Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Небедно живёт князь, небедно.

– Вначале пир в честь дорогого гостя - потом дела! — провозгласил князь.

Вино тоже было неместное, правда, производителя Реймонд не опознал. Ели-пили, пировали, кое-где в замке чадили факелы, но виднелись и магические светильники. Сам придворный маг — старый, седой горец, сморщенный, лишившийся большей части зубов — сидел чуть ниже князя, прихлёбывал особое варево. Рядом стоял посох, увешанный побрякушками, сам маг то и дело начинал шевелить пальцами, бормотать, крутить головой.

Иллюзию Реймонда он не ощутил.

– Я сам только с дороги: в гости ездил к Зуарнишам, — громогласно сообщил Аралас.

Склонился ближе, понизил голос: — Квентин мне всё передал.

Несло от князя овчиной, вином и чем-то ещё, чего Реймонд не распознал.

– Хорошо придумали, — одобрил князь, — тем более что в шахтах грых-шатун и шастает.

Реймонд повернул голову, посмотрел почти в упор на князя. Жёсткая щетина седеющих волос, шрамы, прямой трезвый взгляд. Сразу чувствовался хищник, вожак банды, взявший власть силой и по праву силы ставший князем — ещё десяток лет назад долиной Понс заправлял клан Одришей. Видно было, что пригласил магистра Агостона он лишь потому, что кто-то стал угрожать его доходам, кто-то, оказавшийся не по силам князю. Впрочем, либеральные вагрантские взгляды, что люди, мол, не овцы, чтобы их стричь и пасти, Реймонд придержал при себе. Как и понимание того, насколько далёк князь Аралас от дворян «цивилизованного мира», расфуфыренных и утончённых, которых он тоже успел насмотреться в Вагранте.

Такое мог высказать и дедушка, нахватавшийся разного, но у дедушки была сила и магия, а у него лишь иллюзия. И потом, Реймонду нужны были эти деньги, нужны как воздух. Пока он не добрался до сейфа деда с золотом и знаниями, требовались свои деньги и книги. Учиться, учиться и ещё раз учиться, не ради прихоти деда, не ради каких-то заумных абстракций, а ради весомого приза.

И ради мести, о которой тоже не стоило забывать.

– Много жертв? — небрежно осведомился Реймонд.

– Два десятка, вначале думали, что крепь села, такое часто бывало в Худом Отроге, — пояснил Аралас, — там жилы горючего камня и, бывает, драгоценные камушки находят, вот народ и ковыряется, кто во что горазд.

– Вы не думали упорядоцить добыцу, сделать её безопасной? — сурово спросил Реймонд.

Князь метнул острый взгляд из-под густых бровей, потом, видимо, вспомнил о «причудах» магистра. Реймонд пожалел, что задал вопрос — пускай он и соответствовал образу деда — ясно же было, что князю плевать на тех, кто лез в горы и пытался в них что-то добыть, плевать, пока они отстёгивают долю самому князю. А будь в этом худом отроге нечто по-настоящему ценное, Макраниш бы его уже давно застолбил сам.

– Э, за всеми разве уследишь? — отозвался князь. — Первая ценность горца — свобода, а начни я её ограничивать, что скажут? Что князь Аралас Макраниш от народа оторвался!

Реймонд невольно бросил взгляд на зал. Магические светильники, вино не из этих мест, ещё какие-то деликатесы. У половины Макранишей магические амулеты, явно не производства старого придворного мага, тот хорошо, если дождик наколдовать может. Не оторвался от народа, нет. Реймонд и сам не знал, чего его задевает эта тема, можно подумать, он сам — в башне деда — не жил лучше, чем девять из десяти горцев.

Но вот что-то царапало внутри.

– А потом худо стало. В одном месте особый гранит добывали, там двое уцелело, — продолжал Аралас тихо, почти на ухо Реймонду.

В шуме и гвалте пирушки подслушать их было практически невозможно. Возвышающемуся за спиной двухметровому горцу в цветах Макранишей князь, очевидно, доверял. На дальнем конце стола затянули «Пасла овечек юная красотка», окончательно

заглушая всех и вся.

– Один заикается, даже старый Парнис его, — князь кивнул на мага, который кивал в такт песне, размахивал сморщенной рукой, — в чувство не привел, а вот второй всё видел. Поседел чутка, да руки трясутся, но всё видел. Грых-шатун из стены вышел, всех сожрал, камнями закусил, в стену ушёл!

Реймонд ещё раз посмотрел на князя — тот поднял кубок, отхлебнул вина залпом. Аралас явно верил в рассказанное, да и детали совпадали с легендой. Опять же, слова деда… неужели и правда существует? Ходит по камням, жрёт самые вкусные из них и тех, кто его стуком раздражает, защищает горы — поедает плохих колдунов. В легендах грых-шатун был порождением самих гор, поедающим раздражающих его людишек, не брезгующим сожрать и стадо овец, неуязвимым, каменным и тугодумным. В паре легенд хитрецы его на этом ловили и обводили вокруг пальца, но Реймонд — после Вагранта — не сомневался, что вот это точно легенды. Дабы заморочить голову магическому камню, требовалось и самому быть магом, в легендах же и былинах неизменно фигурировали обычные горцы, пастухи и рудокопы.

– И самое плохое, он же не только в Худом Отроге появился, — продолжал князь. — В Долине Стонущего Камня сожрал двух пастухов с овцами, да и волками не побрезговал, убил старого Махмета и дом ему сломал, потом добрался до железных рудников, там шуму наделал, да и Парнис его видел!

Реймонд посмотрел задумчиво. Может, маг князя и был не слишком силён, но он всё же оставался магом, иначе Аралас его при себе держать не стал бы. Разве что на возраст всё списать?

– Тут я к вам, магистр, Квентина и послал! Сразу понял, только вы сможете с ним справиться!

Реймонд видел, как на словах «к вам» князь Аралас поморщился. Недаром за магистром Агостоном прискакал именно королевский гонец. По старому уговору просьбы князей магистр Агостон выполнял лишь с ведома короля, демонстративно избегая любого намёка на крамолу и заговор против трона.

– Может, и смогу, — степенно отозвался Реймонд, — но мне пока неясно вот цто.

Он рассказал вкратце о Перевалке.

– Так слухи идут по долине, зачем их усиливать, пугать людей? — встревожился князь. — Ещё побегут в соседние долины, с кем тогда останусь?

Реймонд кивнул, его мысли подтверждались. Имело ли это значение? Непонятно. Но, возможно, действовали соседи, желающие сманить людей от Араласа, или кто-то из своих мутил воду.

– Хорошо, — кивнул он, — разберёмся.

* * *

От Парниса несло горным луком, словно он его поедал мешками. Руки старика подрагивали, и поэтому побрякушки на его посохе почти постоянно мелко звенели, словно предупреждая об опасности. Сопровождавшие Парниса и Реймонда несколько молодых и крепких Макранишей держались чуть в отдалении, делая вид, что это из почтения к магам.

Сам Реймонд подозревал, что они побаиваются схлопотать проклятие.

Не исключено, что и обстановка вокруг давила: в руднике было темно и лишь факелы как-то разгоняли тьму. Дорогих магических светильников им с собой не выдали. Подпорки поскрипывали, словно вторя посоху Парниса, и казалось, что эти старые бревна не выдержат веса горы, вот-вот осядут. Самому Реймонду, признаться честно, тоже было не по себе, но нужно было держать лицо, лицо деда. Имелось в его арсенале заклинание иллюзорной маски — под которой можно было скрыться — но она оставалась неподвижна и непременно вызвала бы подозрения.

Поделиться с друзьями: