Увечный бог

– Апсал'ара, - шепнул он.
– Ты мне нужна.

И раздался ответный шепот: -Не она тебе нужна.

***

Улыбаясь, глядя на сломанную фигуру Аномандера Рейка, Сендалат достала кинжал. "Но у него нет меча. Он не сделал того, что поклялся сделать. Могу ли я его убить?

Поглядите на него! На эту... вещь. Против могучего Драконуса? Невозможно. Я подозревала еще на острове. Выбитое окно, тело на мостовой. Какие же жалкие у него последыши, как слаба его власть".

Раздался новый голос: - Орфанталь умрет, если ты не освободишь Силанну.

Сендалат подняла голову. Глаза широко раскрылись. Призрак встал перед ней там, где миг назад был Аномандер, этот наглый обманщик и хвастун. Юная женщина. Она ее знает..."нет, не знаю. Не буду. Не хочу. Неужели мысли могут призывать?

Силанна? Кто говорит о ней? Я сама?"

Она прорычала стоявшему перед ней призраку: - Не знаю тебя.

Призрак сказал, улыбаясь: - Знаешь. Кажется, даже слишком хорошо. Я Фаэд. Мой брат, - и она указала на Аномандера, - столь благороден, что скорее позволит тебе безумствовать, нежели захочет тебе повредить. Он не будет стыдить тебя и участью своего народа, и участью тех обреченных людей на Берегу.

– Я хочу сына, - прошептала Сеналат.
– Он взял его. Хочу его назад.

– Это не Аномандер Рейк. Это его сын. Неужели не помнишь, Сендалат Друкорлат? На островах, по пути через широкие моря ты приняла нас, словно детей. Теперь Нимандер здесь, умоляет освободить Силанну. Окончить разрушение Харкенаса.

Сендалат ощерилась: - Я умею чуять ложь - она заполнила комнату. Десять тысяч неправд построили эту цитадель, камень за камнем. Помнишь Галлана? "Нет корней у великих империй, только десять тысяч неправд". Но он не был слепым, так? Никогда тебе не верила, Фаэд.

– Но верила Нимандеру.

Она моргнула. "Нимандер?" – Ты права - он не лжет. Что за проклятый дурак, словно его отец. Смотри, куда это нас завело.

– Твой cын Орфанталь умрет, Сендалат Друкорлат, если не освободить Силанну.

– Орфанталь! Приведи его!

– Тотчас же, едва ты освободишь трон и отдашь всю даруемую им силу. Едва отпустишь Силанну.

Она облизала губы, внимательно поглядела в до странности тусклые глаза призрака. "Помню эти глаза, их хитрое выражение. Она знала, что я знаю правду. Фаэд. Злобная, бессовестная". – Здесь ты самая большая врунья!

Фаэд склонила голову набок, улыбнулась: - Никогда тебя не любила, это правда. Но никогда и не врала. Ты хочешь видеть сына или нет? Вот мое предложение.

Сендалат уставилась на духа, потом поглядела на Аноман... нет, на Нимандера.
– Ты мне никогда не лгал. Сестра говорит правду?

– Не спрашивай ЕГО!
– рявкнула Фаэд.
– Это наши с тобой переговоры. Сендалат, ты среди всех должна понимать суть лучше всего. Ты знаешь обычай Залога.

– Орфанталь не заложник!

– Всё меняется, и теперь здесь правят новые силы.

– Нечестно!

Смех Фаэд ранил, словно удар кинжалом.
– Заложница хнычет, как всё нечестно.

– Не надо.

– О, мне явить милосердие?

– Хватит!

– Отлично, - отозвалась Фаэд.
– Я дам тебе... подарок. Уходи в ту комнату, Сендалат. Ты отлично знаешь, в какую. Запри дверь изнутри, чтобы никто не мог войти. Оставайся там. Жди сына. Когда он придет... что ж, можешь отпереть. Принять его в объятия.

"Моя комната. Моя милая, прекрасная комната. Если я спрячусь там и буду ждать, всё исправится".– Слезы текли по лицу Сендалат.
– Да, - прошептала она.
– Мой сын.

– Ты отдашь трон? Немедленно. Едва это сделаешь, как сможешь уйти, Сендалат. Там будет безопасно. Там ты его сможешь дождаться.

Казалось, слезы никогда не перестанут течь из глаз. Она встала, кинжал лязгнул о камни пола. "Моя комната, да. Там безопасно. На двери есть засов. Засов для безопасности.

Силанна, слушай меня. Я увижу сына! Его приведут ко мне! Но сначала я должна тебя отпустить. Элайнт, освободись!

Скоро все мы будем свободными. Все мы, заложники. Наконец мы освободимся".

***

Когда Сендалат Друкорлат сбежала с трона, издавая звуки, скорее приличествующие возбужденному ребенку, Нимандер покосился на призрак Фаэд.

Та смотрела на него без всякого выражения.
– Я поклялась тебя преследовать. Мой брат. Мой убийца. Мучить тебя до конца дней. Но ты же принес меня... домой.

Он подозрительно на нее сощурился - и так будет всегда, знал он.

– Иди к сородичам, Нимандер. Времени мало.

– А ты?

Фаэд расплывалась на глазах.
– Мать будет сидеть в комнате, ожидая сына. Она запрет дверь. Будет ждать стука ног по ступеням. Я составлю ей компанию.

– Фаэд.

Призрак улыбнулся.
– Назовем это искуплением, брат?

***

Доспехи отражали удары, но под чешуей и кольчугой, под железными полосами тело покрылось синяками, ссадинами, ушибами. Вифал взмахнул палицей, отвернулся, когда копье проскрежетало по краю шлема. Ощутил, как чей-то щит лопается от силы его удара, как кто-то орет от боли. Полуслепой - кровь текла по изнанке шлема, залив левый глаз - он ринулся добивать Лиосан.

Однако его оттолкнули щитом. Вифал пошатнулся и упал, запутавшись в торчащих руках мертвецов. "Плохо дело".

Лиосан замаячил сверху, взмахнул мечом.

Непонятный черный промельк, выпад отражен - размытое движение - Лиосан завизжал от мучительной боли, упал как подкошенный.

Над Вифалом присела полуголая женщина - мышцы залиты потом, в руке обсидиановый нож, с него капает кровь. Она придвинулась ближе, прижалась к решетке шлема.
– Вор!

– Что? Я - кто?

– Мои доспехи! Ты их украл!

– Я не знал...

– Но ты крепко держался. Впереди драка, так что давай поднимай задницу!

Она ухватилась за воротник кольчуги, одной рукой вздернула его на ноги. Вифал пошатнулся. Поднял щит, приготовил палицу.

Они окружены. Сражаются до последнего человека.

Сверху два черных дракона - "откуда они взялись, во имя Худа?"– оказались в буре белых и золотистых рептилий. Их рвут, терзают, они шипят как ободранные кошки, взмахивают лапами. Но их гонят все ближе к земле.