В дурном обществе

— Не орать на тебя? Если ты не заткнешься, я сейчас столкну тебя отсюда! — закричала я.

— Эй вы! — окликнул нас сверху мужской голос.

Нас осветил луч фонаря. Мы задрали голову. Над парапетом показалась знакомая голова с торчащими волосами, которые казались бесцветными в сумерках, и с жидкими усиками.

— Фран, ради всего святого! — окликнул меня Парри. — Как вы туда спустились?

Если бы на площадке застряла только я, мне бы просто велели подниматься. Но, когда они поняли, что со мной похищенная наследница Сабо, какой они, скорее всего, ее считали, все изменилось. Они стали совещаться; кто-то предложил вызвать пожарную бригаду с поворотной лестницей.

Мне не хотелось торчать на лестнице еще четверть часа, дожидаясь приезда бравых пожарных. Я сказала Лорен, что она может оставаться, если хочет, а я поднимаюсь наверх.

— Я не останусь тут одна, — возмутилась она и тут же оттолкнула меня с дороги и ловко, как индийский факир по канату, полезла наверх.

На верхних перекладинах ее заботливо подхватили полицейские и помогли перелезть через парапет.

Потом все исчезли и унесли с собой фонарики, а меня оставили одну — в темноте, на шаткой лестнице.

— Эй! — крикнула я. — А я как же?

Вернулся Парри. Он передал фонарь констеблю в форме, который, пока я ползла наверх, светил мне, слепя глаза. Когда я добралась до верхней перекладины, Парри схватил меня за запястья и бесцеремонно вытянул на крышу.

— Вы упустили Мерва! — задыхаясь, воскликнула я, как только ноги мои коснулись плоской крыши. — Он убежал вон там, скрылся между теми домами! — Я показала на щель, в которой скрылся Мерв, теперь едва заметную в полумраке.

Парри выругался, оставил меня и побежал к своим подчиненным, на ходу выкрикивая приказы. У меня началась реакция. Ноги задрожали, меня замутило. Я села, прислонившись спиной к парапету, и положила голову на согнутые колени.

Через несколько минут рядом загремели тяжелые шаги.

— Что с вами, Фран? Надеюсь, вас не вырвет?

Я задрала голову и увидела склоненное надо мной лицо Парри. Мне удалось слабо проговорить:

— Нет, не вырвет… Как вы ухитрились упустить его?

— Должно быть, он спрятался в подвале, за трубами. А потом незаметно выбрался на улицу. Но не волнуйтесь, мы обязательно его возьмем! — Он сел рядом со мной на корточки и продолжал: — Кстати, ваш дружок-шотландец позвонил нам — ну, тот, художник. Сказал, что, по его мнению, вас похитили.

— Так и есть, меня в самом деле похитили, — ответила я. — Связали, замотали голову, привезли сюда и заперли в комнате…

— Ну, сейчас-то вы в порядке, — перебил меня Парри. — Похоже, они вас не обидели… Даже одежду оставили.

Не в первый раз логика Парри ускользала от моего понимания. Более того, его слова были крайне оскорбительными, но, по крайней мере, излечили меня от временной слабости.

— Одежду? — рявкнула я. — При чем здесь одежда?!

— Ваш Роберт Бернс сообщил, что нашел на полу ваш костюм. Он решил, что вас похитили в одних трусах. — Парри ухмыльнулся. — Ну ничего, может, в следующий раз повезет, да?

— Да замолчите вы! — простонала я. — Мне и без вас плохо!

Парри посерьезнел:

— Да… Вас что, били по лицу?

А я и забыла о следах крови!

— Ударилась о дверь, — объяснила я, — когда вылезала через фрамугу.

— Это на вас похоже, — кивнул Парри. — Вы никогда не учитесь на своих ошибках!

Я посмотрела ему через плечо в дальний конец крыши. Лорен окружили полицейские и врачи. На нее изливали тонны нежности и заботы. Мне стало обидно. Меня не утешал ни один человек, даже сержант Парри. Пусть хотя бы похлопал сочувственно по плечу…

— Кстати, — сказала я. — Вам следует кое-что знать насчет Лорен Сабо…

Тут Лорен подняла голову и увидела, как мы с Парри переговариваемся у парапета. Посмотрев на меня в упор, она вдруг пошатнулась и очень правдоподобно лишилась чувств.

Конечно, все сразу переполошились, стали вызывать скорую помощь и так далее.

— Бедняжка, — заметил Парри, вскакивая на ноги. — Как она настрадалась!

Пока я не стала его разубеждать. Мне уже приходилось видеть сценические обмороки; Лорен справилась совсем неплохо. Но, чтобы выпутаться, ей придется применить все свои таланты!

Глава 17

Лорен увезли в карете скорой помощи в больницу для осмотра. Меня увезли в участок и велели дать показания.

Пришел инспектор — тощий, бледный. Мне показалось, он на что-то обижен. Судя по всему, на то, что его дернули на работу в выходной. Судя по пятну томатного соуса на галстуке, он приехал прямо из-за стола. Видимо, в своем невезении и начинающемся несварении желудка он обвинял меня. Я-то по глупости вообразила, что он… да и все они… обрадуются, поздравят меня и поблагодарят за то, что я выполнила их работу.

Вместо этого меня усадили на жесткий стул, угостили чашкой отвратительного чая и велели изложить мои приключения на диктофон.

В менее чем удобной обстановке кабинета для допросов я рассказала им все. Ничего не упустила. К нам присоединилась женщина-констебль. Инспектор достал из кармана упаковку желудочных пастилок и стал их жевать. Кроме того, он несколько раз раздраженно вздыхал, но не произнес ни одного слова. Даже Парри перебил меня всего два раза. Женщина-констебль, правда, нетерпеливо ерзала на стуле, слушая мой рассказ, но Парри утихомирил ее одним взглядом. К тому времени, как я закончила, все выглядели одинаково угрюмо, и до меня наконец дошло: я вовсе не героиня. Все наоборот. Я здорово им напортила.

Я сделала то, чего они терпеть не могут. Представила дело с совершенно иной точки зрения. Следовательно, их ждет куча канцелярской работы.

Инспектор поднялся, сунул в карман тюбик с пастилками, отряхнул брюки и объявил, что передает все дело в руки сержанта. Мне он сухо кивнул с порога, правда не глядя в глаза.

С его уходом обстановка в кабинете немного изменилась, правда, не в лучшую сторону. Может быть, старший по званию ушел, не желая ничего знать о том, как его подчиненные будут извращать мои показания? Впрочем, ему, наверное, просто не терпелось вернуться домой к десерту.

Парри поднял голову на засиженную мухами лампу дневного света под потолком и принялся задумчиво жевать концы усиков. Женщина-констебль наконец обрела дар речи и спросила, не хочу ли я что-то изменить в своих показаниях или добавить к ним. Я ответила: нет, не хочу. Я все сказала.

— Промотайте-ка назад, — распорядился Парри.

Констебль послушно нажала кнопку, и мы прослушали еще раз мой рассказ. Мне показалось, что я говорила достаточно внятно. Более того, учитывая мое состояние, по моим представлениям, я справилась очень даже неплохо.