В 6
Шрифт:
В общем, я потащил всю нашу компанию на те точки в кампусе, где случились нападения на работников… и почти сразу же меня постиг грандиозный облом! Выстраивая свои теории, я как-то не учёл, что все пострадавшие выжили, и соответственно никто из них не умер прямо на месте преступления. Соответственно и Аня, хоть и ощущала некий дискомфорт из-за лёгкого холодка, ничего так и не смогла увидеть. Что-то по её словам чувствовала, очень старалась, но результат всё равно оставался нулевым.
По результатам, сдаваться и опускать руки я не стал и немного пораскинув мозгами, решил заглянуть на бывшую квартиру Ромушева. Только чтобы обнаружить огороженный пустырь на котором ещё недавно стояла многоэтажка общаги. Информационный щит, закреплённый перед импровизированными воротами
Софья, быстренько выловила нескольких студентов из проживающих неподалёку и выяснила, что у этой общаги и так была не шибко хорошая слава, а после событий прошлого года, жить в ней даже бесплатно желающих практически не наблюдалось. Вот только данный объект, считался в рамках «Большой игры» частным и имел своего хозяина. Некого Семикурова, которому в этом районе, принадлежало ещё несколько зданий.
Понятное дело, что студента, бизнес которого строился на сдаче в аренду жилых площадей другим учащимся, категорически не устраивало убыточная собственность. Так что он успешно сдав несколько профильных экзаменов, получил право оформить документы на снос «плохой общаги».
Ректорат, принял дело к рассмотрению и довольно быстро нашёл спонсора, как для сноса, так и для строительных работ. То, что им выступил барон Ромушев-старший, с которым я столь неудачно познакомился в прошлом году, никто и не думал скрывать. Его фамилия большими буквами была написана прямо на информационном щите. Да и наша журналистка, пояснила мне, что подобная финансовая помощь Колледжу — вполне нормальное явление, потому как «игра — игрой», а за нашей эрзац валютой, крутятся реальные деньги и при том очень серьёзные! Ведь всё чем пользуется наш студенческий городок Ильинское, а так же другие магические учебные заведения мира — идёт извне. То есть в соответствии с потребностями закупается ректоратом и уже потом, распределяется по кампусу в соответствии с потребностями студенческого населения.
В общем, и здесь мы пролетели. Так что, погрузившись в машину, я повёз всю честную компанию в Строгино, а конкретно в лесопарк Троице-Лыково, где в прошлом году маньяк совершил несколько нападений на женщин и девушек.
Найти нужные нам места преступлений, оказалось довольно сложно. Особенно потому, что, несмотря на мой статус машину в зелёную зону не пропустили. Однако мы справились, благо нужные координаты имелись у меня в ПМК, а у Вальки оказалось совершенно феноменальное для городского жителя, чувство ориентации в лесной местности. Впрочем навигаторы на девайсах и планшетах стояли практически у всех и не промахнулись бы мы в любом случае, роль же моего приятеля в итоге сводилась к тому, чтобы провести не имеющих воинских навыков девчонок по парку так, чтобы они не особо запачкали ножки.
Впрочем, лесопарк этот был не такой уж и большой. После минут двадцати блужданий меж деревьев, продираясь сквозь кусты, а так же форсируя овраги, и мы оказались на небольшой полянке. Той самой, на которой в прошлом году неизвестный напал на гулявшую здесь девушку. Вот только… как и у следователей, у меня возникли большие сомнения в том, что она здесь, в чащобе именно что просто «гуляла».
Что собственно подтвердила и моя сестра, которой я опять опустил ладонь на макушку. Как показали эксперименты, мне главное было вкачивать сансару в её черепушку, а что уж там на самом деле работало: какая из чакр, или пружинка удерживающая у женщины уши — не суть важно. Главное что театр туманных образов запустился, а вот дальнейший сестрёнкин рассказ — заставил меня нахмуриться. Образы на этом месте Анька видела по её словам более чёткими нежели ранее, а потому могла различить кое какие детали.
Так она утверждала, что «вонзил в грудь что-то вроде кривого ножа» девушке, а точнее молодой женщине, мужчина, пришедший с ней на эту поляну со стороны дороги. А
затем, он словно бы растаял в воздухе, уступив место другой фигуре, которая подойдя со спины, словно бы обняла подрагивающее тело.Собственно, по словам Ани, «первый» появился ещё только раз, в похожей ситуации, которую мы, точнее она, чуть позже наблюдали уже в одном из жилых микрорайонов. Вот только там, приведя и убив жертву, он не исчез, а некоторое время стоял рядом, по словам сестры, то ли просто кивая своей дымной головой, то ли что-то объясняя вновь так же обнявшему девушку «второму».
В остальных случаях действовал исключительно последний и всегда в одиночку. Причём если иногда, сцены были похожи на любовные объятья, после которых другая тень просто падала на землю безвольной куклой. То в других случаях, это было нападение, словно бы безумного зверя, буквально рвущего свою жертву на куски. Причём, Аня, кое-как освоившись, с определённой уверенностью утверждала, что это действует один и тот же человек.
Другое дело, что мне уже после посещения третьего места преступления, было не очень понятно, как нам вообще может. Да — Аня там что-то видела, и подробно, как могла, описывала нам происходящее. Вот только единственное что мы узнали нового, так это то, что иногда убийца несколько раз делал своё чёрное дело вместе с неким компаньоном.
И всё! Образы, видимые сестрой оставались совершенно нечёткими, да и из деталей Аня упоминала разве что нож, которым совершались некоторые убийства. Причём исключительно тех жертв, которые позже были найдены обескровленными. В других же случаях он иногда тоже использовался, но уже для нанесения резаных ран, но иногда маньяк словно бы сходил с ума и начинал в буквальном смысле рвать своих жертв руками, хотя Софья, например, выдвинула предположение о том, что у убийцы имелись перчатки с накладными когтями.
В общем, всё это конечно было хорошо и если бы не повод — то даже занимательно, но практически бесполезно. «Практически», по той самой причине, что в доступных мне через КБК материалах дела, отсутствовало заключение патологоанатома проводившего вскрытие жертв «Строгинского упыря». Да даже если бы они там и были — то вряд ли с моим уровнем знаний в данной области, я много бы понял, продираясь через все эти медицинские термины.
Имелась правда ещё и выписка, из первичного обследования судмедэкспертами прямо на месте преступления, в которой, утверждалось, что обескровленные, умирали именно от кровопотери. И только потом, им наносился удар по сердцу колюще-режущим предметом. Аня же утверждала, что всё было наоборот, а так как знать о подобном она заранее не могла, приходилось принимать её слова на веру.
В то же время, как я размышлял, подрабатывая батарейкой для сестры, Софья яростно стенографировала на своём планшете то, о чём рассказывала Анька. Задавала дополнительные вопросы и уточняла какие-то детали. Валька, скучая бродил неподалёку, периодически осматриваясь и зевая.
— Это он! — неожиданно захлопнув защитную крышку экрана, громко заявила наша журналистка глядя на меня сверкающими от энтузиазма глазами.
— Кто «он»? — уточнил я. — Ленинградский почтальон?
— Э-э-э… А! Шутку поняла, — серьёзно кивнула Софья и пояснила удивлённо хлопающей глазами Ане. — Это из детского стихотворения Маршака «Почта»: «Кто стучится в дверь ко мне, с толстой сумкой на ремне, с цифрой 5 на медной бляшке, в синей форменной фуражке? Это он! Это он! Ленинградский почтальон!» Вы вроде к школе должны были проходить…
— Я не очень литературу люблю… любила, — покраснев потупилась сестра.
— Но в любом случае — я не про него! Точнее, про «Него»! Про «Душегуба из Ховрина!» — продолжила журналистка. — Я абсолютно уверена в том, что моя теория верна!
— Эм… — я нахмурился и переглянулся с подошедшим к нам Валькой. — А… как бы ничего, что Аня описывала маньяка, как довольно молодого парня, спортивного телосложения.
— С молодым ты махнул, конечно, — фыркнула старшекурсница, вновб открывая экран своего планшета. — Она всего лишь сказала, что он «кажется» ей молодже своего подельника. Впрочем, я сейчас говорила собственно и не о нём.