Утро псового лая

— Мне тут одна идея, господа в голову пришла. Помните, Игорь Михайлович, тот момент когда вы, «воющих чертей» из мешка под Радеховым вытаскивали?

Генерал Михайлов, вздохнул…

— Помню Дмитрий Иванович. Вас Свищев, покойный, вытащил….

— Это позже, генерал. Но первый удар, вы ночью нанесли…ночью…

*****

— Грохочет, здорово….Ноздря, он же Витя Суханов, башенный стрелок и наводчик БТ-80 № 113 покосился на расцвеченный огненными сполохами горизонт.

— Еще бы….фриц, он на Умань прет…Авторитетно сообщил унтер-офицер Савва Фокин, командир их танка, отрываясь на миг от наблюдения за дорогой…

Хотя какой дороги….Всю бригаду, построив в маршевые колонны гнали в густых украинских сумерках, прямо по полям и перелескам в условиях полного радиомолчания.

Их взводный, лейтенант Егоров, совсем еще мальчишка, получив нагоняй от их ротного, гвардии капитана Фигнера, сидел на башне впереди идущего «свистка» (4)и постоянно крутил головой, дабы не растерять свои танки. Очки ночного видения, делали его, похожим на инопланетянина….Танки, завывая турбинами перли прямо по неубранным полям, пробивая своими пятнисыми тушам дорогу для следующей следом мотопехоты на «кегрессах»

— А если кто с пути собьется, то как Егорка будет их останавливать, если режим радиомолчания??? Задал вопрос командиру, рассудительный Суханов.

— А он и не будет….Отставшими и потерявшимися Фигнер занимается…

Словно подтверждая слова, унтера, откуда то слева из темноты, тарахтя выскочил трофейный «Цюндапп», в коляске которого, гордо восседал, капитан Фигнер. Мотоцикл, взяли в бою под Новоградом, ротный им очень гордился и все время таскал за собой в техничке ремонтного взвода… Станислав Фигнер, отличался редкой смелостью и хладнокровием в бою, с нижних чинов шкуры не драл, но тупости, лени и трусости — не прощал. В целом настоящий русский офицер…Никто другой, не будет кружить на мотоцикле вокруг колонны танков, в потемках, ожидая что какой ни будь полусонный мехвод, размажет его по щедрому малороссийскому чернозему.

Грохот артиллерийской кананады значительно приблизился и теперь можно было различить типы бьющих в ночи орудий….Гулкие удары, так бьют навесным огнем гаубицы, тяжело с оттяжкой бьют дивизионные орудия, хлопают полковые 120 миллиметровые минометы…резко, словно удар кнутом, стреляют бронебойные пушки…

— Серьезный замес пошел. Сейчас наша очередь….Фокин, вытер руки о ветошь и натянул шлемофон.

— Рано еще. Замученный ночным маршем мехвод Горелкин сидел с закрытыми глазами, прислонившись к гусенице «восьмидесятки».

— Рубать еще, приказа не было. Вот пожрем и в бой…

В данной ситуации, спорить с ушлым Горелкиным, не собирался никто. Не пожрав — в атаку не пойдешь, факт.

****

Рядовой Клаус Ридер, второй номер станкового бронебойного реактивного ружья «Пуппхен», при свете карманного фонарика, закрывшись пятнистым бушлатом с головой, перечитывал письмо от своей любимой девушки, Эльзы Альтман, не отвлекаясь на близкий грохот канонады и храп его непосредственного командира, ефрейтора Марселя Тилманна. Тот храпел как боров, громче чем взрыв авиабомбы. Призван Клаус был в декабре 2002,но к моменту начала Западной компании, он находился еще в учебном батальоне и на передовую попал, уже в самом конце компании, поучаствовав в паре перестрелок с деморализованными французами. Триумф фольксвера был полный, еще целый год, до зимы 2004 года, Клаус наслаждался оккупационной службой в Гренобле, с вином, ветренными и доступными француженками и красивыми пейзажами. Но уже в феврале 2004 года их дивизию перебросили в союзную Венгрию. Самого Клауса отправили на курсы бронебойщиков, осваивать «Пуппхен», где Клаус и познакомился с Марселем. Веселым и наглым баварцем. С самого начала Русской компании, они были вместе, не раз участвовали в боях и даже спалили один русский танк и пару бронетранспортеров.

Шорох в траншее, насторожил его. Черт, не дай Маркс, обер-фельдфебель Киске вышел на ночной обход позиций роты. Если он засечет фонарик, это все. Минимум сутки карцера, мордобой и неделя нарядов на рытье и чистку полевых сортиров..

Так и есть, Киске собственной персоной, появился из-за угла зигзагообразной траншеи к тому времени, Ридер уже успел спрятать фонарик и накинув бушлат на плечи пялился в темноту, сжимая цевьё «штурмгевера».

— Чего глаза ломаешь? Через три минуты, осветительный будет. Тогда и смотри…Брюзгливый, словно старая жена, обер-фельдфебель прошел мимо Ридера, обдав запахом пота и табака и ткнув ногой храпящего Тиллмана. Тот даже не перестал храпеть, лишь сильнее завернувшись в бушлат.

— До рассвета, полчаса всего, солдат. Смотри в оба….Русские, большие мастера на ранние атаки..

Немцы, есть немцы. И осветительные ракеты выпускали, строго по графику, раз в пять минут. Достаточный интервал, что бы перебежкой метнутся вперед и снова уткнутся носом в траву. Старший унтер-офицер, Никифор Самсонов, командир отделения разведчиков, пластунской роты разведывательного эскадрона «воющих чертей», во главе своих солдат, тихо и неслышно пробирался к позициям боевого охранения фрицев, заслоном стоящих на пути разворачивающихся для атаки танковых эскадронов бригады.

«Еще две сотни шагов, всего две сотни…»….думал Самсонов, сжимая наборную рукоять финки и нащупывая гранаты, прицепленные к ремню возле кобуры и подсумком с обоймами.

Снова ракета, заливает все мертвящим, неоновым, белым светом. Вот и его цель. Оборудованная позиция бронебойного реактивного ружья «пуппхен». Взгляд на часы, до начала атаки, семь минут…Последний рывок придется делать уже после пуска немцами «светляка», самый опасный момент…

Вот и ракета. Снова белый, режущий после ночной тьмы свет, быстрее-быстрее…Вот и бруствер бронебойной позиции, свет начинает меркнуть тут из за бруствера высунулось лицо в германском шлеме. Глаза немца расширились, рот раскрылся и Никифор выбросил руку вперед, вгоняя лезвие ножа в глазницу фрицу. Тот всхлипнул и начал заваливаться спиной вниз и Никифор, всей массой сшиб его, вваливаясь в лаз неглубокой, явно еще вчера вырытой траншеи. Немчик, уже был мертв, суча ногами в агонии. Слева в узкой нише, какое то шевеление в темноте и Самсонов ударил туда ногой, одновременно вырывая финку из черепа наблюдателя. В темноте ниши, кто то хекнул от удара и появилось белеющее во тьме, лицо. Никифор снова ударил и попал. Раздался булькающий звук и в лицо брызнуло что то липкое и теплое….

Выдернув тульский «кольт» из кобуры, Самсонов крался дальше, пока не натолкнулся на своего близнеца за поворотом траншеи…Морда затемненная жженой пробкой, маскхалат, «кольт» с правой руке, финка — в левой. Лезвие не отсвечивает….в крови..

— Ша! Я- Семенов…

— Я-Самсонов! Семенов, твою мать….Там что, все??

— Так точно. Всех- того….

— Связист?

— Всех, унтер…Вялые они были, за день умаялись. Пикнуть не успел никто…тихо приткнули..

Присев на колено и подобрав из рук мертвого фрица «штурмгевер» Семенов, споро перекинул его через спину.

— Сигналить пора, унтер, позиция наша…

Достав ракетницу, Самсонов зарядил и дважды выстрелил вверх. Две ярко- зеленых ракеты, болтаясь на парашютах, словно свечки неторопливо плыли, снижаясь по ночному небу.

*****

— Ракета! Ракеты пошли!

Ноздря, ткнул задремавшего было Савву в бок мигом пробуждая его от короткого сна. Еще не продрав глаза Савва рявкнул «Заводи!» Горелкину …

«Свисток», дернулся и завыл набирая ход, уже окончательно проснувшийся Фокин, натянул шлемофон одновременно втыкая разъем в радиостанцию.

— Всем «Сигмам»! Всем «Сигмам»! Это «Сигма-1»надрывался эфир голосом капитана Фигнера …Цель на семь часов….Включить инфракрасные прицелы…Атака с ходу! Атака с ходу!!

Атака с ходу, это весело. Особенно ночью…Но сомнений нет, мы гвардия…Савва накручивал сам себя перед атакой, злостью выгоняя из головы остатки сна, усталости и страха.

Зеленоватый мир в панораме инфракрасного прицела плыл и дергался в ритм движения танка, двигатель с привычного гула переходил на оглушительный свист, Горелкин выжимает из турбины максимум…оно и понятно, надо как можно скорее выйти на рубеж стрельбы прямой наводкой пользуясь наличием ночных прицелов…