Увидеть небо

– Нет, нет, - возразил я.
– Я вам помогу, а на четвертый пойду на обратном пути.

Девушка одобрительно погладила меня взглядом. Сейф оказался большим и тяжелым. Конечно, рыжий один ничего бы не смог, даже впятером нам пришлось два раза отдыхать, чтобы протащить его пятнадцать метров из одного кабинета в другой. Я старался больше всех.

– Не мешало бы еще наладить дверной замок в сестринской, - совсем осмелела наша начальница, когда мы закончили.

– Пошли, - с готовностью согласился здоровяк.

– А как вас зовут?
– спросил я, понимая, что она сейчас уйдет.

– Галя, - она строго посмотрела из-под очков.
– Но никому из вас это не пригодится, - бросила она, взяла здорового за рукав и увела.

Наша миссия на этом была закончена. Мои новые напарники, заморочив голову тете Рае, успешно высадили меня на четвертом этаже. Как только за моей спиной захлопнулась дверь лифта, я поспешно напялил белый халат, который оказался настолько мал и стар, что при попытке распрямить плечи, лопнул подмышками по швам. Закатав рукава, я выскочил в темный коридор и, воспользовавшись тем, что вокруг никого не было, стал заглядывать во все палаты подряд. За третьей дверью я увидел Серегу, и вначале не узнал, настолько боль изменила черты его лица. Он лежал в одноместной палате, на единственной кровати, которая представляла собой сложный механизм с различными приспособлениями, назначение которых было для меня непонятно.

Я поплотнее закрыл за собой дверь и подошел к своему товарищу. Его лицо представляло собой один сплошной коричневый синяк. Выпавшая из-под простыни рука была до самых кончиков пальцев одета в гипс, ногти были ярко-желтые. Я поставил пакет на пол и осторожно покашлял. Серега открыл глаза и посмотрел на меня.

– Привет, - он скорчил гримасу, отдаленно напоминающую улыбку. Хорошо, что ты пришел. А они мне сказали, что дня три ко мне никого пускать не будут.

– Я тут подпольно.

– Я знал, что ты придешь, дружище!
– он попробовал слегка повернуться набок, в мою сторону, но задохнулся от боли.
– Открой мне ноги.

Я скинул простыню. Правая нога полностью была закутана в гипс, левая до щиколотки. Он пошевелил пальцами левой ноги и спросил:

– Шевелятся?

– Да.

– Ты не врешь?
– Серега подозрительно посмотрел на меня.
– Поклянись своим здоровьем.

– Пошел нафиг, придурок, - успокоил я его.
– Все, что надо, у тебя шевелится.

– Уф, - обрадовался он.
– А я лежу тут, весь на измене, думаю, врачи врут, а я давно уже инвалид! Значит, позвоночник в порядке.

– Подозревают трещину, - сказал я.

– Херня!
– он улыбнулся по-настоящему.
– Самое главное, пальчики шевелятся. И руки двигаются.

– Я тебе тут соки привез и воду, - указал я на пакет.
– Пока меня не выперли, давай, расскажи, как все было, и я побегу.

– А где Оля?

– Она всю ночь была с тобой, сейчас дома - спит.

– Дай я ей позвоню.

– Пусть спит. Она к тебе придет. Жену, наверное, пустят.

– Я шел домой, - начал Серега.

– Пьяный?
– перебил я его.

– Слегка. На мосту ко мне сзади подбежал человек, схватил за ноги и перебросил через перила. Все было так неожиданно, я не сопротивлялся даже. Вел себя, как мешок с говном. Пока летел, выставил руки и цеплялся за все подряд. Это меня и спасло. Вначале за провод какой-то ухватился, притормозил маленько, потом, когда он оборвался - за какие-то ветки. Изменил траекторию падения, а то разбился бы в лепешку. Да еще скользнул по насыпи. Потом выполз на обочину и дождался, пока меня нашли.

– Ты не сочиняешь? Может просто, перегнулся порыгать?

– Не серди меня. У меня и так все болит!

– Ну, и что ты думаешь?
– спросил я.

– Я думаю, что это - проделки Симохи. Мы, вернее - я, его недооценил. Ты связывался со своим ментом?

– Его нет в городе.

– Звони постоянно. И будь осторожен. Без посторонней помощи нас сожгут и передавят.

– Ты, разумеется, не видел того, кто на тебя напал?

– Нет, я слышал, что меня кто-то догоняет, но обернуться не догадался, - голос его слегка хрипел.
– Теперь тебе тяжело придется. Водкой торговать, да еще точки тарить! Наверное, по сигаретам и по жвачке придется согласиться на доставку. Там мы будем платить процента три от суммы, но это дешевле, чем если ты просадишь ассортимент.

– Ты не волнуйся, - не совсем уверенно сказал я.
– Я что-нибудь придумаю.

– Я в тебя верю, дружище, - он проглотил комок, поморщился и закрыл глаза.

– Очень больно?
– по-идиотски спросил я.

– Это какой-то ужас, все тело болит, каждая его частичка. Но я в коме не был. Просто сознание терял, вроде как спал. Не видел никаких тоннелей, никакого света. Отключился, потом уже здесь включился, видимо экстрасенса из меня не получится.

– Ладно, я пойду, отдыхай, - сказал я.

Серега открыл глаза и улыбнулся.

– Ты знаешь, - промямлил он.
– Тут медсестры в одних халатиках ходят, а под ними ничего - только трусики, а может, даже и их нету. У меня рука из-под простыни выбилась, а дна сестричка мне подушки поправляла, и этим самым местом прямо к пальцам прижалась. У меня встал, - он опять улыбнулся.
– Как ты думаешь, может, это она специально, может, я ей понравился?

– Это вряд ли, - возразил я.
– Просто она относится к тебе, как к трупу, поэтому не береглась. В следующий раз я принесу тебе зеркало, чтобы ты посмотрел и понял, что понравиться ты можешь только конченому извращенцу, который загоняется по мертвечине.

Серега попробовал засмеяться, но сморщился от боли.

– Пожалуйста, отключи мой пейджер, он, наверняка, попадет в руки к Ольге, а там как начнут мои мамзели названивать, греха не оберешься. Все, иди, я устал.

– Пока. Отдыхай, - сказал я и вышел из палаты.

Уже не таясь, я прошел по коридору к двери с кодовым замком, подмигнул опешившему менту, на секунду замешкался, борясь с засовом, и вышел в рекреацию. Спустившись на один лестничный пролет, я остановился около заплеванной урны, позвонил нашему пейджинг-оператору и, назвав Серегин пароль, попросил отключить его пейджер. Потом я набрал решетку, единицу, молнию и, наконец, услышал голос подполковника Спарыкина.

– Да.

– Это Чебоксаров, - обрадовано сказал я.
– Мне нужно с вами встретиться. Вторые сутки не могу вас вызвонить.

– Проблемы? Терпит до завтра? Я ужасно занят.

– В принципе, терпит.

– Тогда завтра на поминках. До или после.

Я совсем забыл, что завтра уже девять дней, как убили Игорешку. Девять дней, уже или всего? Мне казалось, что прошел год. Я позвонил Нельке, извинился, что не смог с ней толком поговорить, рассказал о том, что произошло с Серегой во всех подробностях, не упоминая об его стычке с Симохой. Нелька поохала, поахала, посокрушалась, мол, куда мы катимся, потом попросила привезти пол-ящика водки на завтра. Я сказал, что завтра и привезу, на том и расстались.

Вместо того, чтобы спуститься к регистратуре, я почему-то стал подниматься наверх. Ноги сами привели меня к дверям в неврологическое отделение. На мне все еще был белый халат, поразмышляв на тему, нужно ли мне это, я решил, что нужно и шагнул внутрь. Никто из попавшегося навстречу медперсонала не знал, где в данный момент находится Галя. Все ее знали, все ее видели, но точно сказать ничего не могли. Только что была здесь, несла снимки, посмотрите в процедурной, спросите на посту. На посту, наконец, выяснилось, что она получает у старшей медсестры лекарства. Я спросил, во сколько заканчивается ее рабочий день, мне ответили, что в четыре.