В Беловежской пуще

– Герр гауптштурмфюрер, вы проявлнете излишнюю подозрительность. Он контактирует только с личной агентурой!
– с возмущением отпарировал Завелли.

– По-вашему, вооруженные бандиты из пущи - это тоже агенты Бауэра? Поздравлнем вас, господа, с такой агентурой!

– Но где же, господа, доказательства? Где доказательства? Я слышу от вас одни общие рассуждения.

– Мы представим вам доказательства. Сейчас нам нужен только Бауэр.

В этот момент в зал, где между Завелли и Хаймбахом разгорелась словесная перепалка, отворилась дверь и вошел какой-то человек в штатском. Даже не взглянув на гестаповцев, он обратился к Завелли:

– Герр майор, не слишком ли долго длится ваша болтовня? Мы ждем. Нам с Бауэром пора выезжать, а вы здесь устроили дискуссию, - недовольно произнес он.

– Герр полковник, это не болтовня. Это вопрос государственной важности...

– Что?

– Господа из гестапо утверждают, герр полковник, что... Бауэр советский шпион, - медленно, все более понижая голос, процедил Завелли.

– Вы с ума сошли или вы пьяны, майор?

– Никак нет, герр полковник! Минуту назад я то же самое сказал господам из гестапо. Они уверяют, что располагают неопровержимыми доказательствами...

– Бауэр - советский шпион?
– Полковник Данц резко обернулся к Хаймбаху.

– Так точно, герр полковник, шпион!
– ответил тот, с вызовом глядя ему в глаза.

– Я позволю себе повторить вам то, что услышал сам, - сказал Завелли, шаря по карманам в поисках сигарет. Хаймбах протянул ему свою пачку. Завелли кратко изложил полковнику Данцу все, что сказал Хаймбах. Данц, кусая губы, смотрел то на Завелли, то на гестаповцев и наконец спросил:

– Вы его заберете?

– У меня такой приказ от доктора Циммермана.

– А если мы не отдадим Бауэра, а попросим у вас доказательства и сами займемся расследованием?

– У меня приказ шефа гестапо, и никакая сила не заставит нас отказаться от ареста Бауэра, - твердо ответил Хаймбах и, выразительно положив руку на кобуру с пистолетом, многозначительно взглянул на Махоля и Кёнига.
– И еще одно. Мы должны произвести обыск в помещениях, где работал и жил Бауэр.

Завелли посмотрел на полковника Данца и развел руками.

– Идемте!
– резво произнес он.

Они вошли в кабинет Завелли. Бауэр сидел в глубоком кресле и беседовал с сотрудником из "Валли I". Увидев входивших гестаповцев, которых не знал, он с удивлением взглянул на них.

– Бауэр, эти господа к тебе, - сказал Завелли и застыл на месте.

– Руки вверх!
– крикнул Хаймбах, направляя на Бауэра пистолет.

– Как это понимать, господа?
– спросил Бауэр, удивленно глядя на Завелли и офицеров из "Валли I".

– Руки вверх!
– повторил Хаймбах, приставив к груди Бауэра пистолет.

Бауэр положил сигарету и медленно поднялся с кресла, поднимая руки. Махоль извлек у него из кармана ппстолет, тщательно обыскал его одежду и защелкнул на запястьях наручники.

– Что это значит, герр майор?
– выдавил из себя опешивший Бауэр,

– Господа тебе объяснят. Это не наше дело...
– ответил Завелли.

– Веди нас к себе!
– приказал Хаймбах.

x x x

Хайден вошел в казино и заказал бутылку коньяку. Затем он подошел к столику, за которым сидели Иорст,

Шмидт и Штангер, Хайден молча наполнил стакан, залпом выпил, скривил физиономию, выдохнул, закурил я, не говоря ни слова, обвел взглядом уставившихся на него, ничего не понимавших офицеров.

– Что вы так смотрите?
– спросил он.

– Что с тобой, Ганс?
– поинтересовался удивленный Штангер.

– Ничего!
– ответил он и снова потянулся за бутылкой.

– Чем ты так расстроен?

– Чем? Эх вы... Минуту назад арестовали Бауэра...

– Как это арестовали? Кто?
– в один голос спросили они.

– Гестапо, - ответил Хайден и потянулся к наполненному стакану.

Штангер взял стакан у него из рук:

– Успокойся и объясни по-человечески, что произошло.

– Гестапо арестовало Бауэра. Разразился большой скандал. Шеф не хотел его им выдавать, требовал оснований...

Трое офицеров разом наклонились к Хайдену. Посыпались вопросы, на которые тот не мог ответить. Хайден рассказал, как приехали гестаповцы, как разговаривали с Завелли и полковником Данцем, как потом надели на Бауэра наручники и пошли делать обыск помещений, где он спал и работал.

– Как же это? Бауэр?
– заговорил Иорст.
– Столько работал, такие имел заслуги!.. А может, действительно, что-то в этом есть? У них ведь тоже есть разведка, и неплохая.

– Вот видишь, Иорст, видишь! А ты еще совсем недавно до небес превозносил заслуги этого Бауэра!
– промолвил Штангер.

Хайден, которому выпитый коньяк уже ударил в голову, схватил Штангера за руку.

– Штангер, ты веришь, что Бауэр виноват? Иорст, ты тоже такого же мнения?
– Хайден смотрел на них затуманившимся взглядом, лицо его пылало румянцем.
– Это они сводят счеты с нами! Они, как могут, ставят нам палки в колеса. Разведкой занимаемся мы! Мы! Понимаете? Сегодня взяли Бауэра, а завтра их жертвой может стать любой из нас!

– Замолчи и отпусти мою руку!
– резко сказал Штангер.

– Как бы не так! Не буду молчать! Пусть занимаются бандитами, подпольщиками, но пусть не ищут врагов среди нас! Эта авантюра с Бауэром у них не выйдет! Тут они обожгутся! Завелли этого так не оставит! Это был его лучший разведчик! Кельнер, коньяк для всех!
– все громче кричал Хайден.

Штангер сидел взволнованный и счастливый, он понимал, что судьба Бауэра предрешена.

Циммерман ждал возвращения Хаймбаха из Беловежа. Донесения, полученные им от капитана Клаузера, агента СД в центре "Хорн" в Беловеже, убедили его в том, что анонимка не явлнется фикцией. Клаузер сообщал несколько фактов, которые подтверждали, что кто-то из работников абвера сотрудничает с партизанами и советской разведкой. Клаузер не располагал материалами непосредственно против Бауэра, но в то же время и не исключал, что именно он связан с партизанами. В дверь постучали.

– Войдите!
– сказал Циммерман.

– Герр оберштурмбанфюрер, прибыл гауптштурмфюрер Хаймбах, - доложил дежурный офицер.

– Пусть войдет.

В дверях кабинета показался Хаймбах и вскинул руку в нацистском приветствии.

– Герр оберштурмбанфюрер, приказ выполнен! Бауэр находится в наших руках.

– Что говорил Завелли?

– Он разъярился, как дикий зверь. Не верит нам.

– Ничего, поверит. Что показал обыск?

– На месте найти ничего не удалось.

– А самого его обыскивали?