Увечный бог. Том 2

Следующий бой станет для нас последним.

Он поднял глаза на стену, но Кадагара там уже не было. А солдаты, отдыхающие рядом, упавшие духом и окровавленные, все шептались: «Он придет. Наш владыка поведет нас в бой».

Наш владыка. Наша собственная тряпичная кукла.

– Вода, ваше величество. Пейте.

Ей едва хватило сил поднести горлышко к губам. Вода оросила пересохшую глотку, словно ливень в пустыне. Сорванные связки ожили, задышалось свободнее. Отодвинув бурдюк, она стала жадно хватать ртом воздух.

– Что случилось? Где я?

– Королева, ведьмы и ваш брат убили Гончих.

Гончих.

Какой сегодня день? В мире, где не восходит солнце, как понять, какой сегодня день?

– Они теперь маленькие девочки, – произнесла спутница.

Йан Товис озадаченно моргнула. Лицо казалось ей знакомым.

– Твой брат?

Женщина отвернулась.

– Прости.

Та покачала головой.

– Я скоро увижусь с ними, моя королева. Только об этом я и мечтаю.

– Не надо так…

– Простите, ваше величество. Я оберегала их всю жизнь, но уберечь от этого не смогла. Я не справилась. Эта ноша с самого начала была слишком тяжелой.

Йан Товис вгляделась в лицо женщины, сухое и бесчувственное. Она уже смирилась.

– «Они будут ждать тебя на Берегу».

Губы женщины тронула улыбка.

– Да, так мы провожаем мертвых. Я помню.

Провожаем мертвых…

– Передай ведьмам: если они снова сотворят такое – еще хоть раз воспользуются мною, – я их обеих порешу.

– Им на вид лет по десять, ваше величество, – проговорила женщина.

– Но только на вид. На самом деле это две старухи, злобные и гнилые, которые всех ненавидят. Передай им мое предупреждение, солдат.

Женщина молча кивнула и поднялась.

Йан Товис легла на землю, почувствовала затылком грубый песок. Пустое небо. Сны в темноте. Преклонись я перед Берегом, они бы не смогли меня тронуть. Это мое наказание.

– Но если бы они не одержали меня, – прошептала Сумрак, – то Гончие убили бы не одну сотню наших воинов. И кто из нас еще злобный и всех ненавидит?

Я пойду к ней. В Харканас. Буду молить о прощении. Ни одна из нас не выдержит веса этого венца. Его нужно выбросить. На это у нас силы найдутся. Обязаны найтись.

Ах, какая я дура. Йедан не сдастся. Жертвы должны что-то значить, даже когда они бессмысленны. Похоже, всем нам суждено погибнуть. И выбора у нас нет. Ни у шайхов, ни у летерийцев, ни у Сандалат Друкорлат, Королевы Высокого дома Тьмы.

Она зачерпнула ладонью горсть белого песка – мелко-мелко перемолотых костей.

– Все здесь, – прошептала она. – Вся наша история: что было, что происходит сейчас… и что будет… Все здесь.

Йан Товис сжала ладонь в кулак, как будто хотела это все раздавить.

Глава шестнадцатая

Камень шепчетТерпение,Но рука берет долото.Дитя умоляетНе сейчас,Но песок ссыпался вниз.Небо кричитЛети,Но ты вцепляешься в землю.Ветер поетТы свободен,Но корни держат тебя.Дева проситОстанься,Но тебе пора уходить.Жизнь требуетЖиви,Но ты мечтаешь о смерти.Ты умоляешьНе сейчас,Но песок ссыпался вниз.Камень шепчетТерпение.…«Заклинание» Галлан из Харканаса

– Наступит время, – нарушил молчание Сечул Лат, – когда нас совсем позабудут.

– Говори за себя, – прорычал Эстранн.

– «И они станут пить кровь». Помнишь? Это из Книги Старших. Такими нас и запомнят: тиранами и кровопийцами. Если мы не спасем своих последователей, то кто? Кто спасет несчастных смертных?

Кильмандарос, чьи ножищи громыхали по земле будто по огромному военному барабану, сказала:

– Никто. Их нельзя спасти.

– Тогда на что мы им?

Эстранн презрительно сплюнул.

– Чтобы было кого винить, Сеч, за то, как они губят себя и друг друга. И хватит об этом, уже много раз обсуждали.

Сечул Лат оглянулся.

– Как думаете, мы достаточно далеко?

У Кильмандарос от усталости слипались веки, оглядываться она не стала.

– Нет.

– Путь… – начал Странник.

Богиня презрительно фыркнула, перебивая его.

– Рана коснется всех путей, младших и старших. Наша единственная надежда – отдалиться от нее, насколько это возможно.

Странник пожал плечами.

– Ну и что? К’рул мне никогда не нравился.

– Да, поначалу будет всего лишь рана, – сказала Кильмандарос. – Но если ее не убить вовремя, то К’рул в самом деле умрет, а с ним погибнут и мир, и колдовство, и все остальное.

Сечул Лат, усмехнувшись, посмотрел на Эстранна.

– Монета раскручена и продолжает крутиться.

– Она уже не наша забота, – ответил тот, поглаживая пальцем зияющую глазницу. – Пусть с ней сестрица разбирается. Или еще кто.

– Стало быть, наша судьба зависит от того, будет ли кто-то расчищать бардак, который мы устроили. Осмелюсь заметить, наши дети не оценят этого бремени.

– Не важно, оценят или не оценят. Они просто не доживут, – сказал Эстранн.

Теперь я отчетливо вижу нашу проблему, друзья. Нам не нужно будущее, нам нужно прошлое – под иным именем, но все же прошлое. Вымышленное царство ностальгии, где неровности сглажены временем. Рай… для кровопийц.

– Драконус хочет мне навредить, – произнесла Кильмандарос. – Он ждет меня.

– Не дури! – выпалил Эстранн. – Он на пару с Т’иам будет убивать отатаралового дракона. Он, может, и объявил вечную войну хаосу, но его гибели все же не допустит. К тому же битва с тобой – большой риск. Ты можешь убить его. Сколько он провел в заточении внутри меча? Думаешь, он осмелится так скоро снова поставить свою свободу на кон? Да, Кильмандарос, возможно, у него с тобой старые счеты, но есть угрозы и более насущные.

– Если только он не разгадает нашу истинную цель.

Сечул Лат оглянулся на мать.