В чужом клане
Шрифт:
Кстати, я так и не узнал, сколько камней было у Хеймеса и, если уж продолжать эту тему, у Аманы…
Потолок пещеры упал на нас без предупреждения. В воздухе камни раскололись на сотни мелких частей и скатились с невидимого купола — возможно того самого воздушного щита.
Разве магия Безлицых не должна была исчезнуть?
А потом, впереди, в одном из ходов пещеры, я увидел несколько человек в однообразных, серого цвета, доспехах. Разве у бандитов есть униформа? Впрочем, уже через мгновение все лишние мысли вылетели у меня из головы, поскольку Безлицые, обнажив оружие,
Похоже, их магия — если они ею владели — действительно была заблокирована, потому что сейчас они использовали только обычное оружие. Правда, я не знал, как объяснить случай с потолком. Возможно, это была давняя ловушка, каким-то образом избежавшая блокировки.
Безлицые были не сильнее и не быстрее, чем стражники аль-Ифрит. Только с ними не требовалось соблюдать осторожность, их не требовалось щадить.
Как и во всех прежних схватках, внешний мир замедлился, когда я начал двигаться быстрее. Еще быстрее.
Выбить оружие у первого противника и ударить в щель между доспехами, оставив его лежать на полу пещеры в луже крови.
Отбить атаку второго, пригнуться и скользнуть вбок, нанося удар по его ногам — так, чтобы перебить и бедренную артерию, и сухожилия. Отпрянуть в сторону, одновременно отрубив руку с мечом у третьего…
А вот четвертый оказался противником посложнее. Он не только двигался почти так же быстро, как я, но и его доспехи — да и все тело — оказалось зачаровано от ударов. Они просто соскальзывали.
Хм, действительно получалось, что блокировка Хеймеса затрагивала только активное использование магии, но не старые чары?
Я ударил в очередной раз, сильнее — и мой меч просто раскололся на части. Увы, это было обычное оружие, взятое мною в оружейной аль-Ифрит, столкновения с враждебной магией оно не выдержало.
Безлицый оскалился и ударил. Я увернулся. И увернулся опять…
Нет, так мне определенно не нравилось!
Увернувшись в третий раз, я подхватил с пола меч первого убитого мной Безлицего. И в этот раз мой удар прошел так легко, будто никакой магической защиты не было и будто даже доспех врага был сделан не из металла, а из обычной кожи. Четвертый Безлицый осел на пол, уже мертвый, а я в тот же момент ощутил, как железное кольцо болезненно сдавило мне палец.
Вот почему магия не смогла защитить четвертого — меч был заполнен демонической энергией, и, если я не хотел получить разрушенный черный нихарн и переродиться в одержимого, мне следовало срочно от этого меча избавиться!
Только вот передо мной как раз возник пятый Безлицый и оказаться сейчас безоружным совсем не хотелось. Что ж, мне нужно было просто убить этого пятого, а потом заменить демонический меч на какой-нибудь другой — такой, на который мой амулет реагировать не будет.
Но пятый Безлицый пока не нападал, лишь смотрел на меня изумленно.
Может быть, у меня уже начались изменения, характерные для одержимого?
Вот ведь иштава мерзость! Ну да ладно, убить противника мне это не помешает.
— Это ты! — выдохнул пятый Безлицый в тот момент, когда заимствованный мною меч вошел ему в грудь. Его глаза широко раскрылись, руки ухватились за лезвие, безуспешно
пытаясь его вытащить. — Почему? — спросил Безлицый, не отводя от меня взгляда. — П-почему…Потом из его рта полилась кровь и, если он и пытался сказать что-то еще, разобрать слова стало невозможно.
Глава 15
Я бросил быстрый взгляд по сторонам — но нет, никто больше опасных слов Безлицего не слышал. Хеймеса в поле зрения вообще не оказалось, а ближайших стражников я заметил лишь шагах в пятнадцати.
Отбросив меч с демонической скверной, я подобрал другое оружие, в то время как в мыслях снова и снова повторялись слова: «Ты… Почему… Почему…»
Безлицый был явно со мной знаком и мое присутствие на стороне врагов его шокировало.
Он знал меня прежде как Кентона Энхарда?
Или я был таким же Безлицым, как он сам?
Мне вспомнилось одно из первых событий новой жизни — когда архивист упомянул «особые приметы» и я ощутил внезапное желание убить «свидетелей» и сбежать, потому что был уверен: «приметы» приведут меня на виселицу. Я смотрел тогда на свои руки и думал о том, как легко могу свернуть шеи всем, кто находится рядом. Остановило меня лишь ощущение, что убивать просто так будет неправильно — словно в тот момент за контроль над моим телом боролись две совершенно разные личности…
Впереди что-то шевельнулось, и я заставил себя отбросить все размышления. Потом, в одиночестве, я вернусь к тому, что произошло, но здесь и сейчас было не место и не время.
Из сумрака пещеры появилось еще трое Безлицых. Эти, к счастью, вели себя нормально — не пытались ни смотреть на меня с удивлением, ни заговаривать. Едва я закончил их убивать — ни у кого из них доспехи не были зачарованы, так что сложностей не возникло, — как увидел дальше еще с полудюжины. Вот упал первый из них, второй…
— Рейн, этих возьми живыми! — донесся до меня голос Хеймеса.
Что? Он же сам сказал, пленных не брать.
— Живыми и непокалеченными!
Вот же иштаво семя! Заранее не мог решить, что именно ему нужно? Тоже мне глава клана!
Не убивать, кстати, оказалось намного сложнее, чем убивать.
Пленных было четверо. Я некоторое время понаблюдал за тем, как Хеймес накладывает на них все новые слои заклинаний, превращая Безлицых в неподвижные коконы, и отошел туда, где собрались стражники. Среди них, кстати, не оказалось ни убитых, ни даже серьезно раненых. Так, несколько побитых и оцарапанных, да и то не от оружия Безлицых, а от неудачного столкновения с полом или стенами пещеры.
Когда я упомянул об этом ближайшему стражнику, тот уставился на меня удивленно.
— Конечно! У нас же амулеты! — А когда я продолжил смотреть недоумевающе, вытащил из-за пазухи такой же, как у меня, клык неизвестного зверя на металлической цепочке. — Вот! Защита!
…И Хеймес ведь ни словом не обмолвился, что данный мне амулет способен на большее, чем провести через барьер. Не счел нужным? Полагал, что я узнаю о работе амулетов от парней из отряда? Или просто забыл?