Узоры на твоей коже

Это уже сокровенно.

Он уже запечатал каждое сегодняшнее мгновение, проведенное с ней, в своем сердце, и подписал ее именем. То место, где обитала только она. Драко благодарен ей за невесомые прикосновения пальцев, за легкое дыхание, которое он ощущал на своих ладонях, держа ее лицо.

Соприкоснувшись с ней губами в мягком поцелуе, он вновь почувствовал ее вкус. Он словно утянул ее своей гравитацией в центр черной дыры, чтобы выкинуть их в другое, совершенно новое измерение их цикла жизни, где они могли делить вечность на двоих и не бояться осуждения.

— Я хотел показать тебе тишину и умиротворение этого места поздним вечером, — произнес Драко, отстранившись от ее губ и проведя по щеке подушечками пальцев, — вдали от шума гостиных, давно надоевших школьных коридоров и запаха сырости, заточенного в камень замка. Здесь я нахожу свое успокоение. Для меня это как для тебя…

— Библиотека, — договорила она за него и мягко улыбнулась, наклоняясь на его грудь и обвивая его талию обеими руками.

— Именно. В любой вечер, как захочешь, мы можем возвращаться сюда.

— Назовем это нашим местом силы?

— Ну, если библиотека — это пища для ума, то ночное озеро вполне можно назвать местом для подпитки души.

Она кивнула и снова улыбнулась сама себе.

— Вполне согласен.

Наполнять свою душу рядом с ней казалось ему лучшим решением. Ведь сила их чувств вполне могла залечить пробоины в остовах их кораблей, залатать их и отправить в новое плавание.

— Если ты однажды захочешь научиться, то я мог бы…

— Это будет непросто, — она отпрянула от его груди, всё еще сжимая его талию.

— Никто не говорил, что будет легко. Мне придется собрать всё свое самообладание для твоих тренировок.

Она тихо хихикнула и толкнула его в бок. Драко покачнулся на метле, но удержался.

Гермиона была для него маленьким только разгорающимся огоньком, который впоследствии, он был в этом уверен, поглотит его.

***

Когда Драко вернул Гермиону в ее комнату, было далеко за полночь. Девушка уснула на его плече во время полета обратно, и он, обернувшись на нее уже возле окна, невесомо откинул кудряшки с расслабленного лица.

Гермиона распахнула глаза и постаралась уверенно сесть на метле, взглянув на свое окно в башне.

— Мы на месте, — произнес Малфой одними губами и улыбнулся. — Возвращаю тебя в целости и сохранности. Давай, я помогу.

Он потянулся к створкам, которые прикрылись от ветра, и осторожно влетел в комнату, плавно приземляясь возле ее кровати. Гермиона нехотя расцепила ладони, обвитые всё это время вокруг его талии, и спрыгнула с метлы. Драко поправил мантию и перчатки, ища в них несуществующий изъян. Он медлил, и она это заметила.

— Драко?

— Мм?

Он повернул голову в ее сторону и несколько светлых прядей его волос живописно спали на лоб.

— Спасибо за свидание. Это было потрясающе — эти звезды, озеро, ты и я…

Гермиона стояла от него всего в одном шаге, и могла с полной уверенностью сказать, даже с учетом того, что комната была лишь частично освещена лунным светом из окна, что его кожа была слегка мерцающей. Блеск его глаз напоминал блики хрустального бокала.

Она сделала шаг вперед, и сейчас находилась на одном уровне с его лицом. Драко сидел на метле паря над полом. Его губы были в нескольких сантиметрах от нее. Гермиона скучала по нему, хотя прошло так мало времени, но ей было всё равно насколько глупым он посчитает ее поступок.

Не робея и не загоняя себя в размышления по этому поводу, Гермиона подалась вперед и коснулась кончика его носа своим. Он улыбнулся, и она почувствовала расслабляющую патоку, наполняющую ее тело. Ей хотелось смешаться с его тенью на полу, отбрасываемой от окна, и она тут же оказалась в плену его крепких объятий.

Драко притянул ее к себе, прижимая ладонями в грубых перчатках, сжимая ее за талию. Гермиона в мгновение почувствовала что ее сердце приговорено к пожизненной необходимости в его присутствии рядом с ней.

Он обвел кончик ее носа своим по кругу, медленно, выдыхая ей прямо в приоткрытые губы, едва касаясь их. Еще одно движение вдоль носа, кроткий поцелуй, и он снова скользит им, делая круговые движения.

Гермиона теряла голову от его нежности, от его умения заставить сорваться вниз за доли секунды. Ей стало плевать на всё, лишь бы это никогда не заканчивалось. Она всегда твердила себе, что не позволит влюбиться в кого-то настолько безумно, но это случилось вопреки всему, и ей не хотелось прекращать вдохновлять его. Их сердца повидали слишком многое, но притянувшись друг к другу и поймав ритм, слились в унисон.

Драко сжал ее сильнее и перекинул одну ногу через метлу, перемещая Гермиону к себе между бедер. Он пах ночью и холодным безбрежным океаном. Ее ладони лежали на его плечах и сжимали темную ткань мантии. Она чувствовала его горячее дыхание на губах и подбородке, и теряла контроль, как если бы из нее выкачивали кровь: легкое головокружение, сбитое дыхание, слабость ног.

Он спрыгнул с метлы, скинул перчатки и зарылся в ее кудри, опускаясь губами ближе к шее, щекотал ее щеки своими волосами и всё еще не целовал, только скользил по коже теплом дыхания и кончиком носа.

— Можно мне поцеловать тебя?

Такой тихий шепот Гермионы, который слился с ветром за окном.

— Тебе не нужно спрашивать, Грейнджер. Ты можешь делать это когда захочешь.

— Даже при всех?

Драко улыбнулся и тихо хмыкнул. Взял ее лицо в обе ладони и приподнял его к своему. Провел пальцами по очертаниям скул, по линии волос, и задел губы. Оттянул нижнюю вниз подушечкой пальца, посмотрел на девушку внимательно и цвет его глаз стал темнее на несколько тонов.

— Да, Гермиона.

Он произнес ее имя осторожно, стараясь проникнуться, пропитаться им насквозь. Затем вновь сократил расстояние между ними и поцеловал в уголки губ, так, как если бы ее кожи касалась бабочка. Это порхание его легких поцелуев перешло все грани, и она притянулась к его приоткрытым губам. В поцелуй, что ей был так необходим прямо сейчас.

Драко прижался еще сильнее к ее телу, и она ощутила напряжение его торса и бедер, и его возбуждение, которое начало давить сильнее с каждым более проникновенным поцелуем. Язык Грейнджер скользил по его зубам, она пыталась погладить кончиком его небо, задеть губы и прикусить их, чтобы он издал стон.