Узы крови

Никакого милосердия. Неравный бой, в конце концов, после продолжительного колебания чаши весов все же склонился в пользу Старков. Им не удалось спасти ни одного жителя отдаленной деревушки, однако они уничтожили самую крупную шайку на всем Севере. Это был бы повод для гордости, если бы не большие потери. Без жертв обойтись было невозможно, но эта догма мало утешала. Старая полуразрушенная церковь была единственным строением, что уцелела после масштабного налета. Золотой крест мрачно выделялся на фоне всех ужасов только что произошедшего побоища. Стефан отчаянно блуждал среди обломков и обуглившихся тел в поисках выживших. Первое время он изгонял прожорливых вестников смерти, но впоследствии стал просто отворачивать голову, дабы не видеть то, с каким остервенением они выщипывают куски мяса и заглатывают их. Они долго выжидали решающего момента и заслужили полакомиться относительно свежей плотью.

Останки маленькой девочки вызвали в наследнике Логова не просто омерзение, а желание выблевать недавнею трапезу. Он с большим трудом смог подавить столь отвратительное чувство. Поиски младшего брата, вероятно, убитого и растерзанного вовремя подоспевшими врагами стервятников – собаками, затягивались. Надежды обнаружить Деймона таяли на глазах. Бесцельное блуждание по людским останкам становилось просто невыносимым, от вони приходилось закрывать ноздри рукой. Раненные бойцы, облокотившись на взмыленные конские гривы, молча наблюдали за действиями лорда. В глазах читалась полнейшая опустошенность. В скором времени Волк потерял всякую надежду, пока окончательно не вышел за пределы некогда процветавшего поселения. Неподалеку от лесной границы, практически вплотную к стволу дерева, лежало конское тело. Из перерезанного горла сочилась темно-бордовая жидкость.

На брюхе животного, раскинув руки в разные стороны, лежал владелец милосердно убитого жеребца. Темные волосы, слипшиеся от крови и пота, покоились на жёсткой шерсти, в то время как затуманенный взор был устремлен на отдаленные горные вершины. Меч с бронзовым набалдашником опирался на пораненное плечо. Такое зрелище шокировало Стефана, но он не смел приблизиться, поскольку красноречивый жест руки запретил ему подходить ближе. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем брюнет соизволил подняться с трупа и перевести взгляд на застывшего в одной позе родственника, чей приоткрытый рот оголял ряд белоснежных зубов.

Не обращая внимания на немые вопросы будущего Хранителя Севера, Деймон, опираясь на клинок, спокойно направился в сторону деревни. Желание о чем-либо разговаривать пропало после того, как он не смог спасти маленького ребенка. Чувство вины терзало грудную клетку с такой силой, будто сердце норовило разорвать кожный покров, чтобы раз и навсегда положить конец существованию такого бесполезного пса, каковым он являлся. Плечо до сих пор кровоточило, позволяя бесконечным однообразным потокам стекать по одежде. Стефан следовал за ним на большом расстоянии.

– Этот выродок сумел сбежать, ранив моего коня. Я прекратил страдания бедной твари, упавшей навзничь, однако не смог продолжать погоню, – все же произнес второй сын Маркуса, когда уцелевшие рыцари помогли ему взобраться на одного из жеребцов. Тяжелое дыхание прерывалось потоками кашля и приглушенными стонами. Глаза медленно закрывались. Желание провалиться в сон оказалось сильнее самобичевания и жажды мести. – Я не справился со своей задачей.

***

Нога продолжала изнывать от полученной раны. Судя по всему, он никогда больше не сможет ходить прямо – подобного вида рубец оказал вполне избыточную помощь такому решению. Белый рысак продолжал нести своего нового хозяина все дальше и дальше, углубляясь в мрачные леса. Он был более чем уверен, что никакой погони за ним не последует. Один из представителей проклятого рода Волков уже пытался совершить правосудие, однако получил лишь удар, который пришелся по спине его вороного жеребца. Не совсем тот эффект, но это было гораздо лучше, чем закончить жизнь в камере пыток или на плахе в столице. Так или иначе, сама судьба благоволила к дальнейшему существованию. Улыбнувшись подобной мысли, мужчина сильнее ударил медленно скачущего коня, за что получил в ответ упрямое ржание и слабое увеличение скорости. Медлить нельзя, иначе ночные покровы застанут беглеца гораздо раньше, чем возможные преследователи.

Впрочем, конные латники были ничем по сравнению с дикими собаками, медведями и жадными волками. Порождения ночи считали себя хозяевами всех окрестностей и нападали на каждого, кто дерзнул прийти на их территорию. К счастью, до места назначения, где он поведает остальным свою весьма грустную историю, оставалось недолго. Нужно лишь преодолеть хвойный лабиринт, а затем – причудливые каменные постройки. Именно там находилось логово Предводителя. На месте бывшей деревни, полностью уничтоженной многочисленными набегами. Нельзя также забывать о нетерпеливом характере правителя, чей странный голос распоряжается судьбами всех разбойников с непредсказуемой жестокостью. До того, как он появился в этих землях, все шайки враждовали меж собой, словно свора гнусных псов.

Во время столкновений в лесу погибло немало бравых ребят, в то время как незнакомец с занимательным прошлым объединил все так называемые племена, попросту уничтожив несогласных. Такого рода тактика нагоняла на всех разбойников безграничный ужас. Они опасались провиниться перед этим человеком, ибо за малейший намек на неподчинение можно было лишиться любой из выбранных частей тела. Оскорбление Великого Лидера, выражение несогласия с его методами действиями и прочие вольности карались смертной казнью с последующим глумлением над телом смельчака. Некоторое время практиковалось прибивание отступников к дереву. Загробный голос Предводителя, читающего молитву со склоненной вниз головой, на фоне истошных криков мучеников вскоре привел к тому, что армия насильников, воров, фальшивомонетчиков и прочей грязи возросла до небывалых пределов.

Нападая на соседние поселения, они получали взамен золото и женщин, а полностью уничтожая небольшие отряды солдат – кольчугу, оружие и лошадей. Лидер редко показывался кому-либо на глаза, предпочитая передавать важные приказы через доверенных советников, что, тем не менее, не мешало ему присутствовать при казнях и лично выносить приговоры всем дезертирам или предателям. Таким образом он являлся тайной фигурой, практически легендой, если бы изредка не появлялся на публике, где ораторствовал относительно светлого будущего для всех собравшихся. Он обещал в скором времени искоренить всех врагов, но для этого нужно было гораздо больше золота. Вследствие этого самые заядлые сторонники вожака превозносили его, быть может, несуществующие заслуги, возводя в ранг Бога.

Мужчине, в принципе, не было никакого дела до всей этой религиозной чуши, но ему не нравилось, что таинственный проповедник через помощников приказал ему собрать самых сильных ребят и атаковать деревню. Ранее он не просил нападать на поселения, которые находились так близко к главному северному замку. Теперь придется в деталях пересказывать всю произошедшую трагедию и объяснять, почему он явился обратно в совершенном одиночестве, без добычи. Тяжелые мысли одолевали по мере того, как он приближался к логову. Все чаще стали появляться прибитые к деревьям тела. Вернее, то, что от них осталось, потому как падальщики не дремлют. Нехорошее предчувствие возобладало над недавним облегчением, испытанным при побеге. Следовало быть осторожнее при налете, учесть все варианты, хотя это была не его вина, ведь распоряжение передали от Предводителя. Значит, можно успокоиться, не думать о предстоящей речи.

Неподалеку от берлоги мужчину тщательным образом осмотрели так называемые стражники с длинными алебардами на плечах, в то время как лучники нацелили остроконечные стрелы на очередного гостя. Пришлось потратить немало времени на рассказ о том, почему он вернулся один, без сопровождения в виде веселых песен и женских криков. По-видимому, удовлетворившись словами старого друга, капитан стражи, как его все называли, приказал проводить неудавшегося воина прямо к вожаку. Сердце бешено стучало по мере приближения к ветхой лачуге, ранее принадлежавшей старому мудрецу. Деревянная лестница, чрезвычайно скрипучая, вела в темный прямоугольник.

Отсутствовавшая дверь открывала проем в кромешную тьму, в которой скрывался сам верховный правитель. Мало кто удостаивался чести заходить внутрь, но те, кто там были, описывали маленького размера комнату таким образом: грубо сколоченная кровать в самом дальнем углу в окружении стопок библий. Больше ничего, совершенная пустота, кромешная тьма, царящая вокруг. Он всегда велел приносить из церквей все библии, какие там возможно было найти. Мало кто знал его предпочтения, мало кто был осведомлён о его прошлом, покрытом такой же таинственностью, как и ужасающий шрам на лице.