Увидеть небо

Полковник отмахнулся от меня как от назойливой мухи.

– Он же не дурак, он всегда советовался со мной, без меня ничего не делал. Кто же, как не я, будет вытаскивать его из дерьма, если его кинут? Какой ему смысл скрывать?

Смешной он все-таки парень, этот полковник. Я его как на ладошке разглядел, я его теперь насквозь видел. Как он растерялся! Естественно, тут не по его пошло. А когда не по его, думать надо, а думать тяжело. Тупарь!

– А если он их под проценты дал на пару месяцев, а с вами делиться не захотел, - сказал я.
– Сейчас за нефиг делать под восемь, а то и под все десять процентов в месяц можно клиента найти, представляете, шестьдесят лимончиков за шестьдесят дней в кармашек лягут!

– Вот козел!
– взревел полковник.

– Подождите вы его ругать, - попытался я его успокоить.

– А я не его, а тебя. Он же твой друг, а ты так легко, да еще с ехидцей, про него такие вещи говоришь. Наверное, по себе людей судишь.

Мне стало неловко.

– Я ничего не утверждаю, - стал оправдываться я.
– Это просто один из вариантов.

– Вряд ли он был на такое способен, - сказал полковник.
– Мне не хочется так думать.

"Мало ли, чего тебе не хочется, - подумал я.
– Все возможно. Факты вещь упрямая", - а вслух сказал:

– Тогда есть другой вариант, он дал взаймы, не сказав вам, так как заранее знал, что вы будете против. Например, ему нравился человек, а вам нет.

– На себя намекаешь?

Я пропустил его реплику мимо ушей и спросил:

– Может быть такое?

– Пожалуй, да, - согласился полковник.
– Сейчас, в принципе, гадать бессмысленно. Деньги пропали. Нужно искать. Ведь еще восемьдесят лимонов сперли из сейфа. Как мы с такими потерями выживем?

– Выживем, - уверенно сказал я.
– Но чтобы развиваться, нам придется занимать.

– Я против, - сказал полковник, но в голосе его не чувствовалось непоколебимой уверенности.

– Давайте с вами потом об этом поговорим, - не стал спорить я.
– Я попробую все четко и ясно обосновать. Не будьте столь категоричны тем более, вы сами недавно сказали, что вы не коммерсант, а - мент. Кстати, как продвигается расследование?

– Продвигается, - туманно ответил Спарыкин.
– На всякий случай взяли Клима с бригадой. Сидят смирно, но никто не колется.

– Мне кажется, что эти триста миллионов вполне могут послужить поводом для убийства, - предположил я.
– Человек взял деньги, отдать не смог, а, может быть, изначально не собирался и завалил Игорька, зная, что тот никому не сказал о деньгах.

– Я уже подумал об этом. Триста миллионов - очень хороший повод для убийства. Мы возьмем в разработку эту версию.

– У меня для вас есть еще одна, - сказал я.

– Валяй.

Из подъезда вышла бабушка с палочкой в шали, синем пальто и прорезиненных валенках. Она села на скамейку в метре от нас и нам пришлось выйти из-под козырька, ближе к березе, с которой на нас стали падать мелкие капельки влаги непонятного происхождения.

– Вы знали, что у Игоря была любовница?
– осведомился я.

Спарыкин сделал удивленное лицо. За все время нашего знакомства я успел заметить, что его мимика чрезвычайно скупа. Он был или сердит, или непроницаем, сейчас впервые в выражении его лица появились какие-то человеческие оттенки. По всей видимости, он действительно удивился, причем настолько, что не смог совладать со своими эмоциями.

– Ты серьезно?
– спросил он.

– Вполне, - я не понимал, что тут удивительного, вон у Сереги, например, их - сотни.

– Кто она?

– Я не знаю. Она позвонила Игорю на сотовый, назвалась Иволгой, я даже с ней встречался. Ей хотелось поговорить о его смерти поподробнее.

– Ну и при чем здесь ...?

– Она обмолвилась, что ее муж - большая шишка, то ли чиновник, то ли бандюган, и она подозревает, что он заказал Игоря, после того, как узнал об их связи. Правда, потом добавила, что это - маловероятно.

– Вероятно это или нет, мы решим сами. Где она живет?

– Я не знаю.

– Ты ведь ее отвез.

– Она ушла сама.

Полковник подозрительно посмотрел на меня.

– С какого номера она тебе звонила?

– Откуда мне знать?

– У тебя же на трубке есть определитель.

– Я не запомнил.

– Когда она тебе звонила?

– В пятницу утром два раза с небольшим перерывом, первый раз бросила трубку, решив, что неправильно набрала номер, и потом еще в обед.

– Как она выглядит?

– Да я больно-то не приглядывался. От двадцати пяти до тридцати, симпатичная, стройная, богато одетая, загорелая. Только что приехала с отдыха, по-видимому, из-за границы.

– Будем пробивать, - сказал полковник.

Мы надолго замолчали. Полковник достал еще одну сигарету.

– Честно говоря, ты меня огорошил, - миролюбиво сказал он.
– Очень много неожиданной информации, есть над чем поразмыслить. Давай, пока.

– Алексей Лукьянович, - я чуть было не забыл о своих проблемах.
– У меня есть к вам личные дела.

– Выкладывай, - нехотя сказал он.

Я рассказал ему о том, как нас кинули с остановочным павильоном, о стрелке и о том, как Серега набил морду Симохе. Эпизод с дракой Спарыкин попросил повторить еще раз, во всех подробностях. Он доставил ему видимое удовольствие.

– Молодец, - похвалил он Сергея.
– Так их и надо, козлов, мордой об асфальт. Не хрен их бояться.

– Так-то оно так, - возразил я.
– Только Серега сейчас в больнице. Симохины дружки скинули его с моста, я боюсь, как бы они не сожгли наши точки.

– Что ты говоришь! Это на Симоху не похоже. Я ему сейчас позвоню.

– Вот так запросто?

– Легко. Ваш Симоха у меня вот где, - он поднес к моему носу увесистый кулак.
– Он - никто, мелкая шестерка. Можешь считать, что с сегодняшнего дня я - ваша крыша.

– Раз вы наша крыша, то вам и карты в руки. Симоха не смог, так может быть, вы отобьете павильон у братьев Пивоваровых? Они ведь самые настоящие аферисты.

– Это вы - самые настоящие идиоты. А там люди работают, и кто у них за спиной неизвестно, - он подошел к урне и выбросил окурок.
– Ты завтра утром принеси мне копии договоров и напечатай на бумаге по пунктам всю ситуацию. Кто такие, где сидят, на чем ездят, все что вспомнишь. Попробуем что-нибудь сделать.

– Мы весь разговор записали на диктофон. Кассету тоже принесу, только не утром. Есть дела по фирме.