В 4

От едкого и ироничного ответа Рис меня спас Троуг. Который поморщился, открыл глаза и, после недолгих раздумий, убрал погнутый шлем в инвентарь.

– Нос с-сломан, – констатировал подошедший Лиций.

– Легко отделался, – сказала Рис, – я думала, что Серега тебя насмерть забьет. Ну тот, другой Серега.

– Да ладно, чего, нос я ни разу не ломал, что ли? – улыбнулся Троуг, отчего его нос показался еще более кривым.

– Прости, дружище.

Корл отмахнулся, мол, с кем не бывает. Ага, подумаешь, превратил лицо в кровавую кашу и нос сломал. Пустяки. Обычная такая среда, ничего нового. Мне же было невыносимо стыдно. Хотя, наверное, это хорошо. Если человеку стыдно, значит, он еще не очерствел полностью.

– Рис, отведешь Троуга к лекарю? Я, признаться, даже не знаю, есть ли такие в общине.

– Есть, – в один голос произнесли девушка и зверолюд.

– А я в Мехилос и обратно.

– Ты один собрался, что ли? – встрепенулась Рис.

– Вас все равно не пустят дальше Десятого порядка.

– Если надо, мы там всё на металлолом разнесем, но тебе поможем, – поддакнул корл.

– Дело в том, – спокойно заявил Лиций, – что в данном случае «рацио» столкнулось с «эмоцио». Если рассуждать логически, то мы действительно ничем не сможем помочь Сергею, потому что не сможем проникнуть даже в Девятый порядок. Но тут в дело вступает «эмоцио». Каждый из присутствующих очень сильно хочет поддержать тебя. Это может воодушевить, придать моральных сил. Я давно заметил, что люди…

– Все, рыбоед, хорош, а то начал за здравие, а заканчиваешь за упокой, – оборвала его Рис и перевела взгляд на меня. – Мы отправимся с тобой. Если надо, просто постоим у ворот в Мехилос. Прикроем дальнейшее отступление и все такое.

– Как будто с вами можно спорить, – устало сказал я, – хорошо, через четыре часа встречаемся у Врат.

– Вставай, тугодум, чего разлегся? Тебе же нос сломали, а не ноги, – легонько пнула Троуга Рис. – Будешь хорошо себя вести, я тебе пива куплю.

Я подобрал одежду и выскользнул раньше, чем кривоносый Троуг успел получить по лицу, слишком недвусмысленно схватившись за поднимающую его Рис. Натянул свитер, а потом и плащ. Заодно пощупал место, где имплант прилегал к телу. Странное ощущение, непривычное. К тому же новая рука оказалась чуть тяжелее правой. Это я понял, когда проходил мимо затемненного стекла возле рынка. Плечи буквально перекосило. Теперь и к этому придется привыкать. Конечно, иорольф мог заказать какой-нибудь утяжелитель или вживить дополнительные штифты с другой стороны, однако это все деньги.

Мне до сих пор оставалось непонятно, ради чего Ораэль пошел навстречу? Именно он предложил скорейшее разрешение проблемы, именно он, как я понял, выбил без лишних вопросов оборудование и механоидов для проведения операции, именно он… Черт, да что-то тут явно нечисто.

До дома я добрался, с трудом привыкая к инородному предмету, который был теперь моей новой рукой. А за ней нужен был глаз да глаз. Чуть задумался и смял поручень в автобусе, словно тот был из картона. Это еще хорошо, что заменили не правую руку. Иначе о своей новой сверхсиле я бы узнал после парочки сломанных кистей при рукопожатии.

Лапоть, само собой, восторга при виде нового меня не испытал. Было похоже на то, будто непутевый сын сделал татуировку, а родители ее обнаружили.

– Святые угодники, ты белены, что ли, объелся? Нет ума, считай калека. Может, ты еще что-нибудь себе заменил?

– А руки мало? – я медленно стягивал сапоги левой рукой. Нарочно ею, чтобы разработать имплант.

– И палец заменить – и то грех. Для того разве тебя Создатель сотворил?

– О! – наконец справился я с обувью и откинул ее в сторону. – О спасении души говорить не будешь? Или упрашивать сделать пожертвование на возведение храма? Я в богов не очень верю.

– То боги, а то Создатель. И нечего лицо кривить. Я, может, домовой и не самый образованный, однако ж нас с сызмальства учили, что трое братьев создали все видимое. То бишь, и не братья они были, а существа такого плана, что не бывало и не будет больше уже. Один создал Всеобщество. В том, где мы все живем. Второй, значитца, Юдоль Тайную, с братом почти совместную. Другими словами меня, тебя, других Ищущих. Вот.

– А третий? – я вдруг понял, что стою с открытым ртом, слушая Лаптя.

– Про него упоминать нельзя. Матушка так говорила. Только беду на себя накличешь. Я потому и не спрашивал.

– Так чего ты все это время молчал?

– Чего ж тут говорить, коли и так все понятно? – пожал плечами домовой. – Есть-то будешь, бедовый ты мой?

– Буду, – ответил я, пытаясь осмыслить услышанное.

Само собой, меня интересовали общие вопросы бытия и создания вселенной. Если раньше, как существу разумному, все было ясно – случился большой взрыв – то после инициации возникли моменты, которые требовали уточнений. Как появились Ищущие? Для чего? Какое место им отводится во вселенной? Ответов, само собой, не было. Кто бы мне их дал? И вот теперь, совершенно случайно, домовой поделился своей версией сотворения мира. Переданной ему в виде сказания. И пусть непонятно, чего тут больше – вымысла или правды, но услышанное хотя бы наводило на размышления.

Занятый этими мыслями, я и обедал. Телячьими почками (в упор не помню, чтобы я их покупал) с луком и толченой картошкой. А Лапоть все ходил вокруг, разглядывая мою новую конечность.

– Такой финтифлюшкой и гвозди забивать можно.

– Или болтливого домового. Постель мне лучше расправь.

– Куда расправлять? День на дворе.

– Ночь будет бурная. Потому и расправляй. Хоть часа три вздремну.

Доев, я завалился спать одетый, поставив будильник на телефоне. Обычно, когда «надо» было предварительно поспать несколько часов, вроде дневного отдыха тридцать первого декабря, все шло из рук вон плохо. Ты ворочаешься, сминаешь простынь, по пять раз переворачиваешь подушку, той самой, холодной стороной. А тут все сложилось. Впервые за долгое время я был спокоен. На душе спокойно, ничего не гложет и не терзает. Мысли, конечно, носились в голове со световой скоростью. Но они лишь ускорили подкравшийся сон.

Проснулся я легко. Словно много спал и утренний настойчивый лучик наконец решил меня разбудить. Хотя вместо солнца мне светил фонарь, да и не так ярко, чтобы стать раздражителем. Я выключил телефон, прошелся в ванную, умылся и стал одеваться.

– И что, думаешь, все получится? – насмешливо спросил голос.

Я даже не удивился. С каждым днем транс успокаивал «Темного» все хуже. Более того, мне захотелось ему ответить.

– Думаю, получится.

– Учти, времени у тебя не так много. Мне надоело цацкаться с таким недомерком. Как только я…

– Я знаю. Ты меня загонишь в такой угол, из которого я не выберусь. Не беспокойся, у меня на тебя есть определенные планы.

– Какие?

– Скоро увидишь.

Я накинул плащ и, не прощаясь с домовым, вышел из квартиры.

Глава 26

Развитие порождает дальнейшее развитие, порождая рост. Иными словами – тот, кто развивается активнее других, больше прочих стремится к дальнейшему росту. Кто я был всего месяц назад? Человек без цели в жизни. Один из миллионов, ничем не примечательный. Теперь я стал Игроком. И чем больше узнавал, тем больше вникал в тайный мир Ищущих, тем ощутимее росли мои аппетиты. Вот уже я замахнулся на воровство артефакта из Высшего порядка Мехилоса. И для этого оттяпал собственную руку. Уму непостижимо.

Я сжал бионическими пальцами кусок льда, что упал с крыши, и тот рассыпался на множество осколков. Рука слушалась уже намного лучше, хотя у меня все равно создавалось ощущение, что сигналы из мозга доходят до нее не так быстро, как должны. Остается только надеяться, что она не понадобится в бою в ближайшее время. При этой мысли в груди неприятно заныло. Чертово предчувствие вкупе с Интуицией.

Моя компашка в полном составе ожидала уже у входа в обитель Вратаря. Троуг был в относительном порядке, не считая синяков под глазами и чуть распухшего носа. Подлечили, видимо, как могли. Рис то ли от холода, то ли от нетерпения переминалась с ноги на ногу. Да и Лиций немного дергался. Тоже предчувствует?