, и судорожно комкающей край мантии. Гарри вздрогнул от прикосновения.

– Ты порвешь мантию.

Смуглые пальцы разжались и свободно легли на подлокотник. Снейп снова отодвинулся от Поттера.

– Как я уже начал говорить, с окончания войны прошло достаточно времени. Большинство волшебников уже пришли в себя. Но ты, Гарри, перенесший и потерявший больше всех нас, до сих пор не можешь справиться с последствиями. Зная тебя с одиннадцати лет, прекрасно изучив твой характер, особенно, когда перестал сравнивать тебя с Джеймсом, я вижу, что сейчас ты не похож на себя.

– И в чем же это выражается?

– Во многом. Ты всегда был сильным, дерзким, харизматичным. Сейчас же ты не являешься ни тем, ни другим, ни третьим. Ты избегаешь ответственности. Ты не вспоминаешь о прошлом и даже более того, ты стараешься его избегать. Возьми хотя бы общение со своими друзьями, с которыми ты много лет был неразлучен. Ты спрятался и предпочитаешь, чтобы твоей жизнью управлял по своему усмотрению Драко Малфой.

– И почему же это так плохо? Мерлина ради! Да я всю жизнь мечтал о своей собственной семье. Мечтал о доме, где меня будут любить. Почему теперь, когда я живу так, как мне хочется, вы считает вправе указывать мне, что это плохо?

– Мечтать о семье и доме - это хорошо. Но потерять себя при этом, позволить кому-то, пусть даже любимому человеку, распоряжаться собой, это… не правильно.

– Не говорите так о Драко, - не выдержал Поттер.
– Он…

– Знаю. Он любит тебя. Но Драко всегда был эгоистом и великим собственником. Ты ему молча позволил, а он этим воспользовался. И рано или поздно это может плохо кончится. Хотя, я уже повторяюсь…

– Я сам распоряжаюсь собой, - Гарри взъерошил волосы, больше не глядя в лицо Снейпа.

Он бы отвернулся, но физически не мог этого сделать из-за корсета. Снейп вздохнул, но решил продолжить:

– Когда ты последний раз сам принимал какое-то важное решение? Когда ты в последний раз общался с друзьями наедине? Когда ты делал что-то без Драко?

Они замолчали. И вопросы словно зависли в воздухе. Гарри несколько раз открывал рот, чтобы начать говорить, но тут же прерывал сам себя.

А Северус украдкой рассматривал его. От его взгляда не укрылся ни румянец, окрасивший щеки, ни влажные яркие губы, которые Поттер поминутно облизывал. И впервые Снейп признался себе, что завидует Драко.

«Стоило жить рядом с ним столько лет, ненавидеть, спасать, заботиться, чтобы в один прекрасный день осознать, что мне симпатичен сын Джеймса Поттера… Если Драко узнает о разговоре, уже будет плохо. А уж если он когда-либо узнает о моих мыслях, будет вообще невозможно. И быстрая Авада в лоб станет для меня наилучшим выходом».

– Я… я думал об этом, - наконец, очень тихо, но отчетливо произнес Гарри, снова облизывая вдруг пересохшие губы, не замечая чужого пристального взгляда.

– О чем конкретно?

– О том, что я изменился… И о Драко в моей жизни.

– И что?
– бровь Снейпа взлетела вверх, он был рад услышать хоть что-то.
– К каким выводам ты пришел?

– Возможно, я на самом деле словно скрываюсь в тени Драко. И ему это нравится. Он не подпускает меня к своим делам и проблемам. А я не настаиваю. При этом мои проблемы решает он. И я опять же вполне доволен.

– Рад, что хоть в чем-то мы сошлись, как бы непривычно для тебя это ни звучало, - усмехнулся Снейп.