Ужасная история

Не считая лёгкого завтрака ранним утром, Иван целый день не ел и не пил. Стремительная волна событий приглушила ощущение голода и жажды. Но упоминание об обеде вытолкнуло естественные потребности живого организма на поверхность.

– Похлёбка чечевичная, филе индейки под маринадом, овощи и фрукты по сезону, морс клюквенный, печенье сдобное из мышей, сам выпекал, – похвалился Тихон.

– А похлёбка чечевичная, она из чечевицы? – на всякий случай уточнил Иван.

Тихон утверждающе кивнул.

– И клюквенный морс из клюквы, – хмыкнул бородач.

– А филе индейки из кого? – широко улыбнулся Хельсинг.

– Из зайца. Его пару дней назад машина сбила, – не стал скрывать подробности происхождения «индейки» Тихон.

Сюрреализм происходящего в какой-то момент перестал волновать Ивана. Мысли его сосредоточились на обдумывании плана по освобождению заложников. Случись знакомство с представителями нечисти при других обстоятельствах, ломка мировоззрения прошла бы куда эмоциональнее. Но захват боевиками посёлка заморозил все чувства, кроме одного, угрызения совести. Он, здоровый, хорошо обученный мужик в безопасности, а заложники как? Иван в очередной раз заглянул в смартфон. Связь не появилась.

– Тебя спросить можно? – обратился он к Тихону, аппетитно уминающему хвалёное печенье. – Ты как упырём стал?

– Так то уж давно случилось, – стряхивая с бороды крошки, вздохнул Тихон, – сто лет уж прошло, смутное время было, гражданская война. К нам в деревню Хряково кого только не заносило, в смысле разных, желающих крестьян обобрать. До того наобирались – дети с голодухи пухнуть стали. А тут снова обоз из шести подвод, мол, давайте, крестьяне, ещё по сусекам скребите. Не выдержали мужики, схватились за топоры и вилы перебили всех, а главный ихний в кожаной куртке да с деревянной кобурой, живучий оказался, всё крутился, вырваться норовил, вот и куснул меня за ногу. С тех пор, стало быть, и стал.

Тихон сидел, направив взгляд в темноту, словно где-то там, в углу комнаты, пряталось его прошлое.

– Стараюсь порядок здесь блюсти, да плохо справляюсь. Деревню нашу не уберёг, сам видишь, что на её месте понастроили, даже забором обнесли, а толку-то. Спасла их ограда? Кладбище деревенское не сохранил, на нём как раз этот дом и поставили. Только не было никому житья в нём, уж мы с Марфой Андроновной постарались.

– Марфа Андроновна тоже в гражданскую преобразилась? – деликатно перейдя на шёпот спросил Иван.

– Барыня лет пятьдесят не дожила до революции. Помню, старики сказывали: супружница старого помещика выследила, как её благоверный захаживает к молодой вдове купца, зазвала разлучницу в гости, да давай её угощать, наливку подливать, а наливка-то травленная была. Их так и нашли вместе, Марфа Андроновна наравне с разлучницей пила.

– Суровая женщина, – пробормотал Иван.

– Желаете, Иван, поделюсь историей, почему я дал своему новому дому старое имя? – присоединился к разговору Иствуд Драк. – Не в обиду присутствующим, но я здесь самый долгоживущий. Два века прошло с той поры, а мне кажется, только вчера мы собирались милой компанией в гостях у лорда Байрона, в арендованном им особняке на берегу Женевского озера. Какая прекрасная отвратительная погода стояла в июне 1816 года. Это именно ей, унылой дождливой погоде, обязано человечество модой на вампиров.

– Я знаю о посиделках на вилле Диодати, – подал голос Иван, – я читал…

– Вы читали? А я там был! Чувствуете разницу? Развлечения ради мы рассказывали друг другу страшные истории. И поверьте, и лорд Байрон, и юная Мэри Шелли со своим супругом, и этот хитрец Джон Полидори внимали моим рассказам, открыв рот. Я не намекаю о своей причастности к созданию «Франкенштейна» Мэри Шелли или «Вампира» Джона Полидори, говорю об этом только для понимания, какой удивительной атмосферой творчества дышали тогда люди.

Иствуд Драк задумался и замолчал. Никто не спешил нарушить повисшую паузу.

– Швейцария уже не та, да и Европа уже другая, – с горечью заметил вампир. – Когда я почувствовал, что пришло время создавать семью, а у вампиров, всегда рождаются только сыновья, и мы вынуждены искать себе жён среди человеческих женщин, я выбрал Россию. Купил дом. В первую же ночь явились Тихон и Марфа Андроновна. Мы поговорили и поняли друг друга. Дом большой, в нём всем и всему хватит места: и прошлому, и будущему, и детям, и историям, и любви. В память о друзьях я назвал свой новый дом «Вилла Диодати».

Драк снова замолчал. Но когда вновь заговорил, Иван содрогнулся, напротив него сидел истинный вампир.

– Я загрызу любого, кто встанет между мной и моей мечтой, между мной и моим домом, между мной и моими соседями и друзьями. Эта нечисть нового времени сильно пожалеет, что явилась сюда.

Свечи почти догорели, круг света уменьшился до маленького пятачка, когда из мрака бесшумно вышли отец и Елизавета. Родитель активно чесал шею, сестра – щиколотку.

– Как ты с этим справляешься? – первым делом спросил отец и крепко пожал руку сына.

– Подорожник. Тихон подсказал. У меня ещё немного осталось, – Иван достал из кармана пучок листьев, – к тому же, чем больше о них узнаю и понимаю их, тем меньше зудит.

То ли каждый из присутствующих исчерпал за сегодняшний день свой лимит удивляться, то ли, наоборот, всякие дивные вещи воспринимались обитателями виллы Диодати естественно, но внезапное появление Ивана Ивановича Хельсинга с дочерью фурора не произвело. Разве только утончённый и элегантный Иствуд Драк не мог отвести заинтересованного взгляда от рыжеволосой Елизаветы. И как-то по-особому затрепетала прозрачная Марфа Андроновна.

– Помилосердствуйте сударь, барыня спрашивают, откуда Старший Носитель Печати знает про тайный подземный ход? – перевёл трепетание привидения Тихон.

В голосе упыря звучали совершенно новые нотки уважения и почтения.

– Тридцать лет назад я, тогда ещё молодой архитектор, строил этот дом, волновался конечно, первый проект. Лично обследовал территорию и случайно наткнулся на заброшенное подземелье. Найденное решил сохранить в секрете.

– Любая тайна должна вызреть, только тогда она принесёт нужные плоды, – подтвердил Иствуд Драк.

Отец согласно кивнул.

– Я не знаю, когда силовики примут решение идти на штурм, всю твою информацию я им передал, – обращаясь к сыну сказал Хельсинг-старший, – но, думаю, несколько часов у нас в запасе есть, и мы должны успеть кое-что сделать, – окинул оценивающим взглядом разношёрстную компанию Иван Иванович. – Елизавета, доставай карту, – обратился он к дочери.

Иван помог расстелить сестре ветхий лист ватмана.

– Схема старых коммуникаций посёлка, – пояснил присутствующим старший Хельсинг, – и я предлагаю вот такой план…