Уже не Безымянный

Прошелся по верхним ярусам здания, где обнаружил некое подобие теплиц и горшков с рассадой различных растений, включая болотник.

Повезло, что форт не игровой, а вполне реальный, с вместимостью до несколько тысяч людей. Учитывая, что членов братства на порядок меньше, вместились все и даже свободное место осталось.

Ксардаса я найти никак не мог. Уже отчаявшись, пошел на запах еды. Выйдя к местной кухне, меня попытался 'убить в дружеских объятиях' повар.

– Привет Князь!
– и не думал меня отпускать толстяк.
– Рад тебя видеть.

– Я тоже рад.
– кряхтел я.
– Снаф, ребра, отпусти...

– Ой!
– разжал руки повар.
– Прости.

– Ничего, ну и силен же ты...

– Так я же половником орудую каждый день. Котел-то с тебя размером. Сильнее меня, разве что кузнец наш будет. Эх, это еще что... Помню однажды, еще на свободе, разок приходилось пожать руку городскому пекарю, так, потом пару дней рука ныла. Людям наших профессий тяжело дозировать силу.

– Привет ученик.
– сказал, вошедший следом за мной, Фингерс.
– Рад тебя видеть. Диего говорил, в Старом лагере творится какая-то хрень.

– Привет. Не-е-е, хрень начнется завтра, как все проснутся и пойдут линчевать Гомеза.

– Рассказывай.

– Погоди друг, ты бы мне помог для начала найти Ксардаса, а то уже весь форт обежал, а ни его ни Ибериона, ни Кор Ангара. Такой рассказ лучше слушать большей компанией.

– Один момент.
– улыбнулся медвежатник.
– Сейчас приведу.

Только хотел было спросить у него еще чего-нибудь, как мой учитель по взлому замков испарился в синей дымке телепорта.

Похоже, Ксардас его завербовал, как будущего агента в гильдии воров.

– Снаф.
– тем временем я обратился к здоровяку.
– Ты же вроде бы боялся служителей Белиара, а все-таки примкнул, пусть и временно, к братству.

– В Старом лагере за мной был пригляд.
– вздохнул повар.
– Приходилось выбирать слова. Кстати, о твоих художество в домах Бладвина и Шакала знала вся стража и все призраки, за исключением самих жертв 'шутки', ну и верхушки из внутреннего кольца.

– Тогда ты просто шикарный актер.
– удивился я.
– Так сыграть испуг и тошноту в тот день.

– Сыграть?
– вздрогнул повар.
– Князь, я тебе как друг говорю, ты еще тот отморозок. Я, ведь, когда шумиха началась, первый побежал посмотреть, чего это разорались стражники. Избавь меня Иннос от таких шуточек в мой адрес.

– Да уж.
– я хмыкнул.
– Много нового о себе можно узнать, чего раньше в упор не замечал.

– Всегда рад помочь.
– улыбнулся он.
– Кушать будешь? Сегодня на ужин рагу из мясных грибов с мясом ящера и корнями огненной крапивы.

– Почему бы и нет...

Пока я мирно насыщался, подошли и Фингерс с моими товарищами.

– Привет Ксардас, где пропадал?
– задал я животрепещущий вопрос и кивнул друзьям.
– Кор Ангар, Иберион, Лестер.

– Пока ты где-то прохлаждался.
– буркнул маг.
– Мы проводили расчеты для новой базы в скрытой долине за барьером.

Не в той ли долине, в которой Безымянный встречает Лестера во второй части игры. В прочем если хочет друг держать братство на коротком поводке, пусть держит.

– Кстати, насчет 'шлялся'.
– улыбнулся я и подробно поведал о своих приключениях в Старом лагере.

Послушав четыре заковыристые матерные конструкции от Лестера, Кор Ангара, Ибериона и Снафа, посмотрел на, записывающего данный речитатив в блокнот, Ксардаса.

– Что?
– удивился, едва сдерживающий смех некромант.
– Такой образчик местного словесного искусства не грех и записать. Поздравляю, Князь, ты нашел свою родню. Правда, кто из них твой отец, а кто дедушка, я из их речей так и не понял.

– Я горд тобой, ученик.
– искренне прослезился Фингерс.
– Как только выберемся от сюда, считай, что ты уже заочно член гильдии воров.

– Вот!
– приподнял я вверх указательный палец.
– Хоть один человек здесь меня ценит. А если серьезно, думаю, Гомеза линчуют уже завтра и, уже, под руководством Ворона, Старый лагерь пойдет сдаваться или мириться с Новым. Я просто слегка ускорил неизбежное. Между прочим, для вас старался. Я собрал все книги по магии и все лабораторные принадлежности круга Огня. Да и похоронить магов по-человечески стоит.

– Тут ты прав.
– согласился Иберион.
– Позже перенесешь их к подножию форта, устроим погребение.

Попрощавшись с Фингерсом и Снафом, мы спустились на нижние этажи и пройдя вдоль стеллажей с книгами, зашли в потайную комнату, про которую, я так успешно позабыл, что впустую искал некроманта по всему форту.

– Что же касается нашего пополнения.
– начал некромант, когда мы присели вокруг, призванного из инвентаря, стола.
– Орк-шаман ответил на мои вопросы!

– Ну, и что же он рассказал?
– спросил Лестер.

– Ур-Шак подтвердил наши с Князем знания. Пять шаманов, которые призвали Спящего, построили ему подземный храм, вход, в который находится в городе орков. Демон вырвал их сердца и проклял их, и вынудил вечно охранять его, сделав их нежитью. Орки, в страхе, запечатали храм и стали приносить жертвы, чтобы умиротворить демона.

– Ты уже придумал, как проникнешь в храм?
– поинтересовался Иберион.

– Да, у меня есть их знак мира.
– достал я сей предмет из инвентаря.
– Это Улу-Мулу.

– Страшная штуковина.
– заключил Кор Ангар.
– Больше похоже на оружие чем на знак мира.

– Ну, в какой-то степени так и есть.
– подтвердил я его мысли.
– Но это же орки. Было бы странно, если у них знаком мира будет что-то другое.

– Помни, первый поход лишь проба.
– 'успокоил' меня Артем.
– Добудешь меч и возвращайся. Как зарядим его, дадим тебе пару дней на отдых и успокоение нервов, потом уже пойдешь в финальный бой.

***

(Торус.)

– Утро! Надеюсь оно будет добрым.
– подумал глава стражи.

Если все так и дальше пойдет, то Гомеза порешат и будут только правы. Этот идиот совсем потерял голову после обвала шахты. Убив магов, он нам всем подписал смертный приговор. Король точно нам этого не простит. А после того как нам принесли головы нашего карательного отряда, которой должен был захватить Свободную шахту все стало еще хуже.

Не хотелось бы принимать предложение Ворона, но если так и дальше пойдет, придется устраивать переворот. За Гомеза осталось лишь трое человек. Предположим, с Бартоло Ворон и сам справится. Шрам и Арто мне не противники даже вместе. Еще один просчет этого спесивого властолюбца и власть в лагере переменится кардинально.