В целом мире нет места для тебя

Я никогда до этого момента не видела такого ошеломленного выражения, с затаенной болью в глубине светло-серых глаз.

— Не молчи. — я пошевелила пальцами, заставляя кулон качнуться. — Я виделась с…

— Я знаю, с кем. — он перехватил камень. — Не спутаешь.

— Так что это такое? Он просил одеть это ребенку.

Паша длинно выдохнул, и в этом звуке мне послышался как минимум десяток ругательств. Я напряглась, переводя глаза с синей капли на мужа.

— Кусок души. — сквозь зубы пояснил он. — У нашей дочери будет очень хорошая защита. И охрана, видимо, тоже.

Я округлила глаза.

— И зачем ему это нужно?

— Не знаю. Я пока даже не знаю, рад я этому или нет.

— Интересно. — я оперлась на Пашино плечо, потерлась виском. — Это значит, что они тебя простили? Приняли твое решение?

Он обнял меня, притягивая поближе, и фыркнул в ухо.

— Мне без разницы, простили они меня или нет. — приглушенно пробормотал он. — Я теперь здесь. Все остальное не имеет никакого значения.

Несмотря на все его уверения, я понимала, насколько сложно ему принять все изменения. И этот привет из прошлого всколыхнул тоску.

Третьего мая появилась на свет наша дочь. И да, она была рыжей.

Мама заходилась в умилении, носясь с крошечным свертком, который Паше приходилось отбивать шантажом и провокациями, мне же было все равно — я хотела спать и немножечко тишины.

Ожесточенные споры возобновились, но я вошла в раж и с легкостью уложила на обе лопатки всех оппонентов, назвав дочь Ангелиной. Ну каким еще именем можно было назвать дочь ангела?

Через месяц после рождения я, раздираемая сомнениями, все-таки застегнула цепочку на шейке дочери. Яркая капелька несколько минут послушно лежала, согреваясь, на розовой коже, а потом истаяла, втянувшись внутрь настолько быстро, что я не успела сорвать украшение. Еще с час от кожи на груди исходило слабое голубоватое сияние, но больше ничего не происходило, и я понемногу успокоилась. Словно со временем поняла, что светловолосый гигант не враг мне. В конце концов, только благодаря ему все закончилось хорошо.

Только глаза у нее со временем стали пронзительно-голубыми, с невозможно светлой радужкой.

С этой минуты я больше не строила планов. Жизнь показала мне, какими смешными мы становимся, пребывая в уверенности, что сможем контролировать все вокруг. Единственное, в чем я была уверена — дальше мы будем идти вместе.

Вместе — такое волшебное слово.