Узел времён

— Я согласна, — сказала она.

— И я, — сказал Баннерман. — Это рискованно, но больше ничего не остается делать.

Мэри и Эммануэль переговорили по-испански и согласились. Альтернативы у них не осталось.

— Если тебя зажал в угол голодный ягуар, лучше самому напасть на него, — прошептал дон Эммануэль.

«Времени у нас в обрез, — думала Леони, пока течение несло их обратно к пристани. — Аполинар, не обнаружив их катера у причала, очень скоро поймет, что они сбежали. С другой стороны, шаман должен будет обыскать приют, чтобы двинуться дальше. Даже мужчины, быстрым шагом или бегом, будут добираться до приюта минут пять. Еще пять минут, чтобы обыскать приют и выяснить, что там никого нет, и еще пять, чтобы вернуться на катер».

Значит, у Мэтта на все не больше пятнадцати минут…

На минуту сквозь просвет облаков выглянула луна, ярким лучом осветив пристань в полусотне метров от Леони и ее компании. И хотя небо вновь затянуло облаками, они успели разглядеть у пристани большой скоростной катер с двумя моторами. Пришло время действовать. Подруливая коротенькими деревянными веслами, Эммануэль и Баннерман быстро развернули лодку к берегу, и Мэтт бесшумно соскользнул в воду.

За несколько секунд до этого Леони пыталась отговорить его. Разве нельзя что-то сделать, не залезая в воду?

— Нет, — ответил Мэтт. — На катере должны были кого-нибудь оставить. Это единственный способ добраться до него так, чтобы он не услышал.

До того, как они покинули Икитос, Леони воспользовалась ноутбуком Баннермана и посмотрела в Гугле информацию об Амазонии. В результате она знала, что огромная река и ее основные притоки населены ужасными тварями — мерзкими крокодилами, которых называют кайманами, вырастающими в длину до шести метров, анакондами размером с пожарный шланг, пираньями и даже бычьими акулами, приспособившимися жить в пресной воде.

Нырять в такую реку было чистым самоубийством. Она поглядела на светящиеся стрелки своего «Ролекса». Мэтта не было уже семь минут.

Где он, черт его дери?

Леони глянула на Баннермана и Мэри, сидящих на корточках по обе стороны от нее и вглядывающихся в темноту. Их напряженные лица были освещены лунным светом, пробившимся сквозь облака. Эммануэль остался на носу, в руках у него была веревка, удерживающая их катер на месте. В любую секунду он был готов сняться с якоря. Только один сигнал Мэтта…

Но его не было.

Восемь минут…

Девять…

Он погиб?

Его сожрал один из этих долбаных кайманов?

Его захватил в плен или убил тот, кто охранял катер Аполинара?

Люди проклятого шамана, ушедшие обыскивать приют, должны вот-вот вернуться, и, даже если Мэтт жив, будет слишком поздно что-то делать. Леони начала непроизвольно считать секунды, глядя в темноту.

— Давай, Мэтт! Давай! Давай! — шептала она одними губами.

Глава 71

Охотники-Навин глядели на них расширившимися от ужаса глазами, обезумевшие от постигшего их горя, но, тем не менее, Рия видела, что они готовы сражаться. Просто чудо, что в ее отряд еще не полетели стрелы.

— Остановитесь, братья, — произнесла Рия на языке племени Навин. — Мы вам не враги.

Она знала, что Уродцы никогда не начнут бой без ее приказа, и мысленно обратилась к Дриффу, Бонту и Лигару, призывая их опустить оружие.

— Не надо торопиться. Я хочу попросить вас отпустить нас.

Рия только сейчас убрала в ножны длинный кремневый нож, обвела рукой горящее стойбище и увешанные телами деревья, а потом и свой отряд.

— Нас всего семеро. Нам не по силам сделать такое!

Она кивнула на женщину, прибитую к дереву головой вниз; та все еще судорожно дышала и не сводила обезумевших от боли глаз с Рии и ее отряда.

— Я всего лишь хотела освободить ее от страданий, мы не сможем спасти ее.

Ближайший из охотников, тот самый, который несколько мгновений назад кричал на Рию, опустился на колени рядом с умирающей, коснулся ее лица и тихо спросил:

— Любовь моя, кто сделал с тобой такое? Где наши дети?

Он протянул руки к тому месту, где ее кисти и запястья были прибиты к дереву. Его пальцы дрожали, не решаясь прикоснуться к окровавленным камням. Поглядел наверх. Ноги женщины были прибиты к дереву тремя крупными кремневыми шипами, раздробившими ей лодыжки и разорвавшими суставы. Охотник-Навин только теперь осознал, что не сможет ее спасти. Он судорожно вздохнул, провел дрожащей рукой по глазам.

— МЕСТЬ! — заорал он. — Я ОТОМЩУ ЗА ЭТО!

После этого он достал из-за пояса нож и перерезал женщине горло. Встал на колени и молча смотрел, как жизнь покидает его любимую.

Охотник был рослым широкоплечим мужчиной лет тридцати, с густой черной бородой, крючковатым носом, желто-коричневыми, как у волка, глазами и обветренной загорелой кожей. Он оглядел поляну, перевел взгляд на Рию.

— Ты! — зашипел он. — Ты говоришь на нашем языке. Кто ты такая? Что ты здесь делаешь? И почему с тобой Уродцы?

Рия огляделась. Охотники-Навин продолжали окружать их. Некоторые были молоды и неопытны и могли сделать что-нибудь сгоряча. У лучников уже дрожали руки, они устали удерживать натянутую тетиву.

— Скажи своим, чтобы опустили луки. Тогда поговорим, — сказала она. — Если они случайно выстрелят, начнется драка, а от этого никто не выиграет. Хватит смерти на сегодня.

— Если дойдет до драки, мы убьем вас всех.

— Убьете. Вас больше. А сколько ваших погибнет в этом бою? Вот в чем вопрос. И зачем? Мы такие же, как вы. Мы потеряли тех, кого любили, и в этом виноваты те же люди, что спалили вашу стоянку и убили ваших женщин. Нам надо объединиться против них. А драться друг с другом — полное безумие.

Волчьи глаза охотника смотрели на нее десять мгновений.

— Похоже, враги украли наших детей, — проговорил он. — Ты знаешь зачем?

— Когда твои люди опустят луки, я расскажу вам все, что мы знаем, — ответила Рия.

Охотника звали Ааркон, и он был не единственным из группы Навин, чьи мертвые родственники висели на деревьях. Все они потеряли здесь родных, у всех увели детей, младших братьев и сестер. Поэтому они страстно желали понять, что произошло. Но, когда Рия рассказала им об уничтожении Клана ордой Иллимани и про то, как Сульпа забирает детей для жертвоприношения, их лица помрачнели.