В бою антракта не бывает

– Они ж тебя прикрутили, за морскую милю видно.

– Заткнись! – прикрикнул Росомаха. – Твое сочуствие мне не поможет.

– А здесь ты не прав. Тебе что, действительно все по фигу? Вы убили пятерых человек, еще трое на очереди.

– Заткнись. Или я грохну тебя.

– Можешь не успеть. Тебя крупно подставляют. Я слышал, что передали по рации твои дружки. Беглецы не такие дураки, как ты. У тебя ружье, а у них автоматы. Ты сделаешь два выстрела – и будешь копаться с патронами, а они с двадцати шагов изрешетят лодку, борта которой сделаны из фанеры и стекловолокна, а не из металла. Неужели непонятно? Ты думаешь, что сейчас твои приятели спешат сюда со всех ног? – Андрей покачал головой. – Ониуже здесь. Ждут твоего выстрела как сигнала. Поскольку сами береговую линию почти не видят. Тогда как она у тебя как на ладони. Они убьют солдат и девушку, но прежде беглецы расстреляют тебя. Я знаю, о чем ты думаешь, но пробоины в лодке не помешают твоим приятелям добраться до материка.

– Ты много говоришь.

Однако сейчас голос Росомахи прозвучал приглушенно и неуверенно. Его чувства выдали судорожные движения рук; он потянул курки ружья, затем снова отпустил их – так резко, что Каменев невольно зажмурился, ожидая выстрела.

Близость неожиданного финала подействовала на Росомаху соответственно. Теперь впору просить совета у лесника: стрелять по островитянам или подождать?

Росомаха прищурился на гряду камней, в надежде увидеть засаду, но ровным счетом ничего не заметил.

«Вот идиот! – обругал он себя – У меня же рация! Стоит только вызвать майора, спросить, где они, и все вопросы будут решены».

И Росомаха потянул из кармана рацию, боковым зрением замечая движение в пятидесяти метрах от черного нагромождения камней. Он действовал инстинктивно: взвел и мгновенно спустил курки. И тут же со стороны предполагаемой засады, куда, напрягая зрение, он смотрел, показался Семен Рыжов, ловко спрыгивая с камня на камень.

«Сволочи! Прятались! Подставляли!»

Росомаха едва сдерживал себя, загоняя в стволы патроны. Был готов снова спустить курки и застрелить Рыжова.

Он снова прицелился, отмечая, что левее обозначились еще две фигуры – судя по камуфляжу, свои. И они, и Семен Рыжов сближались.

2

На предложение прогуляться с ним до удобной лежанки в центре двора Клим получил отказ в грубой форме: «Отвали». «Дерзкая девчонка», – хмыкнул он, прикидывая, во что Марине Каменевой обойдется ее грубость.

– Селянин! – Клим фамильярно окликнул начальника типографии, бесцельно слонявшегося по двору с включенной рацией. – Девушка не хочет общаться на природе, я провожу ее в спальню. В дом не суйся, она пока стесняется посторонних. Когда пообвыкнет малость, я позову.

– Клим, с одной ты уже поговорил, может, хватит? – Последнее слово Селянин произнес неуверенно, понимая, что остановить эту почти двухметровую машину бесполезно. Он и слушать ничего не станет. А за назойливость отшибет печень. Как и жене лесника. Которая в отличие от свояченицы не грубила, вела себя благоразумно. Лишь отвела его руку от своей груди. За что и получила по печени. Тело ее дернулось, и она обмякла, привязанная одной рукой к балке сарая. Незачем было бить ее вторично, но Клим снова обрушил свой кулак ей под ребра.

Маринка сорвалась с места. А Лозовский вскинул ружье и вздыбил перед беглянкой землю. Потом в два прыжка настиг ее и поволок в дом.

– Кусайся, кусайся! – На его лице сиял восторг, словно острые зубы, впившиеся в руку, ласкали его.

Будто засекая время, Селянин посмотрел на наручные часы. Первый «заход» Клима длился недолго, минут двадцать.

* * *

– Какого хрена ты стрелял?! – Рыжов кипел от злобы, с берега обрушившись на Росомаху. Ему издевательски вторил смех лесника. – Какого черта, я спрашиваю?!

– Мне показалось...

– Меня за барана не принимай. – Рыжов демонстративно обнажил голову и провел рукой по редкой шевелюре. – Рогов у меня нет. – Он опустился на камень и злобно взглянул на майора.

– Твари! – сквозь зубы процедил Страхов. – Они издеваются над нами. Эта порнозвезда мстит мне.

– Хлебни из фляги, майор, – посоветовал Семен.

– Ты обещал покончить с ними за два часа, – огрызнулся Алексей. – Не вижу результата.

Рыжов кивнул на убитое животное.

– Считай, мы пристреливались.

– Если тебя попросить покрасить окна, можно засомневаться, покрасишь ли ты рамы.

Рыжов хмыкнул.

А вообще своим выстрелом он остался доволен. Он влет, с пятидесяти метров всадил пулю барану точно под ухо. А Слава Третилов, чей выстрел прозвучал секундой позже, попал барану в грудь. И тот и другой видели, в кого стреляют, но спустили курки рефлекторно.

– А если б я прятался в том месте? – спросил Рыжов. И сам же ответил: – Получил бы приличную дозу дроби номер ноль.

«Этот недоумок даже не обнаружил меня, хотя смотрел, ак сыч, из лодки, прямо в глаза».

– Ставлю себе отлично за маскировку, – закончил Семен, вставая. – Все равно они наши. Они рядом, и мы их выследим.

– Семен, уже темнеет, – напомнил майор. – Только не говори, что ночью ты видишь лучше, чем днем.

3

«Бросай, бросай ты все это к чертовой матери!» – уговаривал себя Алексей Страхов. Представься такая возможность, он вступил бы без промедления с беглецами в переговоры и принял бы их условия. Хотя бы для того, чтобы они не водили бригаду охотников за нос. По всему острову. Как собака, поводырь своего слепого хозяина.

«А куда я иду? За кем я иду? И где глаза генерала Михеева? Самое время посмотреть в них и спросить: «Ну и кого ты нанял?»

– Они повторят попытку захватить катер.

Алексей едва не налетел на Рыжова, который неожиданно остановился.

– Разве ты еще не убедился, что они не дураки? И не останавливайся так резко – от неожиданности могу спустить курки. Они не клюнут на жеванную приманку. А если тебя беспокоит эта мысль, нужно отослать Росомаху на материк, и одной проблемой будет меньше. Когда нам понадобится лодка, мы вызовем Росомаху по рации.

– Хорошая мысль, – одобрил Семен, – но мы лишим себя стратегически важного места, единственного, куда стремятся беглецы – к стоянке, к лодке. Без этого поиски затянутся. Скопируем с них: растянемся цепочкой, затем берегом будем выходить к лодке. Уже темно.

– Я готов пустить катер ко дну, лишь бы ничего не слышать о нем. Диверсанты-дезертиры! Я не удивлюсь, если узнаю, что эта секс-гадина входит в состав спецотряда. Или банды на худой конец.

– Она находится в режиме стресса, – пояснил Рыжов, – у нее обострились нервы, умственные способности.