В чужом отражении

И мужчина – тот самый, из суда – протягивал мне кошелёк и связку ключей. – У вас выпало.

— Спасибо, — я машинально потянулась за своими вещами, не избежав прикосновений к пальцам его раскрытой ладони.

Обычно про такое пишут в любовных романа: про всякие молнии чувств и обжигающие прикосновения, но… я и правда почувствовала что-то странное. Так, будто я коснулась своей судьбы.

Мне бы принять это за предостережение, убежать куда подальше, но я как дура замерла под взглядом удивительных мужских глаз.

— А я вас знаю… вы ведь в суде недавно были, да? – первым задал этот вопрос мужчина.

Я кивнула.

— Да… я рисовала там.

У мужчины высоко поднялась бровь, поэтому пришлось пояснять:

— Судья не разрешил видео или фотосъёмку, но на рисунки это не распространяется.

— Ааа… так вы художница?

Я замотала головой.

— Вообще-то, я архивист. Просто рисую хорошо.

Мужчина, рассмеявшись, покачал головой.

— Умница и красавица… мне повезло. А я – Дмитрий.

Он пристально посмотрел на меня и зачем-то повторил своё имя уже с фамилией:

— Дмитрий Соболев.

— Яна Белых, — представилась в свою очередь я, на всякий случай добавив: — Вы простите, я не особенно за процессом следила… Вы – один из следователей по этому делу, да?

Лицо Соболева сделалось непроницаемым.

— Следователь? – переспросил он, мило улыбаясь.

— Ну, прокуроры были в форме… А следователи вроде работают в гражданском. Или я ошибаюсь?

Соболев ухмыльнулся.

— Нет, наоборот, вы очень догадливая.

Он долго водил меня за нос, позволяя считать его простым следователем. Теперь я только могла удивляться, как у него хватило сил и терпения на эти полгода ухаживаний. Соболеву приходилось самому ходить в магазин, самому мыть посуду… Он снял однокомнатную квартиру где-то неподалеку от моего архива – и делал вид, что живёт там.

Я впилась пальцами себе в руку, чтобы не разреветься. Я так была счастлива тогда, влюбившись в мужчину, которого никогда не существовало. Он нескоро показал своё истинное лицо, однако когда это случилось, моё мнение уже ничего не решало.

Не до конца знакомая со всеми условностями мира правителей, я пыталась осторожно вертеть головой в поисках остальных жен высших чиновников. Беда только, что я мало кого знала – а потому, не была уверена: это жена зам губернатора или одна из его сотрудниц показывает ему что-то на дисплее своёго телефона; это пиар менеджер или законная супруга делает фотографию сенатора на фоне информационного стенда.

Я нервничала, пыталась одновременно не отставать сильно от Соболева, и в тоже время пытаться узнать хоть кого-нибудь.

А потом вдруг поняла, что это не столь важно: женщин среди всей приглашённой братии было не так уж много – значит, лишь редкие гости пришли со спутницами.

А это, в свою очередь, значило…

Я прикусила губу, решив, не пороть горячку.

Никаких преждевременных выводов.

Может, официальные лица, как только узнали о прибытии премьера, решили немного разбавить «мужскую» картинку дамами… Может, Соколову, как относительно недавно женатому мужчине, по статусу положено…

Соболев, поймав мой взгляд, поманил меня пальцем – нам пора было занимать положенные места.

А дальше, официальный приём пошёл по накатанной схеме: в большом новом зале, куда допустили только самое высшее руководство нашего региона и несколько журналистских бригад, был официально открыт новый перинатальный центр – настолько крупный и современный, что его с гордостью демонстрировали высшему руководству.

Официальный прием, как обычно, завершился неофициальным фуршетом, после чего гости начали медленно разбредаться кто куда: некоторые избранные отправлялись на «экскурсию» вместе с главврачами отделений, остальные, выполнив свою программу минимум – засветившись в одном помещении с высшим руководством страны, отправлялись кто куда: по домам, в офисы, по месту работы.

Мы почему-то остались.

Один из замов главврача долго водил нас по разным коридорам, то хвастаясь дорогой техникой в одном отделении, то намекая, что здесь ещё не всё закончено – в другом. Соболев послушно кивал – один из его помощников записывал кивки шефа, отчего лицо зам главврача становилось всё счастливее и счастливее.

А я просто болталась в этом шалмане, как продукт жизнедеятельности в отверстии замерзшего водоёма, мысленно перебивая всевозможные причины, по которым Анька могла потеряться.

Мои мысли внезапно перебил детские плач.

Мы как раз шли по коридору возле палат с прозрачным стеклом вместо части одной стены. А там лежали дети.

Чей-то надрывный плач выбил из моей груди воздух, заставил меня споткнуться на месте – и замереть.

В прозрачных пластиковых люльках-кроватках ждали своих мам, закутанные в пеленки новорожденные.

Забывшись обо всем, я всхлипнула.

Дурацкие, глупые мечты!

Ещё не зная, кто такой Соболев на самом деле, я представляла нашу счастливую семейную жизнь – тихую и простую с двумя-тремя детишками, вислоухим псом, гоняющимся за бабочками на даче, и толстым полосатым котом, который бы воровал у наших малышей глазированные сырки и колбасу с бутербродов.

Мы тогда с Соболевым даже немного повздорили: он считал, что женщине с детьми не стоит ходить на работу; я же придерживалась совсем другого мнения.

— Пусть у меня не очень большая зарплата, — назидательно говорила я, — но все равно, эти деньги лишними нам не будут. Дети быстро растут, им понадобится много вещей.

Соболев тогда лишь усмехнулся и коротко заметил, что он сможет обеспечить все «мои хотелки».

Если бы я только знала, о чем он говорит.

Глава 5

— Простите… — как будто сквозь вату услышала я голос доктора. – Всё хорошо?

— Да, — произнес Соболев, притянув меня к себе. – Мы недавно поженились и очень хотим детей.

Он как никто другой знал, как я любила заходить в детские магазины и перебирать крошечные ползунки, представляя, что скоро буду покупать это для своего малыша.

— Эмм, если существуют какие-то проблемы, — произнес врач, — то я могу порекомендовать….

— Нет-нет, — вовремя очнулась я. – Спасибо вам за предложение… Я пока.. я… занята семейными проблемами. – Сделав ударение на слове «семейные», пробормотала я.