В душе февраль, или Мне нечего терять, кроме счастливого случая (Охота на мужа-2, или Осторожно: Разочарованная женщина)

– Макс, вон указатель «Москва». Останови, пожалуйста, рядом с ним.

– Зачем?

Я торжественно подняла бутылку:

– Предлагаю отпраздновать въезд в Москву.

– А стаканчики есть?

– Стаканчиков нет.

– Я из горла не пью.

– Я тоже. Предлагаю распить это шампанское вон в том кафе.

– Нас опять примут не только за сумасшедших, но и за бомжей.

– Да и пусть. Если мы сядем за столик и попросим два пластиковых стаканчика, что в этом плохого?

– И конечно же ты скажешь, что твой рекламный агент привезет обслуживающему персоналу деньги, календарики и рекламные буклеты с твоим изображением, – рассмеялся Макс.

– Скажу, а почему бы и нет!

– И конечно же тебе поверят…

– Ну, насчет того, что поверят, я ничего не могу сказать, но, что рекламный агент всё привезет, я гарантирую.

Кафе хоть и было обычной придорожной забегаловкой, но буквально ломилось от посетителей. Я нашла свободный столик у окна и стала ждать Макса, который пошел за стаканчиками. Пока он объяснялся с буфетчицей, я уставилась в окно, чтобы никто не увидел моих слез. «Вот и всё, – думала я. – Закончился еще один этап моей жизни…»

– Это что такое? – весело произнес севший напротив меня Макс и поставил на стол два граненых стакана. – Ты что реветь-то вздумала?

– Не знаю… До меня только теперь дошло, что еще немного, и я буду дома. Тебе дали стаканы вот так просто?

– Можешь себе представить, да! Тетка душевная попалась, не то что в той деревне. Жаль, шоколада нет, но ничего, обойдемся.

– Бог мой, как тяжело быть нищим, – грустно сказала я. – А я ведь никогда в жизни нищим не подавала… Теперь буду подавать всё до последней копеечки.

– Надо думать, кому деньги подаешь. Спившемуся алкашу давать бессмысленно, а вот голодной бабульке – грех не подать.

– Знаешь, а я ведь выросла в небогатой семье. У нас и намека не было на какой-нибудь достаток. Я часто вспоминаю, как собиралась на свое первое свидание. Мне хотелось выглядеть нарядно, избраннику под стать. Я перевернула свой скудный гардероб и не нашла ни одной приличной вещи. Все было куплено в уцененке или на какой-нибудь распродаже. Сплошной секонд-хенд.

– И в чем же ты пошла на свое свидание?

– Одолжила платье у подружки. Оно было черное и очень выгодно подчеркивало красоту моих светлых волос. И тогда я решила, что должна окончательно и бесповоротно расстаться с бедностью. – Я медленно потягивала шампанское и поглядывала на Макса. – Слушай, ты меня до дома довезешь?

– Довезу, если не попросят предъявить документы.

– А сам куда?

– Пока еще не знаю.

– А может, ко мне зайдешь?

– Нет, к тебе я заходить не буду, – замотал головой Макс.

– Почему?

– Потому что дальше у тебя будут свои дела, а у меня – свои. Я обещал позвонить, значит, позвоню. – Разлив остатки шампанского, Макс о чем-то напряженно задумался, а потом осторожно спросил: – Анна, ты уверена, что выстрелила в пахана?

– Ну а ты как думаешь? Если человек получает пулю в затылок, он погибает?

– Думаю, что да. Значит, ты утверждаешь, что он погиб?

– Утверждаю.

– И ты сама видела его мертвым?

– И не только видела. Я даже скинула его в пруд.

– А затем он ожил?

– Получается, что ожил. А какое может быть еще объяснение? Говорили, что он весь день проспал. Появился к вечеру как ни в чем не бывало. В ночном халате.

– И ты не заметила никаких изменений?

– Каких еще изменений?

– Ну, например, в его внешности…

– Нет. Если ты имеешь в виду его затылок, то я тщательно его рассмотрела. Он в полном порядке. И пахан цел, и его затылок целехонек.

– Хорошо, может быть, ты заметила странности в его поведении?

– Как это?

– Может, он стал по-другому говорить, что-то не так делать?

Я с ужасом посмотрела на Макса и заерзала на стуле.

– Макс, к чему ты клонишь?

– Я просто задал тебе вопрос и хотел бы услышать ответ.

– Никаких изменений в его поведении я не заметила.

– Ни малейших?

– Ни малейших. Да и как я что-то могу заметить, если его толком и не знаю! Тебе виднее. Ты с ним общался.

– Хорошо. Тогда скажи, а как он на тебя отреагировал?

– В смысле?

– Когда тебя увидел, он испугался или, может быть, разволновался?

– Ты имеешь в виду, какова была его реакция на меня?

– Вот именно.

– Нормальная реакция. Даже когда я приволокла эту зажигалку, помнишь, вы сидели в беседке, он ни капельки не изменился в лице. Вел себя так, словно ночью ничего не случилось. – Расспросы Макса встревожили меня. – А к чему ты заговорил на эту тему?

– Да так просто.

– А вот и не просто. Ты что-то знаешь?

– Догадываюсь…

– Ты знал о том, что пахан бессмертный?

– Бессмертных не бывает.

– Тогда скажи, о чем ты догадываешься?

– Не могу, пока не проверю свои догадки.

– Это связано с мистикой?

– Я не верю в мистику.

– Ну а что тогда? У него есть брат-близнец?

– Нет, пахан был единственным ребенком в семье.

– Тогда у него есть незаконнорожденный брат.

– Исключено.

– Ну почему? Разве так не бывает?

– Ерунда это все.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я знаю: всю свою сознательную жизнь он переживал, что у него нет ни братьев, ни сестер.

– Откуда у тебя такие, можно сказать, интимные подробности о его переживаниях?

– Я в этом уверен.

– Откуда такая уверенность?

– Пахан – мой родной дядька.

– Да ты что!

– Представь себе.