Утро псового лая

— Да господа. Ваша программа «Общий дом» она хороша, но откровенно слаба и нетороплива. Оборот бюджетных средств и их освоение в военных расходах происходит на порядок быстрее…

— Предположим…Вы так говорите, словно имеете единоличный доступ к государственному бюджету.

«Вот самое интересное, начинается» подумал Сикорский. Но вслух произнес.

— Нет. Суть нашего предложения, наплевав на узкопартийные интересы- объединить усилия партий, думских фракций для противостояния Германии. Думаю, это предприятие будет максимально доходным. Но к сожалению, действующий премьер, Юрий Михайлович Светлов, как и господин Кулешов, дай Бог ему здоровья, не подходят на роль высшего арбитра и защитника наших с вами интересов.

Фраза про «максимально доходное предприятие» была здесь ключевой, все таки собрались, прежде всего деловые люди а не думские брехуны.

— Хммм, это очень интересно. Наконец сказал Фрезен, прикидывая уме, доходы его заводов инструментальной оснастки в случае удваивания военных расходов.

— Но что бы данная концессия заработала, нам необходимо участие армии. Причем, не привычные пляски у костра а настоящий хоть и небольшой военный конфликт.

— Желательно победоносный. Побитой армии, никто не захочет давать денег, на вооружение. Спокойно заметил Гучков, заметно успокоившись.

— Вы….точнее мы, идем на прямой конфликт с Германией?

— Нет. Мы займем Галицию, в случае быстрого разгрома Польши, разоружив остатки польской армии, займем бывшие земли Галицийского генерал-губернаторства и установим линию разграничения. Прямое столкновение с Германией возможно, но весьма сомнительно. Они не пойдут воевать с нами имея в тылу Антанту…

— Разумно. Заметил Анциферов. Берлину не нужна война на два фронта.

— Именно на это делается ставка, господа. Много блефа и капелька удачи, нам помогут.

В этот момент, в банкетный зал, вошёл, точнее влетел, оттолкнув телохранителей, референт Гучкова, рослый и бледный Максим Романчук.

— Лев Андреевич!?

— Прошу прощения, господа, поднялся Гучков.

Вернувшись через минуту, Лев Андреевич, сел в свое глубокое кресло и достал портсигар.

— Господа, две новости. Президент жив, прооперирован и находится без сознания. Лейб-медик сообщил, что после таких инфарктов — шансов на восстановление здоровья, практически нет. Новость номер два. В посольстве ГДР, откровенно жгут документацию.

— Жгут документы? Счет до войны, идет на часы.

— Надо что то решать, господа. В случае начала польско-германской войны, вспышка народного недовольства неминуема и надо будет на это реагировать.

— Вы, Игорь Сергеевич, так и не назвали своего кандидата на пост президента, который будет реализовывать нашу с вами концессию. Напомнил Милюков.

— О,да. Думаю нынешний военный министр, Денис Владимирович Бородин, подходящая кандидатура на роль президента страны в этот непростой период.

— Бородин!? Хохотнул Анциферов. Да, с Денисом Владимировичем, мы давно знакомы. И весьма успешно… Достойная кандидатура. Одобряю, как и весь Центральный совет партии прогрессистов.

— Да, достойный выбор господа. Степенно, погладив бороду заметил Милютин. Военное министерство с его прожорливой, трехмиллионной армией — было одним из крупнейших потребителей мяса, муки и масла хозяйства господина Милютина и удвоение военных расходов в тяжелую годину кризиса обещало солидную и главное — быструю прибыль.

*****

— Денис Владимирович, извините, вас к телефону. Открытая линия.

Адъютант Бородина, Михаил Жевахов, майор с идеальной родословной и внешностью склонился перед стоящим у планшета с перемещениями германских войск, военным министром.

— Открытая линия? Это забавно.

Бородин взял трубку, уже заранее зная ответ. Не зря он, последние десять лет, губил на бесчисленных фуршетах и банкетах свою печень, встречаясь с сильными мира сего, дергавших из тени своих парламентских марионеток. Алчность, правит этим миром и её всегда, можно использовать в своих интересах. Прав был покойный лидер большевиков, безумный гений Ульянов-Ленин, говоря о том что буржуазия сама продаст в кредит веревку, на которой её удавят. Давить капитализм, он не собирается, но прищемить хвост теневым манипуляторам, заставив их работать на свои интересы — он может. И сделает.

— Слушаю.

— Они согласны. И ждут следующего шага.

Бородин бросил трубку и закурил.

Чертов Булыгин. Слишком рано, он плеснул отравы в коньяк президенту. Причем об этом его не просил Бородин. Он это сделал сам, окончательно обезумев от ненависти к Кулешову, тщательно разжигаемой его молоденькой любовницей. Вот любовницу, двадцатипятилетнюю литовку Камиллу Стражинскую, к нему подвел еще полтора года назад — сам Бородин, в чем грешен. С Камиллой, хорошо поработал профессор психологии Николай Гусев, быстро выяснивший все страхи старика Булыгина и разработав передовую программу, воздействие на его подсознание с помощью Камиллы. Девочка она была сообразительная, с хорошо разработанной специалистами военной разведки легендой и четко взяла несчастного Толю Булыгина в оборот. День за днем разжигая в нем ненависть к действующему президенту, ковыряясь в его душевных ранах неудовлетворенности. В итоге не самый интеллектуальный помощник Дмитрия Яковлевича Кулешова, стал ходячей бомбой с часовым механизмом, вопрос был только в моменте, когда она взорвется. Смерти Кулешова — Бородин не желал, нужно было лишь устранить его от дел и с этим, Булыгин, охмуренный Камиллой до состояния полного овоща — справился на отлично. Но слишком рано. Нужно было это сделать завтра-послезавтра….. Когда фольксвер сделает первый шаг…

— Господин президент! Сообщение по линии Франс-пресс. Германия сообщила о временном закрытии своего воздушного пространства. Люди в приграничных районах слышат рев дизелей тяжелой техники.

— Отслеживать все перемещения в пограничных районах! Прощупывать эфир, не упускать ничего!

*****

Когда в 4.15 утра первые планируемые авиабомбы сброшенные «Арадо» из 60 бомбардировочного штаффеля на штаб ВВС Речи Посполитой и заревевшие вдоль всей «Линии Пилсудского», дивизионы тяжелой артиллерии ННА, звучали как погребальные колокола старому миру, уходящему на глазах нынешнего поколения, Денис Владимирович Бородин — отправился спать. С чувством хорошо выполненной работы и в ожидании больших перемен в пару ближайших дней.

Глава 9

Перспектива. Окрестности Лиды. Минская губерния. Западный фронт. 16 мая 2005 г.

Когда то пехоту называли сворой оборванцев — и теперь Филиппов понимал, почему. За неделю войны, славный Литовский гренадерский полк потерял практически всё боевую технику, артиллерию и транспорт, превратившись в толпу натуральных оборванцев уныло бредущих вместе с толпами беженцев на восток, в направлении Минска. От тех же беженцев и расплодившихся дезертиров их отличало наличие оружия и знаков различия. Остатки полка отходили с оружием и даже развернутым знаменем, несмотря на то, что пылили пешком. Авторота полка, вернее, что от нее осталось, работала на две вещи — вывоз раненых и доставка боеприпасов. Да еще новость. Филиппов неожиданно для себя совершил за неделю лютый карьерный прыжок, возглавив второй батальон Литовского полка. В связи с тотальной убылью офицеров. При этом оставаясь старшим лейтенантом. Кому скажи — не поверят.

Тевтоны, принялись за дело рьяно, но вскоре поняли что война в России — радикально отличается от победоносной Западной компании, третьего года. Во первых, знаменитые на западе и северо-западе России, дремучие леса, известные как «пущи». Будто пришедшие из сказок и легенд про нибелунгов. Дикие и совершенно не проходимые для техники. В Европе такое представить можно с трудом, а здесь — пожалуйста, геноссе. Во вторых, помимо дремучих лесов, здорово мешали бесчисленные реки, озера и болота. Это даже не болота, а целый болотный край называемый — Полесье. Гигантская, заросшая лесом и основательно заболоченная низменность размером с территорию Бельгии и Нидерландов вместе взятых, тянущаяся на сотни километров от польской границы до так называемой Среднерусской возвышенности, холмистой, изобилующей балками и оврагами, но все таки достаточно сухой и подходящей для современной, маневренной войны — местностью. Но до этой Среднерусской возвышенности фольксверу предстояло еще доехать…точнее доползти через реки и болота, обильно поливая их своей кровью.