Уязвимость

Поезд трогается.

— Ну, заебись… — бормочет он недовольно.

И меня сводит, будто я виновата в этом.

— Можно на следующей выйти, — зачем-то говорю я.

— И пешком до машины прогуляться? Следующая — платформа.

Оглядывает тамбур, глаза останавливаются на стоп-кране. Не мешкая, решительно дергает его. Хватаясь за ручку и прижимая меня ближе. Моё дыхание перехватывает от этой внезапной близости. Поезд встряхивает от инерции.

— Вы что делаете?!? — выскакивает проводница.

Он молча протягивает ей купюру.

— Откройте дверь.

Опасливо стреляя глазами по сторонам, забирает купюру, открывает нам. Быстро спрыгнув с лестницы, он помогает спуститься мне.

Поезд уже отъехал от станции, и мы идем очень быстро обратно вдоль него. Я едва поспеваю за ним. Благо я в кроссовках.

Все еще пребывая в шоке от того, что вот так вот всё…

Меня разрывает разным.

С одной стороны — сорвался, догнал, вернул, явился вот так вот днем, дал возможность его увидеть. И это значит, я не пустое место. Я что-то значу. И от этого мои глупые губы хотят улыбаться, я кусаю их до крови практически, так как — нечего!

Потому что… злой, тяжелый, раздраженный!

И я уверена, что сейчас мы сядем в машину, и я окажусь в чем-нибудь опять виноватой! И от этого все падает вниз. И в моей голове вертится много всяких парирований и попыток предсказать тот диалог, что обязательно случится.

Пусть только посмеет…

А что ты сделаешь, Александра? Что!?

Вот идешь послушно за посторонним дяденькой-маньяком, как маленькая украденная из дома девочка. И даже слова ему не сказала против!

Еще и порхать от удушающе приятных ощущений нужности себе позволяешь. Или не помнишь ты, как потом они разбивают вдребезги?

Но его кисть держит мою крепко, надежно и уверенно.

Издалека нажимает на брелок. Темная большая машина мигает фарами. Открывает мне дверь, сдержанно и аккуратно помогая сесть внутрь.

Раздраженно закидывает сумку на заднее сиденье. Сумке вежливости не перепало.

Садится за руль. Застывает. Я смотрю в лобовое, все еще не смея перевести на него взгляд. Боковым зрением вижу — тоже смотрит в лобовое. Его телефон звонит…

— Да.

Слышу голос женский и говорит очень эмоционально.

— Я еду. Я еду, я сказал! — рявкает он. — Полтора часа… Знаю, не ори!

Выключая телефон, с чувством швыряет его на заднее сиденье.

И от его агрессивных подач, меня сковывает. Я, зажимаясь, обнимаю себя руками, отводя взгляд в боковое стекло.

И осознаю, что я так и не разглядела его лица, вообще-то.

Меня скручивает от подавляющего меня чувства вины. Я в чем-то виновата — это точно. Я ненавижу чувствовать это!!! И я просто жду, когда он начнет выговаривать мне. Ну давай, уже!

— Саша… — неожиданно мягко.

Ощущаю, как он тянет меня за пальцы, пропуская их через свои и сжимая наши кисти в замок.

— Саш…

Медленно разворачиваюсь. И наконец-то я вижу его лицо. Чуть за сорок может… Пытаюсь подобрать какие-то эпитеты для себя, чтобы описать его внешность, но они не приходят. Просто — мужчина. Но глаз отвести не могу.

Его губы дергаются в неуверенной мягкой ухмылке.

— Привет…

Глава 31 — "Дорогая"

Я словно во сне. Его близость действует опьяняюще — эйфория и отупление. Мы едем. Уже долго. Незаметно бросаю взгляды на его профиль. Хмурый. Сосредоточен на дороге. На спидометре пляшет стрелка в районе ста двадцати.

После моего растерянного “привет”, мы больше не разговариваем.

Иногда он нервно поглядывает на часы.

И мне так стыдно…

Куда он опаздывает??…

Без телефона даже нечем занять руки. И я просто смотрю в окно на мелькающие дачи и домики.

И где-то через час этой гонки, мы въезжаем в город. На светофоре:

— Ты голодна?

Вздрагиваю от неожиданности. Я уже настроилась на наше молчание.

На самом деле очень голодна. Но язык не поворачивается сказать это и задерживать его еще дольше.

— Нет. Ты можешь высадить меня здесь и ехать по своим делам.

Игнорирует, срывая машину с места, как только загорается зеленый.

В центре тесновато. Я вижу, как раздраженно двигаются его губы, беззвучно матерясь на нерасторопных водителей. Его телефон звонит на заднем сиденье. На светофоре дотягивается, просматривает. Выразительно швыряет обратно.

Мне немного страшно и неловко от его эмоций. И покусывая губы я молчу. Мне хочется стать невидимкой.

Наконец мы тормозим у зеркальной офисной высотки в центре.

Все места для парковки заняты. И он паркует тачку во второй ряд, закрывая одну полосу движения.

Господи… Представляю, сколько проклятий свалится на его голову!

Моя дверь с филигранной точностью вписывается в небольшой просвет между двумя припаркованными машинами.

И я аккуратно выбираюсь сама, чтобы не поцарапать их, не дожидаясь пока он откроет мне её. Сумка остается в машине. Я неуверенно разворачиваюсь к тротуару. Протягивает мне руку, ведет внутрь. И я опять едва поспеваю за ним.

Внутри — несколько пропускных вертушек с охраной.

Тормозит перед стальным шлагбаумом, взмахивает пропуском.

— На девушку… — смотрит на меня охранник.

— Она со мной.

— Нужен пропуск.

Кирилл не объясняясь идет к другой “вертушке” — крайней. Молча пожимает руку охраннику и мы проходим. Дальше большой лифт. Мы заходим внутрь вдвоем. В нашу сторону спешат еще три человека. Но он бьет ребром кулака по большой кнопке “13”, не дожидаясь. Сдвигающиеся двери скрывают их возмущенные лица.

Да уж!

Лифт едет вверх, мы смотрим друг другу в глаза. На его виске пульсирует вена. Едва заметно. Но я вижу.

— Куда мы едем? — отмираю я.

— По делам.

— Это всё объясняет, — позволяю я себе пару капель сарказма.

— Объяснения — не моё.

— А вот это всё, — развожу я руками. — Моё?

— Уверен, что — да.

Лифт останавливается. Он снова протягивает мне руку, и я снова вкладываю в нее свои пальцы. Идём…

Огромные панорамные окна. Бело-стальной антураж. Большой холл…