Ужин с шампанским

П е р в а я у ч и т е л ь н и ц а. Я как преподаватель черчения обещаю, что проведу дополнительную работу.

В т о р а я у ч и т е л ь н и ц а. Я как преподаватель русского языка обещаю, что все ошибки будут исправлены.

Т р е т ь я у ч и т е л ь н и ц а. Я как преподаватель зоологии заверяю присутствующих, что тоже внесу свою лепту.

Затемнение.

К двери, опасливо озираясь, подкрадывается п е р в а я у ч и т е л ь н и ц а. Влажной тряпкой она стирает прежнюю надпись и каллиграфически выводит: «Калесников папугай». (Уходит.) Через некоторое время у двери появляется в т о р а я у ч и т е л ь н и ц а. После ее вмешательства надпись становится такой: «Колесников — попугай». Затем перед дверью школы возникает закутанная в плащ фигура т р е т ь е й у ч и т е л ь н и ц ы. Она торопливо стирает работу своих коллег и пишет: «Колесников дикобраз».

Появляется д и р е к т о р.

Д и р е к т о р. А почему дикобраз?

Т р е т ь я у ч и т е л ь н и ц а (сбивчиво). Я намеренно выбрала это сравнение, желая подчеркнуть, что Колесникову пора в парикмахерскую.

Д и р е к т о р. Тогда добавьте еще две фамилии: Кузнецова и Беликова. Им тоже неплохо бы постричься.

Т р е т ь я у ч и т е л ь н и ц а дописывает эти две фамилии и вместе с д и р е к т о р о м уходит. Вбегает с о с е д к а К о л е с н и к о в а п о п а р т е и стирает надпись окончательно. Затем к двери подскакивает К о л е с н и к о в и пишет: «Медведев — асел». Возвращается д и р е к т о р.

Мы оставили «дикобраз», а нужно «дикобразы». Множественное число. Их же трое. (Видит новую надпись и замирает.) Ну вот, придется завтра снова собирать педсовет.

ПЬЕСЫ

Мир без китов Загородная прогулка в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ИГОРЬ.

ЛЕНА — его жена.

МИТЯ — его младший брат.

МАКСИМ.

ЖАННА.

ПАВЕЛ КУЗЬМИЧ — сосед Игоря и Лены по даче.

Действие первое

На сцене — часть дачного участка: с деревьями, кустарником, разломанной оградой на заднем плане. В левом углу, в глубине, виден угол дома. Чуть в стороне от него — беседка. Справа — толстое бревно.

Входит П а в е л К у з ь м и ч. Слышен нарастающий гул не то взлетающего, не то идущего на посадку самолета. Павел Кузьмич останавливается, смотрит, запрокинув голову, в небо. Гул отдаляется, затихает. Павел Кузьмич стискивает затылок и виски. Гудки машин, плеск воды, возгласы играющих в футбол, бадминтон, волейбол.

Шум подъехавшей машины. П а в е л К у з ь м и ч уходит. Появляется И г о р ь.

И г о р ь (бросает сумку, оглядывается). Во дают! Что вытворяют! Это каждый теперь запросто приезжать будет. Во мельтешня начнется! Как в центре ГУМа у фонтана.

Появляется М а к с и м.

М а к с и м. Может, ошибка? Недоразумение?

И г о р ь. Как же! И ворота настежь. Заходи, глазей. Разглядывай занавески на окнах. Прохлаждайся в беседке.

М а к с и м. А раньше как было?

И г о р ь. Сам подумай. Теперь мы, выходит, должны прятаться от этих туристов. Тесть уже месяц сюда ни ногой. И нам строго-настрого запретил приезжать.

М а к с и м. Осень скоро, а не чувствуется. И листьев желтых почти нет.

И г о р ь. Я думал, твое назначение отметим тихо-мирно, дома, при свечах… А Лена настояла. И правильно. Погодка потрясная. Последние теплые деньки. Чего в городе сидеть? Что теперь — и не жить совсем?

М а к с и м. Жить!

И г о р ь. На дачу — нельзя. В ресторане фирмачей принимал — за вечер дружинники раз пять по залу толпой протопали. А в конторе… Того гляди, ночные дежурства введут. По субботам как прикованные сидим.

М а к с и м. А по воскресеньям не хочешь? Как мы…

И г о р ь. Имей совесть. У вас же другое. Попробуй аппендикс на два дня позже вырезать… Или грыжу, когда ее ущемило. В учреждениях и ведомствах, насколько я понимаю, пока еще не все смертельно больны.

М а к с и м. Не надрывались. Грыжами не обзавелись.

И г о р ь. Ты считаешь, это единственный критерий? Есть грыжа — значит, вкалывал, нет — бездельник? Так всех и аттестовать? Погоди, сейчас не одни грыжи вылезут… Как в горячке, носимся. Но хоть на даче можно было в себя прийти. А теперь…

Появляется М и т я. Бросает на землю одеяло, гитару.

(Мите.) И сразу шашлыком займись.

М и т я, не ответив, уходит.

(Глядя ему вслед.) Переживает.

М а к с и м. Какие его годы? Все впереди.

И г о р ь (показывает рукой). Ты посмотри, посмотри на этих охламонов. Напрямик чешут. А одеты… Я тебя умоляю. И будто не видят, что это уже не лес. Только пусти — все затопчут. Птиц, бедняжек, пораспугали.

М а к с и м. А может, птички не знают, что ворота открыты и можно беспрепятственно летать?

И г о р ь (грозит ему). Шалишь… Если бы они эти тонкости понимали… Хотя в чем-то они нас даже опережают… Ведь устремились к аскетизму раньше, чем мы. (Задумывается.) Или это мы вслед за ними? (Берет гитару, тренькает.) «Мимикрируй, дедка, мимикрируй, Любка…». И ты знаешь, чтобы закончить разговор про голубку… Сколько раньше всюду было голубятен, помнишь? И монахи, и турманы, и почтари, белее снега или красные, черные, я сам гонял, любимое занятие оболтуса-провинциала. А теперь — одни сизари, кругом сизари. Жизнь выцветает. Скучнеет у нас на глазах. Дачи — вызывающе. Наряды — излишне. Веселье — неуместно. Кожаное пальто — долой, дубленочку нафталином пересыпь. Это всегда неосознанно в нас жило. Поскромнее, потише, посерее… Скромность, будь она неладна. А ведь украшательство — признак цивилизованности. Иначе до сих пор в шкурах бы щеголяли. Нет, сами себя превращаем в сизарей. Обесцвечиваемся. Дичаем. (Поет.) «Белую березу заломаю…». Меня в детстве музыке учили. Я этой песни уже тогда понять не мог… Душевная, нежная… Но почему дерево надо ломать? И про княжну… которую за борт…

М а к с и м. Так уж и дичаем?

И г о р ь. Неужели затопчут? А зачем? Ты признайся: кто так уж плохо жил? Кому так уж сильно чего-то не хватало? А праздничность, широта — кому и чему помеха? Лучше — когда все по углам и пустой чай гоняют? А его и впрямь много не выпьешь. Из каждой поездки чемодан фирменного тащу…

М а к с и м. Чтобы еще и чай хороший… Это ты перехватил… Сам же говоришь — аскетизм в повестке.

И г о р ь. Я — нет. Я — понтовитый парнишка… И тачка нужна… И жена красотка. Только бы она меня не турнула. Вот дожили, а? Эх, пока никто не видит, встать, что ли, на голову?

М а к с и м. На голову?

И г о р ь. А вот хочу. Все на ногах, а я на голове. Имею право? Ведь свихнуться можно, если все время подсматривать за собой из-за угла. Кто что скажет… Кто что подумает… Ну ответь, почему на работе нельзя, к примеру, день рождения отметить? Или какой другой праздник? Сообща. В целях сплочения коллектива. А иначе — извини за прямоту — все та же показуха, только наизнанку, с постными рожами. Все на местах, подтянуты, строги, деловиты. И никто ничего не делает. Как и прежде. Зачем нам эти серьезные игры?