— Ваше Императорское Высочество, дайте мне еще один шанс!
— Не поняла?
— Раз вы не берете средоточие, значит, решили, что вам с нами не по пути. А единственное, чем я в принципе мог вас настолько разочаровать, это недостаточной чувственностью первого поцелуя!
Софья врубилась в намек, что называется, с полпинка и подобралась:
— Ты хочешь сказать, что я тоже «пятерочка», просто прорвалась раньше девчонок?
— Ага! — кивнул я и пошутил еще раз: — Но о созвездии Воли и даруемых им возможностях я рассказываю только законным супругам или подругам, заслужившим кольцо-перевертыш…
* * *
…Первые несколько часов после возвращения из храма Всех Богов показались женщинам вечностью и вымотали до невозможности. И не только из-за того, что в процессе злобной прокачки навыков требовалось пребывать в довольно глубоком полутрансе и «замедлять» время. Самым неприятным фактором процесса был жесткий мазохизм, то есть, необходимость раз за разом резать себя-любимую и тут же залечивать раны. Да, каждая такая мини-операция проводилась под обезболиванием, а большая часть моральной усталости убиралась очищением разума, но остатки все-таки накапливались. Даже у Ольги с Софьей, успевших пройти огонь, воду и медные трубы.Не бездельничали и мы с Ладой. Рыжая, с получением седьмой звезды созвездия Воли открывшая пространственный карман и чувство металла, с недетским фанатизмом работала над увеличением объема первого навыка и дальностью охвата второго. Кроме того, присматривала за начинающими целительницами и отвечала на их вопросы по анатомии, физиологии и ряду магических дисциплин, внезапно потребовавших понимания. А я сочетал приятное с полезным, то есть, заказывал еду в ресторанах обоих торгово-развлекательных центров Академии, встречал дроны системы доставки, отправлял контейнер за контейнером в пространственный карман, составлял списки того, что теоретически может понадобиться дамам в Диком Лесу, следил за их моральным состоянием и учился видеть их средоточия издалека фантастически полезным новообретенным навыком, получившим название взор. Само собой, пытался пробудить и обязательный второй, но безуспешно: ощущение «лишней наполненности» в средоточии имелось, а на что ее сбрасывать, я так и не разобрался. Впрочем, это было более чем нормально — к примеру, тот же «карман» я открыл только через полгода мучений, причем совершенно случайно. В общем, ближе к шести вечера, разгрузив очередную стайку «птичек», я задвинул эксперименты куда подальше и пошел на поводу у проснувшегося голода. Правда, в нестандартном режиме — вломился
в тренировочный зал, достучался до подопечных и предложил развеяться — прогуляться до «Аметиста», вкусно поужинать, а затем пройтись по магазинам.Для нас, Нестеровых, в подобном времяпрепровождении не было ничего особенного — каждый отдельно взятый пункт этой программы являлся абсолютно нормальным как для студентов, так и для нашего персонального преподавателя. Увы, Великая Княжна относилась к категории небожителей, передвигавшихся по МАО исключительно на бронированных внедорожниках и под внушительной охраной, поэтому «мои» дружно уставились на «не мою» и получили забавный ответ. Что интересно, озвученный на полном серьезе:— Я верю Доброму Волшебнику больше, чем самой себе, так что заранее согласна на любое предложенное им безумство.— О-о-о!!! — предвкушающе простонала Рыжая и повернулась ко мне: — Добрый Волшебник, пять самых послушных девочек во Вселенной жаждут безумств! Ты ведь придумаешь что-нибудь эдакое, правда?— Придумаю… — без какого-либо внутреннего сопротивления пообещал я и отправил радостно заверещавших «девочек» собираться. Потом влез на сетевую страничку «Аметиста», перешел на вкладку «развлечения» и за пару-тройку минут подобрал более-менее интересную программу на вечер. Самое нудное — процесс бронирования и оплаты — перекинул на Алейникова, описав желательный результат, выделив средства и дав понять, что поведу по этому «маршруту» его подопечную только в том случае, если буду уверен в ее безопасности.Телохранитель задал полтора десятка уточняющих вопросов, пообещал отправить в ТРЦ двух бойцов и отключился. А я, довольно усмехнувшись, пошел готовиться к предстоящему веселью. Правда, сразу после посещения ванной был пойман дамами, изнывавшими от любопытства, отконвоирован в гардеробную и зверски затерроризирован, но военную тайну так и не выдал. Ограничившись советом надеть что-нибудь полуспортивное.Намек был понят влет, поэтому следующие четверть часа я любовался восхитительными красотками в нижнем белье, мечущимися между шкафами, и стоически игнорировал даже самые игривые провокации. Да, пришлось раз за разом остужать себя очищением разума, но полученное эстетическое удовольствие того стоило. Потом Рюриковне кто-то позвонил, и она вышла в коридор.Младшие оторвы проводили ее взглядом и сосредоточились на подборе обуви, а Оля задала вопрос, пробудивший не самые приятные воспоминания:— Я-ар, а каким образом ты раскачал созвездие Воли в седьмую звезду?Я зябко поежился, вспомнив горы собственноручно убитой живности и темно-серый ковер из обожравшихся насекомых, неприятную пульсацию в высушенном средоточии, жар в подгоревших главных жилах, кошмарную усталость и убийственную жажду. Затем заставил себя вернуться из далекого прошлого в настоящее и криво усмехнулся:— Попал под циклическую миграцию высокоранговых Дичков. Каким-то образом умудрился пробиться в достаточно узкое тупиковое ответвление ущелья и четверо суток отбивался от буйствующего зверья. Под магофоном второго круга Дикого Леса, который в тот момент был для меня жестковат. Сила тратилась слишком быстро, так что восстанавливал какие-то крохи, поедая необработанные средоточия, вырезанные из убитых животных. А для того, чтобы не умереть от жажды, пил кровь вместо воды. Слава всем богам, первым же вечером сами собой приживились усиление и восстановление, а к утру второго дня появилось и заработало очищение разума…— Это сколько же побочек ты там нахватал? — переключившись в режим ученой и додумав все остальное, ужаснулась Умница-Разумница.— Много… — хмуро буркнул я. — До дому добрался полутрупом. Почти две недели провалялся в целительской коме и выжил только благодаря тому, что матушка уже тогда была «семеркой». А после того, как оклемался, еще три с лишним месяца восстанавливал энергетическую систему.— Да уж, такой способ прокачки Воли подойдет далеко не каждому… — грустно пошутила Натка и задумчиво оглядела меня с головы до ног: — Как я понимаю, тогда тебе было лет семнадцать?— Шестнадцать… — нехотя признался я. — И с рангом было не ахти. Но я считал себя нереально крутым. Ведь к тому времени собственноручно добыл аж полсотни средоточий, обзавелся отводом глаз, скачком и воздушной пеленой, научился пользоваться ими в бою и не получил ни одной серьезной раны.— Не хотела бы я оказаться на месте твоей матушки… — вздохнула Саша, почувствовала, что задела меня за живое, виновато потупила взгляд, но все-таки закончила свою мысль: — Ты охотился, а она ждала. Сутками. Не находя себе места от беспокойства. А это невыносимо.— Ты права… — скрипнув зубами, подтвердил я. — Она не находила себе места от беспокойства. Тем не менее с двенадцати лет регулярно водила меня в походы и учила выживать. А с пятнадцати отправляла в Дикий Лес одного. Само собой, предварительно проработав маршрут, описав места ночевки и так далее.— Так и было… — переместившись ко мне скачком и заключив в объятия, подтвердила Лада. — Радослава хотела, чтобы Яромир вырос настоящим мужчиной, вложила в этот процесс всю душу без остатка и, как видите, добилась поставленной цели. А он ни разу в жизни не уходил в Дикий Лес без ее разрешения и не отклонялся от рекомендованного плана охоты, хотя соблазнов было предостаточно, а матушка частенько уезжала из дому к пациентам и оставляла сына одного.— Извини… — еле слышно выдохнула брюнетка и густо покраснела.— Не за что… — грустно улыбнулся я и перевел разговор в куда более комфортную колею: — Дамы, сколько вам надо времени, чтобы через десять минут построиться в прихожей?…Из дому вышли через четверть часа. Рыжая оккупировала мою левую руку, Софья вцепилась в правую, Ольга двигалась рядом с ней, а «соседки» перемещались в свободном режиме. Как правило, совершенно случайно оказываясь между Великой Княжной и встречными-поперечными. Конечно же, нас охраняла и троица Конвойных, но парни взяли на себя дальний круг, а мы, «Фениксы», держали ближний. Ну, или делали вид, что держим, так как журналистов на территории Академии не было от слова «совсем», а штатные сотрудники МАО настолько боялись грозную Черную Мамбу, что не лезли к ней ни с приветствиями, ни с комплиментами, ни с вопросами. Вместо этого верноподданнически складывались пополам, радовались благожелательному кивку и долго глядели вслед. Кстати, последнее, по версии веселящейся Ольги, было чуть ли не преступлением.— Соф, посмотри на картинку с камеры во-от этого дрона… — страшным шепотом требовала она, миновав очередного страдальца и кинув в КТС-ки нужную телеметрию: — Этот хам беззастенчиво пялится на твою задницу! Нет, задница однозначно великолепна, но смотреть на нее таким взглядом разрешено только Яромиру и нам, Нестеровым.Наезжала и по другим поводам. К примеру, возмущалась из-за того, что ее и Рюриковну демаскирует боевая броня телохранителей, и заявляла, что без столь заметного сопровождения «народ» видел бы в них-любимых не молодящихся старушек, а ровесниц Лады, Наты и Саши.Пока старшие веселились, перехватывая управление дронами, чтобы полюбоваться собственными задницами под разными углами, и обсуждали имиджевые потери, вызванные присутствием охраны, я контролировал свой сектор ответственности обнаружением жизни, чувством металла и взором. При этом последний навык использовал, что называется, и в хвост, и в гриву. И небезрезультатно: где-то на половине пути до «Аметиста» он прорвался в очередной ранг, и резко возросшая чувствительность позволила видеть не только средоточия и главные жилы, но и поднятые покровы. Причем метров с семи-восьми! С этого момента я вглядывался во всех, кто попадался на пути, со вдвое большим энтузиазмом и совершал маленькие, но очень важные открытия.Делиться ими с другими «Фениксами», находясь в поле зрения камер Академии, было бы редким идиотизмом, так что я откладывал в памяти все, что зацепило, и продолжал разбираться в новых возможностях. Да, моментами выпадая из беседы и не сразу реагируя на вопросы спутниц. Впрочем, это не помешало среагировать на вибрацию комма, удивиться, ответить на входящий звонок, мазнуть взглядом по вертикальной черте, в режиме видеоконференции поделившей экран на две половинки, и прикипеть взглядом сразу к двум хмурым лицам, появившимся на экране.— Добрый вечер, Яромир Глебович! — вежливо поздоровался Строганов, судя по иллюминатору за левым плечом и негромкому гудению двигателей, находившийся либо в самолете, либо в конвертоплане, и сходу взял быка за рога: — Прошу прощения за звонок в выходной день, но у Петра Антоновича возникла серьезнейшая проблема, связанная с Диким Лесом, и я взял на себя смелость посоветовать ему обратиться за консультацией именно к вам.Я мысленно хмыкнул и перевел взгляд на владельца торгового дома «Алтай». Демидов выглядел не ахти: лихорадочно блестевшие глаза ощутимо запали, под ними появились темные круги, а кожа лица приобрела землистый оттенок. Прическа, обычно лежащая волосок к волоску, превратилась в абы что, а на вечно выбритом лице появилась щетина. Одежда преобразилась в том же ключе: дорогой деловой костюм был измят, белая рубашка выглядела несвежей, а галстука простыл и след. Что неслабо напрягло — да, личностью Петр Антонович являлся, мягко выражаясь, неоднозначной и в свое время согласился дать мне шанс немного заработать только из-за бубнового интереса к матушке Радославе. Да и потом частенько действовал на нервы попытками обаять ее через меня. Тем не менее, взятые на себя обязательства выполнял от и до, подлостей не делал, а после того, как убедился в моей состоятельности, как добытчика, стал сводить с денежными клиентами. Так что я его уважал и как работодателя, и как личность.Внутренний раздрай, в котором пребывал этот мужчина, не мешал ему адекватно реагировать на происходящее. И в нужный момент он продолжил объяснения Еремея Даниловича:— Здравствуйте, Яромир Глебович. Проблема действительно серьезная: порядка пяти часов тому назад одна из моих групп добытчиков, охотившаяся на юго-западной оконечности Ржавой Пади, подорвалась на Доломановском «Шквале». Взрыв зацепил не всех: на картинке со спутника было видно, что выжило как минимум два человека — моя внучка и штатный щитовик. Ее, судя всему, только контузило, а его отбросило на камни и очень прилично поломало. Рогнеда мастер второй звезды, ходит в Лес порядка шести лет и далеко не кисейная барышня, поэтому через считанные минуты после взрыва подхватила парня на руки, подняла к морене, затащила в подходящую щель между камнями и бросила рядом со входом в импровизированное убежище ярко-оранжевую штормовку.— Их надо вытаскивать. Срочно!!! — не выдержал я, остановился, влез в поисковик, открыл сохраненную вкладку на сетевой страничке Имперской Метеослужбы и скрипнул зубами: — Ветер северо-западный, значит, запах свежей крови выдувает в Грозовое Урочище, а там немерено высокоранговых хищников!Демидов с хрустом сжал кулаки и криво усмехнулся:— Зверье уже сожрало трупы и грызется между собой возле воздушной пелены, вывешенной перед убежищем. Если щитовик пришел в сознание, то эта парочка продержится как минимум сутки. Если нет — их съедят от силы часов через шесть-восемь. Я это понял в тот момент, когда увидел запись, связался с директором инженерного департамента Военного Министерства инженер-генералом Неклюдовым и выпросил себе сапера экстра-класса с артефактным миноискателем. Этот сапер и восемь моих лучших спасателей десантировались с армейского «конверта» у самой границы аномалии, пролетели одиннадцать километров на «крыльях» , приземлились в долине Трех Ключей, а через двадцать три минуты нарвались еще на один «Шквал». Как — непонятно: вроде, шли по-боевому, непрерывно сканируя местность и, по логике, не могли пропустить мину. Однако пропустили. Мало того, как-то умудрились зайти в зону поражения и головным дозором, и ядром группы. В результате выжила только двойка замыкающих…Как я понял из дальнейшего рассказа, эти парни оказались реалистами: более-менее оклемавшись от контузии, ощупав свои тушки и обнаружив, что кровь сочится не только из ушей, но и из многочисленных мелких ран, они обработали все, что смогли, кое-как поднялись на ближайший хребет и поплелись к ближайшей границе аномалии. Ибо понимали, что Дички их обязательно почуют, а значит, шансы добраться до Ржавой Пади равны нулю.Петр Антонович, наблюдавший за ними через спутник, был того же мнения, поэтому отправил за ними проводников из второй и последней группы штатных спасателей торгового дома «Алтай» вместе с отделением армейских профи, которых выпросил у командующего ЦВО. Увы, без толку: менее, чем через час отделение пластунов, в составе которого были не только проводники, но и два сапера, наткнулось на третий «Шквал». Шесть человек погибло от поражающих элементов, один тяжелораненный потерял сознание при транспортировке и, выпав из-под отвода глаз, был убит беркутом-Дичком, а двое бойцов арьергарда
затащили еще одного раненого в какую-то дыру и стали ждать следующих спасателей.— В общем, в данный момент в Диком Лесу ждут помощи семь человек, а вытаскивать их некому… — угрюмо подытожил Петр Антонович. — У меня спасателей не осталось, а инженер-генерала Неклюдова уже отстранили от должности и вызвали в Военное Министерство, так что к нему больше не обратишься. Я пытался связаться с министром обороны и напрямую, и через знакомых, но без толку: проступок Неклюдова вызвал настолько сильную бурю подковерных интриг, что генералитету не до спасательных операций. Да, есть надежда на Имперскую Службу Безопасности: ее оперативники уже вылетели к Доломановым и обещали прогнать через менталистов все боевое крыло рода, чтобы найти схему минирования Дикого Леса. Но руководитель краевого отделения дал понять, что это дело не быстрое. Ведь организатор минирования — Святополк Лазаревич — давно казнен, а наиболее вероятные исполнители, проживавшие в Новоалексеевке, пали от вашей руки. В общем, если пустить дело на самотек, то моя внучка и выжившие спасатели помощи не дождутся: поисковые группы нужной специализации есть только у армейцев, но после гибели такого количества военнослужащих они не решатся рисковать. А значит, будут руководствоваться уставами, то есть, начнут войсковую операцию по разминированию Имперской части Дикого Леса. Вернее, узенькой полоски с плотностью магофона, не превышающей две единицы по шкале Оберта. А потом заявят, что дальнейшее продвижение задействованных подразделений гарантированно вызовет Большую Волну, и вернут их к местам постоянной дислокации.— Большая Волна накатит задолго до того, как вояки доберутся до границы «двойки»! — мрачно усмехнулся Еремей Данилович. — Роевой разум высокоранговых Дичков включается в режим противодействия не только при появлении в этой области групп от восьми человек и выше, но и при промышленном уничтожении низкорангового зверья в «единичке». Впрочем, вы это знаете не хуже меня.Я подтверждающе кивнул и на пару мгновений провалился в прошлое, вспомнив последствия подобных Волн, поднятых большими группами идиотов-«добытчиков», не раз прилетавших на Алтай за легкими деньгами: стаи из тысяч животных и птиц, раскачавшихся до пятой-шестой звезды мастера и выше, неудержимым потоком проносились по «единичке», с разгона переплывали через Ледянку и сутки-двое уничтожали все, что попадалось на пути и пахло человеком.Да, система оповещения о сезонных миграциях и Больших Волнах, как правило, успевала достучаться до жителей края, а те, в большинстве своем, в спешке уезжали в городки для беженцев, построенные на юго-восточной окраине Барнаула. А меньшая часть, как правило, не выживала даже в хорошо укрепленных зданиях или поместьях: беснующееся зверье, по насыщению высокоранговыми «одаренными» затыкающее за пояс армию любого государства планеты, включая Российскую и Поднебесную Империи, могло остановить только время. Вернее, дискомфорт, появляющийся у Дичков из-за недостаточно плотного магофона.Слава всем богам, нас с матушкой эти Волны ни разу не захлестывали — вырывались из аномалии значительно севернее и уходили либо на Барнаул, либо Новокузнецк, либо на Абакан, но после каждого подобного нашествия Радослава уезжала исцелять раненых. А я терялся в Сети и часами ужасался репортажам из пострадавших населенных пунктов.Вот и в этот раз невольно сглотнул. Впрочем, быстро взял себя в руки и вперил вопросительный взгляд в Петра Антоновича.Он не стал строить из себя честную девочку и объяснил, что ему надо. Кстати, неслабо разозлив Строганова:— Откровенно говоря, мне нужна не консультация, а помощь. Причем не только ваша, но и Ее Императорского Высочества Софьи Александровны. Однако выйти на нее напрямую я, к сожалению, не могу. Зато знаю, что это можете вы — видел репортаж из театра Юмора и Сатиры. Поэтому связался с Еремеем Даниловичем, убедился, что мои выводы верны, и счел возможным ввести его в заблуждение. Ибо отчаялся и хватаюсь за любую возможность спасти любимую внучку.— Что именно вам надо от меня? — холодно процедила Софья, довернув мое предплечье так, чтобы оказаться в поле зрения камеры коммуникатора.Петр Антонович справился с удивлением за считанные мгновения — склонил голову в знак уважения к особе Императорской крови, поздоровался и перешел к делу:— Ваше Императорское Высочество, теоретически я бы мог попросить помощи у одного Яромира Глебовича. Ведь он знает северо-западную часть Дикого Леса, как свои пять пальцев, на протяжении двух месяцев каким-то образом обходил места установки «Шквалов» и, вне всякого сомнения, способен провести к выжившим спасателей-добровольцев. Однако на практике все не так просто: для того, чтобы покинуть территорию Академии, он должен получить вашу санкцию. Кроме того, я не готов им рисковать, поэтому считаю, что в группе под его руководством должен быть как минимум один сапер с артефактным миноискателем. А это в создавшейся ситуации можете организовать только вы…
Глава 20
25 сентября 2075 г.
…От Ледянки до точки высадки, расположенной в двух километрах от условной границы области с магофоном выше полутора единиц по шкале Оберта шли на пятидесяти метрах от поверхности земли. Мы с Рыжей непрерывно сканировали ущелья обнаружением жизни и чувством металла, Оля наносила на карту найденные «Шквалы», Софья передавала координаты воякам, а все остальные деловито готовились к скорой высадке, проверяя и перепроверяя снаряжение. Кстати, количество мин неприятно удивило: судя по тому, что на сравнительно небольшом участке одного-единственного стандартного «коридора» добытчиков было установлено аж семь штук, в нашу смерть вложились как-то уж очень добросовестно. Впрочем, этот факт всего-навсего удивил. А состояние «сюрпризов» неслабо напрягло. Причем не только меня и Ладу, но и командующего центральным военным округом, с которым периодически связывалась Софья. Почему? Да потому, что обычные армейские «Шквалы», выставленные на боевой взвод два с лишним месяца назад, должны были среагировать на крупных животных. Эти же продолжали ждать человека, значит, в контуры распознавания цели их взрывателей были внесены изменения, до которых армейские артефакторы еще не доросли.
К переговорам Мамбы я особо не прислушивался, но ее гневный рык, разом оборвавший влажные фантазии собеседника, не пропустил. Ибо в нем она еще раз неявно подчеркнула одно из заранее оговоренных условий ее участия в спасательной операции:
— Даже не надейтесь: мои «Фениксы» улетели на Алтай только для того, чтобы вытащить из аномалии пострадавших! Так что взрыватели добывайте сами. Благо под вашим командованием достаточно бездельников, заточенных именно под это дело.
Продолжение монолога и «нешуточное раздражение», появившееся в голосе Софьи из-за «столь хамской» просьбы командующего, поставили точку в затянувшейся беседе и, заодно, отбили у него всякое желание звонить ей как минимум в ближайшие сутки:
— Впрочем, эту просьбу я считаю всего лишь следствием вашего фантастического непрофессионализма. А внутриведомственную грызню, начавшуюся из-за так называемого просчета инженер-генерала Неклюдова — серьезнейшим преступлением: вы давали присягу Государю и Отечеству не для того, чтобы протирать задницами кресла в уютных кабинетах, а значит, еще в середине лета были обязаны сделать все возможное для того, чтобы разминировать часть территории Империи, усеянную «Шквалами»! В общем, готовьтесь объяснять причины своего бездействия Императору. Все, начиная с министра обороны и заканчивая инструкторами учебных подразделений инженерных войск, не способных готовить квалифицированных саперов.
На последнем этапе разноса она еще раз довела до деморализованного вояки мои требования, касающиеся времени и методов разминирования этих семи мин, категорически запретила проявлять какую-либо инициативу до возвращения ее «Фениксов» из магической аномалии, дала еще пару-тройку ценных указаний и отключилась. Потом устало потерла лицо, «поплыла» взглядом в тот момент, когда уставилась на таймер в КТС-ке, встала с кресла и вцепилась в тактический рюкзак. Да-да, самую легкую часть снаряжения, которое могло потребоваться для иммобилизации конечностей, организации навесных переправ и т.д. мы запихали в рюкзаки. Чтобы не демонстрировать пространственные карманы пострадавшим. А еще по настоятельной просьбе Софьи нацепили на себя боевую броню, хотя в Диком Лесу она была нужна, как рыбе зонтик.
Над точкой высадки зависли буквально через полминуты, попрощались с Конвойными, все еще не смирившимися с приказом оставаться на борту конвертоплана, накинули на себя отводы и по очереди выпрыгнули наружу.
Все необходимые объяснения я дал еще в самом начале перелета, так что повернулся на юго-восток, негромко описал рекомендованный маршрут до следующего поворота ущелья и сорвался с места. Эти четыре с лишним сотни метров пропрыгал на полной скорости, затем остановился, понаблюдал за спутницами и удовлетворенно хмыкнул: принцип перемещения группой «незрячих» под отводом глаз, придуманный Ольгой, работал. Впрочем, это было более чем логично. Ведь сама Умница-Разумница, двигавшаяся вторым номером, прыгала скачками на дальность первой звезды мастера, Софья неслась следом, изображая подмастерье-«семерку», Наталья косила под «шестерку» и т.д. Ну, а Рыжая, замыкавшая процессию, приглядывала за ними обнаружением жизни и, при необходимости, вмешивалась в процесс. Да, тут, в Диком Лесу, горожанки могли не только потеряться. Но шанс подвернуть ногу при неудачном выходе из скачка практически обнулялся ботинками с великолепной фиксацией голеностопа, грамотно падать эти особы научились задолго до знакомства со мной, а за животными и птицами предельно внимательно наблюдал я. Поэтому почти и не дергался. Вернее, переживал, но лишь самым краешком сознания. Ибо понимал, что реальный опыт использования боевых навыков лучше всего нарабатывать именно тут. А добираться до живых тренажеров можно только так, ножками.
Правда, первый «тренажер» — высокоранговую рысь-Дичка, невесть с чего приперевшуюся в не самую комфортную для себя область аномалии, заметившую кого-то из «соседок» под отводом глаз и решившую атаковать — я завалил сам. Ибо она пряталась под тем же отводом, а Лада была слишком далеко. Зато барсука, попавшегося на пути, дамочки разобрали сами. Кстати, зря: по моим ощущениям, животинка шла по своим делам, а в сторону Ольги свернула просто потому, что пыталась обойти валун. Тем не менее, Дичок был убит за считанные мгновения и без единой ошибки, поэтому я устроил коротенький привал, во время которого объяснил, как вырезать средоточия, и помог добыть первый честно заработанный трофей. Ну и, конечно же, дал возможность Рыжей подробно разобрать все замеченные ошибки в выборе точек выхода из перемещений и т.д.
Результат однозначно порадовал: после этого разбора полетов дамочки практически перестали косячить, что не сильно, но сказалось на скорости нашего перемещения. Так что следующие минут пятнадцать мы практически летели. А перед первой же точкой смыкания двух крупных ущелий были вынуждены уйти на противоположный склон из-за сразу двух «Шквалов», зоны перекрытия сенсоров которых перекрывали все удобные тропы.
Само собой, перед тем, как изменить маршрут, нанесли на карту обе отметки. На бумажную, ибо электроника успела вырубиться. А потом снова разогнались и эдак через полчасика допрыгали до выживших мужиков из первой группы спасателей…
…На наше появление из-под отвода глаз среагировал только один. Зато вовремя и правильно. Порадовало и все то, что он успел сделать для контуженного коллеги за время ожидания помощи. Поэтому тратить время на пустопорожнюю болтовню мы не стали — Лада привела пострадавшего в относительный порядок серией точечных исцелений и приложила очищением разума, я вручил беднягам экземпляр карты с рекомендованным маршрутом и объяснил, как обходить найденные «Шквалы», а наши спутницы, следуя полученным инструкциям, вскрываться не стали. Впрочем, за процессом оказания первой помощи наблюдали внимательнейшим образом. А во время остановки в следующей точке коррекции движения завалили нас вопросами.
Я ответил сразу на все. Да, коротко, зато информативно:
— Эта парочка ходит в Дикий Лес не первый год, поэтому не сделала ни одной ошибки. В темпе обработала раны, использовала порошок, напрочь отбивающий запах крови, ушла с места взрыва под ветер, забилась в щель в стороне от тропинок, натоптанных местным зверьем, и расходовала Силу только на те навыки, использовать которые было необходимо. Результат вы видели сами — перед их убежищем не было ни одной звериной или птичьей тушки.
Описывать нюансы каждого отдельно взятого поступка было некогда, поэтому я волевым решением перенес полный разбор полетов на потом, объяснил, к какому ориентиру двигаться дальше, и ушел в очередной скачок. Пока несся к следующему повороту, успел подумать о том, что ждать такого же грамотного поведения от выживших вояк однозначно не стоит. И, как вскоре выяснилось, не ошибся: эти дурни, привыкшие работать в городских условиях или в комфорте армейских полигонов, умудрились «спрятаться» от зверья с наветренной стороны и чуть ли не на самой удобной тропинке! А о такой мелочи, как необходимость заглушить запах крови, даже не подумала. Поэтому успела сжечь почти все патроны, а в момент нашего появления из-за поворота ущелья героически отбивалась от стаи волков из восьми голов. Впрочем, больше всего расстроило даже не это: кадровые офицеры, которые, по определению, должны были уметь сохранять хладнокровие даже в самой экстремальной ситуации, лупили в белый свет, как в копеечку, причем не одиночными, а очередями, и не слышали моих криков! Пришлось принимать меры — глушить недоумков сначала щелчком, а затем дезориентациями, прикрывать воздушной пеленой и смотреть за своими дамами со стороны.