Увези нас, Пегас!

Оказывается, Моррис давно искал кочегара себе по возрасту. Со взрослыми у него ничего не получалось. Взрослые плохо слушаются, как он объяснил.

Для работы у топки нужна выносливость, сильная спина и хорошие руки. Взял он было одного сорванца из Гедеона, но на третий день тот запросился к маме. Я понравился Моррису тем, что не спасовал перед Чартером. Такой человек ему нужен.

– Парень мой ходит пока на соломе, но хочу перейти на алмаз, – сказал Моррис. – Ты с чем управлялся?

– Пенсильванский алмаз.

– А я тут местный нашел.

По всем дорогам машинисты и кочегары, стрелочники и сцепщики говорят на своем языке, и к этому надо привыкнуть. Солома – это дрова, алмаз – уголь. Поначалу не все бывает понятно на железной дороге.

– Ну пойдем, покажу тебе парня, – сказал Моррис.

На запасном пути стоял его паровоз. Я сразу оценил машину. Это был небольшой аккуратный локомотив с парой огромных ведущих колес под самой будкой. Я сразу определил: тип «крэмптон», редкая птичка. Он походил, скорей, на быстрый экипаж, чем на тяжелую машину. Корпус весь темно-синий, обручи желтые, колеса красные. Медные поручни так и горят. Колокол, передний фонарь и готические окна в узорах. Через будку медная дощечка с литой надписью «Пегас».

Что и говорить, хоть на парад выезжай. Перед «скотоловом», передней решеткой, опущенной на самые рельсы, пристроен букет полевых цветов.

– Да!.. – протянул я восхищенно. – Кофейник что надо. Чей?

– Мой, – коротко ответил Моррис.

Вот тут-то я и взглянул на Морриса Аллена другими глазами. Тут-то я и понял, как он затесался в компанию щеголей среди цветов и деревьев «Аркольского дуба».

Ведь если Люк Чартер, по кличке Красный Петух, красовался белоснежными манжетами и серебряным шлемом, то за Моррисом Алленом всегда бродила незримая тень «Пегаса». А эта штука, скажу вам, не деревянная лошадка, которую таскает по улицам Гедеона сопливый мальчишка.

«Пегас» был уже на ходу. В котле гудела горячая сила, манометр показывал сорок футов. Моррис расхаживал вокруг паровоза с масленкой и молотком. В своем картузе с длинным козырьком он был похож на дятла, который любовно обстукивает сосну.

Внезапно прибежал негритенок-посыльный.

– Мистер Моррис, шеф вас зовет.

– Я занят, – буркнул Моррис.

– Мистер Моррис, он очень вас зовет! Срочные грузы!

– Я мертвый сегодня, – хладнокровно повторил Моррис. – Цилиндры парят.

Посыльный убежал, но вскоре пожаловал начальник станции. За ним спешил толстый плантатор. Он вытирал мокрый лоб панамой, и панама уже превратилась в тряпку.

– Хелло, Моррис! – сказал начальник. – У тебя «Пегас» горячий. Сбегай до форта, всего шесть осей.

– Я мертвый сегодня, – повторил Моррис, – цилиндры парят.

– Ничего у тебя не парит, Моррис. А вот у «Гедеонца» лопнула трубка. Выручи, Моррис. Иначе ударят нас по карману, большая неустойка.

– Возьмите «Страшилу», – сказал Моррис.

– Да ведь «Страшила» в Пинусе, ты знаешь, Моррис. Он только к вечеру завтра вернется.

– Что я могу поделать? – сказал Моррис.

Плантатор тем временем рассматривал его с изумлением.

– Это и есть машинист? – спросил он.

– Да, – ответил начальник станции.

– Он мальчишка! Я с ним не поеду!

– Это Моррис Аллен, – сказал начальник, – лучший машинист по всей линии.

– Хватит меня дурачить! – закричал плантатор. – Сначала у вас что-то ломается, потом вы суете мне детей. Я требую неустойку! Я месяц назад заключил контракт на эту поездку!

– Видишь, Моррис, – сказал начальник станции, – в какое положение ты меня ставишь.

– Сэр, – он обратился к плантатору, – вы с какой фермы?

– «Два енота», – ответил плантатор.

– Это у самой Подметки?

– Да, – недовольно сказал плантатор, – что с того?

– Сэр, вы просто далеко живете. У нас в Черной Розе все знают Морриса Аллена. И каждый счастлив прокатиться на его «Пегасе».

– Черт возьми! – закричал плантатор. – Я не кататься приехал! Я должен успеть к пароходу в форт Клер!

– Не шумите, сэр, – сказал Моррис. – Какой у вас груз?

– Коровы!

– Отвези ты их ради Христа, Моррис, – сказал начальник, – всего шесть осей. Я уже загнал коров по вагонам. «Гедеонец» забарахлил.

– Замените машиниста! – выкрикнул плантатор.

– На этом локомотиве ездит только Моррис Аллен, – сказал начальник, – это его собственный локомотив.

– Собственный? – плантатор вытаращил глаза. – Это как?

– Сэр, – терпеливо сказал начальник станции, – я предлагаю вам хорошую замену. Иначе вам придется ждать до послезавтра. Паровоз освободится для вас только послезавтра. «Гедеонец» еще три дня простоит.

– Это невозможно, – сказал плантатор, – у меня пароход. Сэм Весли уже дожидается в форте.

– Вас повезет мистер Аллен.

– Он пустит моих коров под откос!

– Ваше дело, – сказал Моррис и полез в будку. В жарком настое полдня раздался гудок «Пегаса». Что за гудок! Как будто труба пропела – ти-та-та! Плантатор застыл на месте.

– Это его гудок? – спросил он.

– А чей же?

– Уфф… – плантатор облегченно вздохнул. – Тогда поехали. Этот гудок мы хорошо знаем. Это хороший гудок. – Он снова вытер лоб и повторил: – Хороший гудок. Дочка его очень любит. Поехали.

Тут Моррис неторопливо спустился из будки и сказал:

– Сегодня не поедем.

– Почему? – изумился плантатор.

– Я передумал.

– Но ты же согласился, Моррис! – воскликнул начальник станции.

– А теперь передумал, – повторил Моррис, вытирая руки паклей.

Как его ни уговаривали, он согласился ехать только утром. В восемь часов утра – ни раньше ни позже. Таков уж был Моррис Аллен.

Глава 4. У Бланшаров

Моррис Аллен оставался загадкой всей линии от Гедеона до форта Клера, а может, и до самой Короны. Он мог зарабатывать большие деньги, но не делал этого.

В его контракте с компанией сказано, что грузы он берет по своему желанию, а где и сколько стоит «Пегас», никого не касается. Иногда он накатывал сотни миль без единого фунта, и никто не знал, для чего.

Моррис зарабатывал на «Пегасе» ровно столько, чтобы расплатиться с компанией за пользование рельсами и депо. Но чаще «Пегас» стоял на открытом воздухе, и только когда случалась серьезная поломка, в клапанах, например, или насосах, Моррис загонял его в «коровник» и платил механикам компании.