В долине Маленьких Зайчиков

– Ты разве не знаешь? – удивился Праву.

– Немного знаю, но надо по-научному.

– Скажи, как сам понимаешь. Стой рядом с продавцом, помогай ему и покупателям.

– Хорошо, – со вздохом согласился Коравье, как будто ему предложили нести на себе тяжкий груз.

Пришел Инэнли. В нарядной кухлянке, расшитой белым и черным оленьим волосом по подолу. На спине болтался изящный малахай, отороченный росомашьим мехом. Тонкие штаны волосом внутрь плотно облегали его стройные ноги, обутые в белые оленьи торбаза.

– Я сказал всем, кто желает принять участие в состязании, – сообщил он. – Просят только отдельно устроить гонки и бега, не в одно время. Многие хотят попытать счастья и на гонках, и в бегах.

Между тем около школы собралась толпа, хотя до начала еще было далеко. Чтобы не скучать, юноши устроили прыжки в длину на снегу, а ребятишки ловили арканом оленьи рога. Зрители возгласами подбадривали прыгунов, а наиболее бойкие из стариков сами становились в ряд. Кто-то принес пастуший посох и утиное крыло. Посох воткнули в снег, крыло привязали к нему довольно высоко от земли. Нужно было прыгнуть так, чтобы сдвинутыми носками достать до утиного крыла.

Праву смотрел на прыгунов. В детстве он любил этот вид народного спорта, а в университете занимал первые места по прыжкам в высоту. Он попросил установить утиное крылышко повыше. Сняв кухлянку и оставшись в одной рубашке, он примерился и прыгнул. Возглас одобрения пронесся по толпе.

– Молодец, Праву! – услышал он.

Оглянувшись, он увидел Наташу, а рядом с ней Сергея Володькина. Сергей был одет празднично, в кожаное негнущееся пальто.

Юноши, прыгая по очереди, пытались достать крылышко, но никому не удавалось достигнуть высоты, на которую прыгнул Праву.

– Посмотрим, каков он будет в бегах! – вызывающе крикнул кто-то из толпы.

– Придется принять вызов, – улыбнулась Николаю Наташа. – Бег-то километров на двенадцать. Хватит силенок?

– Попробую, – ответил Праву. – Правда, давно не бегал.

Прозвенел звонок, и на улицу высыпали школьники. Они тотчас смешались с толпой, внеся в нее новую волну радостного оживления.

За горами светлело небо. Самые высокие вершины освещались дальним солнцем, и снег на них горел красным пламенем. В воздухе было тихо, дым из яранг поднимался вертикально вверх.

– Какие фильмы привез? – спросил Праву у Володькина.

– «Ленин в Октябре» и «Последнюю ночь». И еще цветную картину «По Магаданской области», – перечислил Сергей.

– Хорошо, – одобрил Праву. – В фильме «По Магаданской области» много Чукотки, это им должно понравиться.

– Пусть и на живого Ленина посмотрят. А то Коравье такого наговорил… Думают, что Ильич был вроде бы сверхчеловек, подпирающий плечами небесный свод. Одной ногой стоит по эту сторону горного хребта, а другой – по ту.

Праву засмеялся.

– Учитель рассказывал, – продолжал Володькин, – что однажды на уроке речь зашла о Ленине. Несколько ребятишек подняли руки и заявили, что они знают о нем. И такого наговорили, что Валентин Александрович только руками развел. Пытался переубедить – не получилось. Говорят: дядя Коравье рассказывал нашим родителям. Мы ему верим, он долго жил у русских, и чуть ли не сам Ленин подарил ему патефон.

Жители стойбища не раз бывали в школьном здании, но сейчас входили как-то робко, неуверенно: ведь они шли решать свою судьбу, свою жизнь на многие годы вперед. Усаживались чинно за парты, заглядывали в чернильницы, пытались разобрать буквы лозунгов, развешанных на стенах.

– Тум-гы-ту-ри, – громко, нараспев читал Рунмын, – кол-хо-зын кы-ньэл-гы-тык! [22]

Он гордо оглядел присутствующих.

– Это о нас написано. Нас приглашают.

– Дай-ка я взгляну, – сказал Эльгар и приблизился к плакату.

Старик долго и недоверчиво рассматривал его, беззвучно шевеля губами. Можно было подумать, что шаман действительно читает, но он не ходил в школу для взрослых и не знал ни одной буквы. А может, шаман постигал премудрость грамоты своими силами? Разве не он установил хорошую погоду?..

22

Тумгытури, колхозын кыньэлгытык! – Товарищи, вступайте в колхоз!

– Ты прав, Рунмын, – с важностью сказал Эльгар и отошел от стены.

За учительский стол сели Ринтытегин, Праву и Елизавета Андреевна. В первом ряду поместились Геллерштейн и Коравье. Рядом с мужем – Росмунта в новой красной камлейке. На коленях она держала Мирона.

Праву поднялся с места и начал речь.

– Тумгытури! – сказал он. – Товарищи! Сегодня вы должны обдумать важное решение – о вступлении в колхоз. Что такое колхоз, вы уже, наверное, знаете. Но я все же еще раз скажу, чтобы те, кто недостаточно слышал о колхозной жизни, могли понять.

Праву говорил недолго. Его часто прерывали возгласами:

– Знаем! Знаем!

Видно, Коравье немало поработал.

– Порядок такой, – сказал в заключение Праву. – Те, кто хочет вступить в колхоз, должны поднять руки.

Никто не пошевелился. Праву с беспокойством всматривался в лица собравшихся.

– Все должны поднимать руки? – нерешительно спросил Рунмын.

– Да, все, – ответил Праву.

– Обе руки поднимать или одну?

– Одну.

– Левую или правую?

– Какую хотите.

На помощь пришел Коравье. Он встал и сказал:

– Давайте поднимем правые руки, чтобы наше решение о переходе в колхозную жизнь было твердым.

– Кэйвэ! Кэйвэ! [23] – послышались голоса, и тут же взметнулся лес рук.

Люди важно и с гордым видом держали руки, пока Праву и Геллерштейн считали.

– Теперь можете опустить, – сказал Праву.

– Это все? – спросил кто-то разочарованно.

– Пока все, – ответил Праву. – Через несколько дней соберутся пастухи колхоза Торвагыргын, и там ваше желание будут рассматривать члены колхоза. Здесь сидит председатель, которую зовут Елизавета Андреевна.

23

Кэйвэ! Кэйвэ! – Верно! Верно!

– Ого! Женщина-начальник! – громко удивился Рунмын.

Елизавета Андреевна встала и заговорила на чукотском языке. Она сообщила, что жителям стойбища будет выдан аванс.

– Коравье, выйди сюда к столу и скажи людям, что такое деньги, – попросил Ринтытегин.

Коравье путался и никак не мог толком сказать, за что же и зачем даются деньги. Но слушали его внимательно.

– На эти деньги человек может купить себе товары, – закончил он и вернулся на место рядом с Росмунтой.

– Нельзя разве получать прямо товары? – спросил Инэнли.