В 3

– Аарат Тхель. Древняя святыня, вокруг которой и возвели город, – вспомнил я все, что Лиций узнал про это место.

– И райские сады, – осмотрелся Троуг.

Сюда, к центру, сводились три самые широкие дороги Миллета. Они упирались в высокие арки, заключенные в толстую стену, что отделяла город от святого места. У пышных цветников или в тени раскидистых кустарников могли отдохнуть любые существа. С одной лишь поправкой – они должны были быть Светлейшими. Но что меня поразило больше всего, я почти не видел стражи. И у арки не сидел «глазок», сканирующий проходящих на количество светлой кармы. Интересно…

– Что за бл… – выругался корл, упершись в невидимую стену.

– Троуг, хватит ругаться и опусти руки. Ты напоминаешь злого мима.

Я сделал несколько шагов вперед оказался по ту сторону арки. Провел рукой, никакой преграды.

– Троуг, осмотрись здесь, но не уходи далеко. Хорошо?

– Заметано, – кивнул корл.

Еще раз огляделся. Даже странно, я нахожусь в святая святых и по-прежнему остаюсь безразличен для окружающих. Два Игрока – человек и звеоролюдка-кошка мило общались на скамеечке, под кустом лежал архалус-обыватель, глядя на журчащий ручей, поодаль вяло беседовали несколько его собратьев.

Я решительно направился к храму. С восхищением отметил открытые толстенные двери, обитые кованым железом, залитый свечным светом широкий круглый зал и четырех стражников, замерших на одинаковом расстоянии друг от друга. Последние, судя по размерам, были или откормленные комбикормом архалусы или как минимум архангелы. С первоклассным оружием и доспехами. Что означало лишь одно – поссориться с этими ребятами можно один, последний раз.

В центре, на небольшом постаменте лежал он. Сертхол. По холодному антрацитовому блеску я сразу понял – это именно то, что я ищу. Рука уже сама потянулась к камню и лишь величайшим усилием воли удалось ее отдернуть. Представляю, как это выглядело со стороны.

Перед постаментом на огромной массивной подставке лежал раскрытый фолиант. Я подошел к нему, поглядел – какие-то кракозябры на незнакомом языке. Не без опасения перевернул страницу. Символы изменились. Я пролистал почти до конца, когда увидел привычнее мне буквы. Видимо, тут был использованы разные языки, их объединяло лишь то, что они принадлежали людям из Отстойника. Благодаря Лингвистике мне даже удалось что-то прочесть. Правда, вышло, будто все прогнали через гугл-переводчик. Если опустить вообще малоразборчивые фразы и чуток подсократить, то выходило следующее

«Предводитель легиона Вархаил-Завоеватель вести в бой на первый город Фиролл. Десница подниматься высоко, меч блестеть… волшебный камень Вратарей сверкать в мече... Вархаил биться как корнолев против пяти кабиридов, но умирать, а камень потеряться. Много веков спустя святыня возвращена и украшает Аарат Тхель».

Навык Аксиологии повышен до тринадцатого уровня.

Ну теперь хоть что-то прояснилось. Видимо, камнями раньше действительно обладали Игроки с определенными Ликами, от того и мне они дались без особых усилий. Артхол принадлежал Спасителю, Картхол – Разрушителю, Сертхол – Завоевателю. Вопрос в другом, почему здесь говорится о «камне Вратарей». Или я что-то не так понял?

Покрутившись еще немного, я покинул храм. С наскоку Сертхол не захватишь, стражники не дадут. Чапаю думать надо. Причем шевелить мозгами придется весьма основательно. Я обошел сад, отметив еще два арочных выхода отсюда. А после вернулся к Троугу, рассказав ему об увиденном.

– Четверо? Надо дождаться, пока кто-нибудь отойдет. Нужду справить или еще чего. Тогда и нападем.

– Умерь пыл, нападатель. Ты даже в райский сад пройти не можешь. Или мне подойти к архалусам и предложить выйти, чтобы поговорить? Не вариант. Тут надо действовать как-то по-другому.

– Как по-другому?

– Я пока еще не придумал. Давай завалимся в какой-нибудь местный бар и покумекаем. Если ни до чего своими мозгами не дойдем, то вернемся к Лицию и Рис.

– Я видел одну харчевню возле центральной площади, – оживился Троуг.

Я задумчиво кивнул ему, все размышляя о Сертхоле. Он был так близко и одновременно далеко. Что-то внутри меня говорило, что камень мой и должен принадлежать только мне (привет, Голум). Однако, как завладеть им, не было никакой даже самой плохонькой мысли.

Мой взор бесцельно бродил по широкой улице Миллета, как вдруг зацепился за странную фигуру, что притаилась в проулке. В груди тревожно кольнуло. Эх, моя родимая Интуиция. Я нарочно не стал рассматривать того, кто находился в тени, чтобы не спугнуть недошпика.

– Троуг, нам сюда, – потянул я корла за собой, уводя в сторону на одну из улочек.

– Харчевня же дальше, – возмутился мой друг.

– Так надо.

Мы зашли за угол, и я тут же приложил палец к губам. Троуг, скажем откровенно, хоть иногда и был валенок валенком, тут же сообразил и кивнул, прижавшись к стене дома. Я и сам замер, прислушиваясь. Тихие поспешные шаги, свидетельствующие о том, что преследователь торопится, но одновременно старается себя не выдать, после чего я увидел его. Того самого архалуса, что толкнул меня совсем недавно. Выделяющегося своей несуразностью среди красавцев-сородичей.

– Ой, – вскрикнул пернатый и бросился назад. Сказать честно, для такого нескладного существа, припустил он весьма шустро.

Короткий рывок вперед, навстречу выходящему из-за угла архалусу, и вот он уже трепыхается в моих руках. Выглядел пернатый испуганно, даже жалко. Я его понимаю, слишком резкая смена декораций. Из преследующего он превратился в преследуемого.

– Ч-ч-что вы хотите от меня? – наконец сказал он.

– Скорее, что ты хочешь от нас? Я тебя запомнил. Это ты налетел на меня на площади. Зачем теперь преследуешь?

– Не понимаю, о чем вы говорите, – архалус если не успокоился, то постарался взять себя в руки и выглядеть невозмутимо.

– Не понимаешь? – я обернулся, вокруг никого. – А как ты смотришь на то, чтобы мы тебе немного подрезали крылышки.

Я придавил пойманного пернатого одной рукой, а другой полез в инвентарь, чтобы достать кацбальгер. Пошарил раз, второй, третий и не совсем понял. Это куда кошкодер делся? Почему-то мои манипуляции очень сильно повеселили архалуса. Он прыснул от смеха и даже спросил:

– Меч ищете?

– Ах ты, грязь, – я вытащил лунный клинок, что находился в ножнах на плече и прижал к горлу пернатого. Перед глазами потемнело от злости, а внутри родился страшный, пожирающий душу гнев. Видимо, с моим лицом тоже что-то произошло, потому что архалус струхнул.

– Нет, нет, пожалуйста. Нет.

– Сергей, – заволновался Троуг.

– Зачем ты нас преследовал?

– Письма, письма!

– Какие письма?

– Которые я у вас вытащил. Я вор. Эти письма очень заинтересовали моего шефа, – залепетал архалус.