Утро псового лая

Сцепив зубы, Дельвиг со злорадством наблюдал, как бронебойные снаряды ЗСУ протыкали бортовую броню германских танков и бронемашин, видных как на ладони, как хлопали выстрелы «динамо-орудий», как захлебывались лаем «браунинги» и «дегтяри» выкашивая спешившихся пехотинцев.

Наличие усиленного батальона гренадер на этом безымянном перекрестке в планы немецкого командования явно не входило и поэтому хлебнув с лихвою свинца, германский танковый клин, стал оттягивается назад, ища место для повторного или обходного, удара.

GruneHolle— Зеленый ад, иначе тот путь, среди лесов, залитых грязной жижей тропинок и бескрайних заболоченных низин, не назовешь. Цепные бензопилы завывали подобно демонам, когда кромсали вековые стволы деревьев и измазанные грязью по уши солдаты, обвязав их тросами тянули и укладывали в гати, мостя дорогу — километр за километром. Каждую минуту ждали налета русских штурмовиков или огненного дождя от русских реактивных минометов с которыми многие уже успели познакомится лично. Но боги Вальхаллы и вожди СЕПГ сегодня были явно за одно и командование «иванов» откровенно проспало движение двух дивизий сквозь заболоченную пущу прямо в центр своих позиций.

— Не хватает малярийных комаров и мух цеце. Неприязненно сообщил генерал Кунцен своему начштаба, оберсту Францу Хёллеру, мрачно смотревшего на покрытые слоями грязи и навьюченными бочками с топливом и ящиками со снарядами, танки.

— И русских партизан, тоже не хватает. Сообщил Хёллер. Все таки, геноссе генерал, мы воюем с полуварварами, они даже не умеют читать собственные карты и даже не удосужились прикрыть этот район хотя бы, кавалерией. Нам, кстати она бы тоже не помешала. А то егеря и наши гренадеры уже выбились из сил…

— Бросьте Хёллер. Кавалерия умерла уже полвека как, после Пустынной войны. И нечего об этом жалеть…

— Я не жалею, геноссе генерал. Но русские просторы и жалкая дорожная сеть, просто вопиют об её восстановлении. Наши интенданты жалуются, что расход топлива, уже вдвое превосходит потребление в Западной компании. То ли еще будет, мы только втягиваемся в эту стратегическую воронку.

— Перерабатывающие заводы Фишера-Тропша и Бергиуса (*****)загружены на сто процентов, оберст. Плюс англичане гонят свою нефть из Аравии, плюс ливийская и румынская нефть. Уверен, что с топливом у нас проблем не будет до самой победы. А там, путь уже корячатся русские, снабжая нас своей сибирской нефтью.

— Геноссе генерал, что вы думаете насчет англичан? Осторожно спросил Хёллер у командира.

— Как обычно, сильно хитрожопые англичане хотят заставить нас, немцев таскать для них каштаны из огня … Они подставили французов и развалили Антанту, нашими руками уничтожая колониальную империю Франции. Теперь думают, что мы воюем с русскими за интерес Британии.

— А это не так?

— Конечно, нет, Хёллер. Вы же выпускник Академии Генштаба, чет побери, чему вас там учили? Русские уже один раз построили социализм, но контрреволюция оказалась сильнее. Что мешает, с нашей помощью — это повторить? Посадим в кремле, вместо Бородина, лидера русских социалистов и в мировой лагерь социализма вольется еще четыреста миллионов человек. Четыреста, оберст. Что нам Британская Империя?! Она уже по факту обречена, но не знает об этом. Она получит рядом с Индией — социалистическую Россию и что угнетенные индусы не получат помощи от русских? Конечно получат. Британская империя рухнет за десяток лет, максимум. При этом все сделают русские — ГДР будет отвечать только за техническую часть проекта по демонтажу мировой капиталистической системы. Так что Лондон вскоре получит щедрую плату, за каждую цистерну ближневосточной нефти, Хёллер. За каждую.

Молчавшая радиостанция ожила.

— Вотан, говорит Вотан. У нас здесь русские….русские.

— Они прорвались Хёллер. Егеря преодолели топь и вышли на сушу. Нужно срочно подтянутся. Дайте связь! Сократить интервалы движения, сократить интервалы!

Третья гвардейская отдельная танковая бригада, генерал-майора Максима Яновича Ускова, уже готовая к нанесению контрудара во фланг штурмующей Лиды немецкой группировки совместно с десятой танковой бригадой полковника Петра Савицкого, как панические сигналы о появлении сотен немецких панцеров на южном фланге, отменили приказ и заставили бригаду остаться на месте, для уточнения обстановки и получения нового приказа.

— Не может быть! Кипятился генерал Усков, подобно тигру в клетке метясь, между бронированными штабными машинами. Откуда там сотни танков! У страха глаза велики! Да фрицы там всю технику утопят и сами следом. Ха, да это просто немыслимо.

— Успокойтесь, Максим Янович. Приказ штаба фронта, есть приказ. Тем более основные силы генерала Хальштенберга еще не втянулись в бой. Как втянутся — так ударим во фланг. Как под Ровно. Спокойно сообщил его заместитель, полковник Олег Ламберт

Успехи соседнего, Юго-западного фронта, одним ударом остановившие рывок германских войск к Днепру, еще больше распалили Ускова.

— Вот именно, Олег Сергеевич, вот именно. Как под Ровно, надо, как под Ровно. А не торчать неделями в этих болотах, комаров кормить. Удар, еще удар, глядишь тевтоны и побегут. Мы же танкисты, черт побери, бронированная кавалерия! Быстрота и натиск. Вон Ланевский с Громовым, свои ордена уже считай заработали а мы что? Так и будем в общем резерве? С непонятными, переменчивыми приказами. То вперед, то стоять. У нас бригада гвардейская, отборная! Так моих жеребцов в импотентов превратят.

Ламберт пожал плечами. Ему и самому был непонятен и неприятен приказ остановивший выдвижение бригады к рубежу атаки. Как и Усков, он был уверен, что появление немецких танков в тылу укрепрайона не более чем следствием паникерства или вражеской дезинформации, до чего немцы были всегда охочи.

— Приказы не обсуждаются, Максим Янович. Примирительно заметил полковник, аккуратно гася папиросу о каблук сапога. Штабу фронта виднее. У них и разведка и агентура и радиоперехват. Выяснят в ближайшее время, что это за слухи.

Генерал махнул рукой и ничего не ответил, показывая крайнюю степень раздражения. В прошлом, командир танкового полка в пехотной дивизии, генерал Усков отличался решительностью, переходящей в авантюризм и несомненной личной храбростью. Во время Десятидневной войны, вся пехотная дивизия топталась на месте и не могла двинутся вперед имея против себя один полк немецкой мотопехоты. Тут подошли танки Ускова и он тут же без разведки бросил весь полк вперед. В плотных боевых порядках, словно кирасир, стремя в стремя. Такая «психическая атака» и недостаток управляемых бронебойных снарядов и панцерфаустов у немецких гренадер, вынудила их к поспешному бегству и к стремительному рывку полка Ускова вслед за ними. Однако потом мышеловка захлопнулась, полк угодил в окружение целой панцер-дивизии ННА, но к чести Ускова, несмотря на ранение, он организовал круговую оборону и отбивался трое суток, потеряв половину солдат и почти всю технику пока к нему на помощь не пробились танкисты бригады Ланевского.

Крюгер- впервые так близко увидел мертвых русских. Егеря, используя пистолеты с глушителями пробрались в деревушку, стоящую у леса и быстр расправились с русской заставой из двух десятков сонных обозников. Одного, толстого унтера, оставили для допроса и он поведал что их взвод застрял здесь для оборудования наблюдательных постов. Зачем, почему — перепуганный унтер знать не мог, как и о наличии впереди возможной засады. Один из егерей, парень с седыми висками, нехотя полоснул его ножом по горлу, показывая, что добиться от него уже нечего.

Закурив, гауптман Крюгер вскарабкался на грязную броню своего «Леопарда» и натянув на голову наушники стал прослушивать эфир. Режим тотального радиомолчанияотменялся и колонны восьмой панцер дивизии, стальными змеями устремлялись к Слониму и Барановичам, вбивая клин в цепь русских укрепрайонов. Все начиная от генералов Унгерна и Кунцена, до гауптмана Крюгера, отлично понимали, что свой ход они уже сделали, теперь мяч на стороне противника. И дай Бог, русские совершат ошибку. Ошибку которая может стоить им всей компании.