Узурпатор (Изгнанники в плиоцен - 3)
Шрифт:
– И я прошу вас, мой король, возьмите второго змея.
Эйкен заколебался.
– Но я еще не в форме...
– Если меня собьют, - сказал Йош, - то вам не придется держать весь аппарат. Достаточно спустить на землю меня. А я со всеми потрохами вешу шестьдесят четыре килограмма.
С видимым усилием Эйкен поднялся.
– Черт с вами, попробую. Ты проделал большую работу, Йош. Продолжай в том же духе!
Йош ухмыльнулся.
– Не сомневайтесь, босс.
– И вместе с Вилкасом поспешил к стартовой площадке.
Эйкен снова сел, глядя на суетящихся спортсменов. Жара усиливалась по мере
Наконец королю надоело это нытье.
– Ты что, не видишь. Мере, ребенок голоден! Пусть Олона ее покормит.
– Ах ты, бедная крошка!
– запричитала принудительница, охотно принимая ребенка и вытаскивая из выреза голубого шифонового платья налитую продолговатую грудь.
– Проголодалась, Гранечка! Ну иди к няне!
Ребенок начал жадно сосать. Раздражающее блеянье перешло в восторженные всхлипы.
– Отойди с ней в глубь навеса, милочка, - сказала Мерси.
– Там попрохладнее.
– Слушаюсь, моя королева. Принести ее обратно, когда она насытится?
Выражение лица Мерси было отсутствующим, почти отрешенным.
– Найди какой-нибудь тихий уголок и убаюкай ее. Она, очевидно, перевозбудилась. Наверно, не надо было ее брать сюда, но... мне так не хотелось с ней разлучаться.
Кормилица, словно боясь, что Мерси передумает, отвесила поспешный поклон и удалилась.
– Жена любит Аграйнель как собственную дочь, моя королева, - заметил Салливан.
– Вижу. Я несказанно благодарна ей за то, что она кормила малышку, пока я... отсутствовала. Думаю, именно подспудная тревога за Аграйнель помогла мне преодолеть амнезию в джунглях Конейна.
Эйкен тихонько хмыкнул.
– Ну, ясное дело, не за меня же!
Он с преувеличенным вниманием наблюдал за приготовлениями на берегу. Из-под двух огромных змеев убрали помосты, и их теперь удерживали два туго натянутых каната. В окраске змея, порученного Салливану, преобладали алые и золотистые тона, а его эмблемой был великолепный японский воин, нарисованный на фоне цветущих вишневых деревьев. Змей Эйкена выглядел более строго - голубая цветовая гамма в изображении волны цунами, готовой разбиться о скалистый островок.
Салливан изо всех сил старался сохранить светскость, но помимо его воли она была оттенена зловещими умственными обертонами.
– О великая королева, когда Олона вызвалась кормить ваше драгоценное дитя, моему удивлению не было предела. Я думал, что это невозможно для женщины, которая сама не рожала. Не правда ли, тану - загадочная, магическая раса? Так близки людям и столь очаровательны в своей непохожести! Эта странная удлиненная грудь нашла отражение в фольклоре нескольких европейских стран... Эллефольк и Скогра в Скандинавии, Фе во Франции, немецкая Никсен, Агуана в Итальянских Альпах, Джана Сардинии...
– Да-да, у всех фей длинные груди, - мягко перебила Мерси.
– А в кормлении нет ничего загадочного, дорогой Танн. Стоит очень сильно захотеть, и гормон пролактина будет выделяться наряду с другими даже у бездетных. Женщина или тануска - никакой разницы. Любовь и желание - вот и вся магия.
– Точней не скажешь, - последовала насмешливая реплика Эйкена.
–
Салливан вспыхнул, попятился; из плохо защищенного мозга выплеснулись унижение и бессильная ярость.
Мерси обратила печальный взор к мужу.
– Это верно, у меня уже нет молока. Я была больна, морально раздавлена и не нашла в себе жизненных сил для моей бедной девочки... А на т_е_б_я_ их как будто до сих пор хватало. Или я не права?
– Я... пойду, пожалуй, на берег, - промямлил Салливан.
– Ставьте на моего змея... Разрешите... Простите...
– Он почти бегом выбрался из-под навеса; полы золотисто-розового кафтана трепетали на знойном ветру.
– Как жестоко с твоей стороны выставить его на посмешище, - упрекнула Эйкена Мерси.
– Думаешь, он ничего не видит?
– Он идиот. Кастрат...
– проговорил Эйкен и устало закрыл глаза. Темно-рыжие вихры взмокли от пота и облепили правильный округлый череп. Он бы не задумываясь продал меня первому встречному, если б знал, что это сойдет ему с рук. И потом... тебя так долго не было...
– Он разомкнул веки и посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
– Мне сказали, что ты погибла, Мерси.
– А правда, что ты обливал слезами мой изумрудный шлем?
– В ее голосе проскользнула едва уловимая насмешка.
Он отвернулся.
– Правда. Всю дорогу до Гории я пластом лежал в каюте и не выпускал его из рук. Все мои мысли были о тебе. Хотя шлем искупался в водах Хенили, он все еще хранил запах твоих духов. Да, малышка, я действительно плакал... хотя и знал, что ты жива.
– Вот как?
– Я не думал, что ты вернешься. Это была его идея, не так ли?
На берегу раздавались восторженные восклицания:
– Эге-гей!
– Поднимается!
– Глядите! Глядите!
Вся знать тану высыпала из-под навеса, чтобы получше рассмотреть, как золотисто-алый боевой змей медленно возносится в раскаленное небо, а за ним длинным хвостом тянется его человеческий экипаж. Спустя мгновение змей-цунами тоже воспарил. Йош направил королю телепатическое послание:
"Жду указаний, босс!"
"Начинай", - скомандовал Эйкен.
Два огромных змея словно бы поклонились друг другу и ринулись в первую схватку. Серебряная нагината блеснула на солнце. Каждая команда держала канат толщиной в руку, пока лебедчики ликвидировали люфт.
Эйкен глянул на небо, оценивая силу ветра, потом опять повернулся к Мерси.
– Видимо, ты получила задание наблюдать за мной и доносить обо всем ему. Иначе как он прорвется сквозь мои щиты?
С надменным, неприступным видом она откинулась на подушки; золотистые волосы рассыпались по загорелым плечам и составляли ослепительный контраст с зеленым платьем.
– Я буду рядом с тобой, пока нужна тебе. Нужна или мне уйти?
Голубой змей, поднявшись метров на десять выше алого, неожиданно нырнул вниз. Молнией сверкнуло лезвие нагинаты; Йош перерубил одну из постромок противника. Алый змей отлетел в сторону, и все увидели, как Вилкас поспешно вяжет узел.
– Боишься меня, - заметил Эйкен.
– До страсти боишься! Никуда ты не уйдешь. Ты так же дико хочешь меня, как после танца вокруг майского дерева. Я могу дать тебе больше, чем он. И люблю сильнее. Скажешь, нет?