Уж эти мне мужчины

– Я знаю не больше тебя, – мрачно сказал Махмуд. – Но у меня есть кое-какие соображения.

– Может, поделишься со мной?

– Генсек! – злобно рявкнул Волк. – Уверен, что это дело рук Родина.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой Дмитрий. – Не думаю, что тут замешан Родин. Сначала надо понять, что именно произошло. У тебя есть хорошие следопыты?

– Ты прав! – согласился Дарасаев, хлопая в ладоши. – Эхтибар! – позвал он.

– Я здесь, командир!

– Заложники сбежали. Проверь по следам, сколько человек здесь побывало, что произошло и давно ли они ушли, – скомандовал Волк.

– Слушаюсь, командир!

– Эй! Никому не двигаться! Не мешать Эхтибару, не затаптывать следы, – крикнул Дарасаев своему отряду.

Десять минут спустя Эхтибар подошел к Волку.

– Командир! Здесь не было чужих! – отрапортовал он. – Следы Шамиля ведут вниз. Думаю, он отправился в аул. Заложники и Азиз пошли в другую сторону, к границе с Кабардино-Балкарией. Думаю, что они ушли час-полтора назад.

– Надо же, мы разминулись, – сплюнул на землю Махмуд. – Мы же как раз пришли из Кабардино-Балкарии. – Ты сможешь выследить их? – обратился он к Эхтибару.

– Если пойдут по земле – да, а если по камням – нет. Тут без собаки не обойтись. Но они же не дураки, наверняка по камням пойдут.

– Сделай что можешь, но найди их! – скомандовал Волк. – Отряд, за мной!

Генсек пристально посмотрел на Рябого. Рябой поежился под его взглядом.

– Судя по радостному выражению твоего лица, ты напал на след маркиза, – предположил Родин.

– Вы напали на его след еще раньше, – улыбнулся Рябой.

– Ненавижу загадки! – раздраженно рявкнул Генсек. – Твой смертный приговор я пока еще не отменял, так что излагай то, что хочешь, четко и ясно, без всяких лирических отступлений.

– Есть, – по-военному отрапортовал Рябой. – Помните, вчера вечером к вам в ресторане подходил молодой человек?

– Ближе к делу! – напомнил Леонид Борисович.

– Так вот, этот молодой человек на самом деле вовсе не мужчина, а та самая девушка-блондинка, которая исчезла из гостиницы вместе с маркизом.

– Что? – недоверчиво переспросил Генсек. – Что ты городишь?

– Что слышали! – в порыве энтузиазма не слишком вежливо ответил Рябой. – Маркиз и парень, который жил в смежном номере с девушкой, тоже были в ресторане вместе с ней, но они-то как раз были переодеты женщинами, маркиз – брюнеткой, а парень – шатенкой.

– Ты, часом, не бредишь? – осторожно поинтересовался Родин. – Я знаю, что человек, чтобы сохранить себе жизнь, на многое готов, но чтобы выдумать такое – это же ни в какие ворота не лезет.

– Но все это правда, клянусь могилой матери! – с жаром воскликнул Рябой.

– По-моему, твоя мать жива, – припоминая, наморщил лоб Генсек.

– Ну тогда могилой отца, какая разница! Отец-то давно от цирроза помер, печень подвела, – захлебнулся словами Рябой.

– Какое мне дело до печени твоего отца-алкоголика! – разозлился Леонид Борисович. – Говори, как ты вышел на маркиза!

– Ну так я и рассказываю! – с готовностью откликнулся Рябой. – Я решил проследить за испанским журналистом, приятелем маркиза, и пришел за ним в ресторан «Серебряная пуля». Там я и увидел, как журналист танцевал с брюнеткой в красной блузке, которая на самом деле была переодетым маркизом, а потом девушка, переодетая парнем, которая сидела за столиком с маркизом, переодетым девушкой, подошла к вам. То есть тогда я еще не знал, что это была девушка, переодетая парнем, я думал, что это настоящий парень, и я также думал, что девушка, которая танцевала с журналистом, была обычной девушкой, а не маркизом…

– Ты хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас! – взорвался Родин. – Читай по губам: как ты нашел маркиза? Отвечай кратко и внятно.

– Так я же и говорю, – обиделся Рябой. – Когда журналист вышел из ресторана и взял такси, я незаметно поехал за ним. Он остановился у небольшого частного домика, отпустил такси, а потом на порог вышла та самая брюнетка в красной блузке, с которой он танцевал, и заговорила с ним по-испански мужским голосом. То есть я думаю, что она заговорила по-испански, сам-то я испанского не знаю, но это был точно не английский. Потом они вошли в дом, я стал подглядывать в окошко, там штора была неплотно задернута. В комнате были все – две девушки, парень и журналист, – а потом девушки и парень сняли парики, и я узнал нашу троицу, сбежавшую из гостиницы.

– А ты точно не выдумываешь? – вновь недоверчиво спросил Генсек.

– Клянусь…

– Не надо! – предостерегающим жестом поднял руку Родин.

– Я и адресок могу дать! – услужливо предложил Рябой. – Уверен, что они еще там. Они комнату снимают.

Родин погрузился в размышления. Рябой замер на месте и затаил дыхание, стараясь не потревожить босса.

– А ведь эта переодетая девка сама напросилась ко мне домой, – задумчиво произнес Генсек. – Что ж, я приму их всех с распростертыми объятиями.

– Прикажете вести наблюдение за домом? – подобострастно спросил Рябой.

– Пока да. Возьми нескольких человек и наблюдай, но незаметно – так, чтобы вас не засекли. Да, и за журналистом тоже понаблюдайте.

– Будет сделано, босс! Так я прощен?

– Более чем, – усмехнулся Родин.

– Послушайте, я бизнесмен, а не горный козел! – запротестовал Степан Иванович. – Давайте хоть немножко передохнем.

Азиз, не замедляя шага, неодобрительно покосился на Серого Кардинала.

– Жить хочешь? – лаконично поинтересовался он.

– В том-то и дело, что хочу, – хватаясь за сердце, прохрипел Кашкин.

– Хочешь жить – не трать силы на разговоры, – отрезал Шакбараев. – Сам просил вывести тебя из Чечни, теперь не жалуйся.

– Далеко еще? – тяжело дыша, спросил Иван.

– До Сочи километров двести будет, – хладнокровно ответил чеченец.

– Двести километров? – всхлипнул Серый Кардинал. – И ты не собираешься устроить привал?

– Мы, горцы, сильные люди, – гордо заявил Шакбараев. – Для нас двести километров – тьфу.

Степан Иванович решил перевести беседу на более привычную для него почву.

– Устраиваешь нам получасовой отдых – получаешь еще пять тысяч долларов, – предложил он.

– Трупу деньги не нужны, – резонно заметил Азиз.

– Десять тысяч, – твердо сказал Серый Кардинал. – Это мое последнее предложение. Если я сейчас умру от разрыва сердца, ты вообще ни копейки не получишь.

– Десять тысяч, говоришь? – Голос чеченца дрогнул.

– Точно, десять тысяч, – подтвердил бизнесмен.

– Опасно, – с сомнением сказал Азиз останавливаясь. – Ладно, так уж и быть, возьму твои десять тысяч, но отдыхаем не полчаса, а пятнадцать минут.