Утро псового лая

На остров Альс, для ратификации подписанного в Женеве перемирия, завершившего никем не объявленную Десятидневную войну прибудут лидеры Германии и России, при всемерном посредничестве королевской династии.

Геноссе Бруно Ольбрихт, прибыл к замку Сённерборг, где должны были начаться переговоры, на двух десантных «Юнкерсах 600» способных садится на грунтовые, небольшие аэродромы. Рев турбин десантных самолетов, изрядно напугал датчан, напомнив им, что еще восемь десятков лет назад, остров был частью Германского рейха. Товарищ Бруно Ольбрихт, прибыл вместе с новым министром иностранных дел ГДР, геноссе Альфредом Фризе тут же убывшим в Копенгаген на встречу со своим датским коллегой. Теперь, все ждали русского президента Бородина и он появился. Так же как и Ольбрихт, по воздуху, но на вертолете, это были новейшие флотские «Сикорские» С-60М, изящные машины, окрашенные в скромный серо — стальной цвет. Русский лидер прибыл на Альс, с борта легкого крейсера «Ревель» типа «Кронштадт», который направлялся с дружественным визитом во французский Брест. В отличии от своего германского коллеги, господин Бородин прибыл фактически один, лишь с группой протокола. Новый министр иностранных дел, господин Прибытков, специалист по Индии и Ближнему востоку, вряд ли является помощником в европейских делах, он должен был прибыть в Копенгаген сегодня вечером, когда лидеры стран, уже договорятся между собой.

— Господин Ольбрихт. Бородин пожал протянутую руку немца, рука была сухой и крепкой, что невольно вызывало уважение. В отличии от предыдущего лидера, Эриха Хоннекера, скучного и серого партийного функционера, выросшего из концелярии СЕПГ и известного своими интригами, Бруно Ольбрихт, пришел в партийный аппарат из промышленности, проработав три десятка лет на заводах концерна «Хеншель», пройдя все ступени карьеры от чертежника, до вице-президента концерна. Бруно удачно совмещал чудовищную работоспособность с ясным умом и природной смекалкой и был очень, очень опасным противником.

— Господин Бородин. Если вас не затруднит, прошу называть меня «товарищ Ольбрихт». На сносном русском, попросил Бруно, улыбаясь белозубой улыбкой.

— Может оставим приставки и будем называть друг друга по именам. Это упростит общение. В свою очередь заметил Бородин. Вы согласны, Бруно?

— Не против, Денис.

— Ситуация такова, Бруно. Ваше вторжение в Польшу, ставит перед нами много вопросов, в первую очередь, вопрос о нашей безопасности. Фольксвер менее чем тысяче километров от Москвы — это слишком близко, Бруно, слишком.

Немец развел руками, словно сетуя на судьбу — злодейку.

— Убийство этнических немцев в Польше — это не достаточный повод, Денис? Правительство Плащиньского заигралось с националистами, слишком надеясь на помощь Антанты. Мы предлагали мир…но сложилось иначе…

— Боевики Интернационала на баррикадах Лодзи — это не выглядит, как стремление к миру…

— Рабочий класс, как вам прекрасно известно из русской же истории, Денис, не раз и не два брался за оружие. Рабочий класс — интернационален по сути. Это аксиома.

— Особенно часто пролетариат брался за оружие — за германские же деньги, Бруно. И вы правы, я действительно знаю русскую историю.

— Думаю наша встреча в таком формате была ошибкой… Заметил Бруно откидываясь на кресле.

— А я думаю, что все шакалы радовались, когда наши солдаты убивали друг друга в Галиции.

— Шакалы?

— Именно они. Мир в Европе, держался последние восемьдесят лет на страхе большой, бессмысленной войны, Бруно. Сейчас Рубикон перейден, перейден нами с третьего июня сего года. Когда наши войска стали стрелять друг друга. В Париже и Лондон открывали шампанское по этому поводу.

— Я знаю, Денис. Поэтому настоял на заключении в Женеве перемирия …Но сейчас ситуация меняется. Антанта откровенно, хочет втянуть вас в военный союз против Германии и наших союзников.

— Мне это ни к чему. У меня выборы в парламент через неполных пять месяцев и я бы хотел привезти в Москву мир и гарантии безопасности.

Бруно Ольбрихт внимательно посмотрел на безмятежно смотрящего на старинный замок, Бородина.

— Гарантии безопасности, это что такое Денис, в вашем понимании? Ольбрихт на секунду потеряв самообладание, чуть подался вперед.

— Это не более 25 дивизий фольксвера у наших границ, Бруно. Это вполне можно считать гарантией безопасности. И отсутствие в Польше «депо революции»…

— Депо революции? Это что такое?

— Уважаемый Бруно, я смотрю, вы не очень сильны в марксистой идеологии …. Дело в том, что много лет назад, поляки, наравне с евреями сыграли огромную и мягко скажем, отрицательную роль в ходе Октябрьского переворота и последующей гражданской войны.

— О да…геноссе Дзержинский…

— Вот вот. И мне очень бы не хотелось, что бы на территории Польши появились школы и лагеря по подготовке боевиков — интернационалистов.

Ольбрихт, покачал головой.

— Денис, вы очень многого хотите. У нас в Польше сейчас 50 дивизий, против ваших шестидесяти развернутых в приграничных округах. У вас в Ковно, находится так называемый Польский национальный комитет, во главе с генералом Валевским, при том, что Временное правительство пана Кшиштофа Швейя, является единственно легитимным на сегодняшний день на территории Польши…

Русский, неожиданно рассмеялся. Задорно, раскатисто и совершенно искренне.

— Боже, Бруно…Вы не партийной конференции СЕПГ, в конце концов. Сказал Бородин, отсмеявшись. Мои предложения, такие. Первое, мы официально подпишем протокол о взаимной безопасности и сократим войска в приграничной зоне. Ровно в половину. Двадцать пять германских дивизий и тридцать — русских. Второе, мы признаем то правительство, которое вы посадите в Варшаве. Любое правительство, Бруно, которое признает итоги Галицийской компании. И третье, последнее. Есть мнение — что взаимные санкции от 1968 и 1981 года, очень сильно вредят нашим народам в их развитии…

Это был, сокрушительный удар. Взаимные санкции, введённые после подавления танками «Пражской весны» и усиленные во время «Военной тревоги» января 1981 года, вплоть до полного прекращения внешнеторгового оборота нанесли германской экономике огромный урон. Сейчас, введенные экономические санкции со стороны Антанты, в разгар мирового кризиса просто душат немецкую промышленность и если Бородин, не блефует то это шанс…шанс исторический вырваться из экономической блокады… превратившуюся в петлю на шее с первыми выстрелами польско-германской войны.

На обычно невозмутимом лице Генерального секретаря СЕПГ отразилась целая буря эмоций и Бородин отвел глаза, смотря на идеально постриженные кусты на аллеях возле замка …

«Все, попался колбасник» подумал Бородин. «Теперь ты мой, товарищ Ольбрихт»

— Это интересное предложение, Денис. Германская демократическая республика, приветствует возможное снятие никому не нужных, кроме наших врагов, санкций…Что до договора о взаимном сокращении войск в приграничной зоне, то после консультаций с военными в ближайшее время, думаю мы его решим к обоюдному согласию. Что до Польши..

Бруно Ольбрихт взял паузу, что бы привести и мысли в порядок и дать ни к чему не обязывающий, но правильный ответ, удовлетворяющий русскую сторону.

— Спасибо вам за поддержку, но Германия не собирается формировать новое польское правительство. Это дело исключительно польского народа…

«И штыков немецких гренадеров, лживая ты тварь», пронеслось в голове, ободряюще улыбающегося Бородина.

….и поэтому Правительство ГДР, не собирается вмешиваться во внутренние дела новой Польши.