В движении вечном

На этом месте рассказа Серега-Пан приумолк, переводя дух, вытер пот со лба. Кинул мне в лицо проницательный взгляд, ухмыльнулся:

– - Небось, не такие предвидел расклады?

– - Что и кривить. Под былые мыслишки не катят и близко.

– - И сколько воюешь у нас?

– - Три недели... И дни.

– - Х-ха, дни! А не считаешь, случайно, эти денечки?

Пан-Серега сопроводил свой вопрос коротеньким смехом, но и с видимой примесью сочувствия.

И вот этот его вопрос про "денечки" живо напомнил мне давнее студенческое прошлое. Вспомнилось мое первое в жизни по-настоящему серьезное трудовое испытание, когда каждый рабочий день отражался гнетущим подсчетом на ноющих пальцах, когда каждый рабочий день тянулся в натугу, как год.

– - Никак почувствовал здешние прелести жизни?

– - теперь уже Бельчик-наркот вступил в разговор.

Он спросил также с ухмылкой, пристально вглядываясь мне в лицо.

– - Прелестей хоть отбавляй!
– - усмехнулся невесело и я, качнув головой.
– - Это точь-точь, как приятель рассказывал...

Наш разговор происходил в середине обеденного перерыва. Мы перекусили в столовке наскоро, и время пока что имелось. И я рассказал коллегам кое-что из нахлынувших разом воспоминаний.

– - Я ведь студентом в общаге жил. Сосед по койке у меня Мишка рыжий, шебутной парнишка, Кошелкин у него фамилия. Так вот он однажды подработать устроился. Тоже грузчиком, кстати, но на ликеро-водочный. Очень удобно ему показалось, что общага рядышком.

"Ну и как работка?
– - через пару дней интересуюсь.

"А ты на шабашке вкалывал?

"Будто не знаешь. Знаешь не хуже, к чему тогда спрашивать.

"А для того и спрашиваю, чтобы сразу дошло. Ну-ка, припомнил, как было?"

Припомнил!.. Даешь ты, приятель, и как позабыть?

Как позабыть, мужики, когда я перед тем на летних каникулах шабашил. Честно признаюсь, с детства к работе было ноль привычки, барчуком-белоручкой рос и вырос. Родители не напрягали, а бабка, коли лень вставать, так и с блинами в постель. И вот с этакой обалденной трудовой закалкой --- и на шабашку! Фишка в том, что уж очень неожиданно это случилось, вдруг, да и решилось в течение дня. Помню, только сдал сессию, собрался домой ехать на каникулы, а тут знакомый парнишка по общаге ходит, набирает подработать желающих. Знал я его неплохо, на моем потоке учился, толковый пацан и не трепло. Говорил, прошлое лето сам отпахал, тяжко пришлось, особливо вначале, зато деньги получились хорошие.

Ехать не ехать?

Страшновато было не скрою, но потом... Эх, была не была, думаю. Еду! И себя испытаю, и деньжата манили красивые.

– - А что за шабашка?
– - спросил с интересом Пан.

– - Камский зачистной лесосплав. По своей сути проще простого работа. Идешь вдоль реки по течению и осевшие на берегу бревна багром в воду скатываешь. Основной сплав ранней весной происходит по большой воде, но вода постепенно спадает, и какая-то часть бревен оседает на берегу. Особенно много на пляжных отмелях, а если берег лесной, то где-нибудь в кустах запутывается. Для того и набирают бригады шабашников, чтобы за лето оперативно осевшие бревна убрать. Генеральной зачисткой у них этот производственный процесс называется.

Так вот, братцы, это не работа, а праздник! Просто праздник работка, когда надо в лесу застрявшие бревна скатить. Одно только, комарье донимает: лето, жарища, а пудовую робу не скинешь, сожрут в пять секунд. Зато дернул острым багром сухое бревнышко в лесу, оно себе и покатилось с высокого берега. Радость работка, разминка для мышечной удали! Важно, что в лесу обычно берег высокий, а значит и с самого берега глубь. Толканул посильней бревно на течение, и оно поплыло себе, поплыло вольным ходом без всякой заминочки, а это значит дело сделано, и можно браться за следующее. Опять же, бросовый лес вокруг, бурелом, непролазная чаща, считай та же тайга. Шаг ступишь за куст, и тебя не видать. Пристроишься в малой компашке где-нибудь подальше от глаз бригадира -- и сачканешь, и скупнешься!.. И грибами потешишься вдоволь, и ягодой.

Но такая веселая работка у нас случалась лишь изредка, а в основном приходилось на больших песчаных отмелях зачищать. И вот доставляют тебя рано утром на катере, ступаешь на длинный пологий песчаный пляж, весь всплошную усыпанный бревнами. А бревна!.. Бывает и мелочь, но больше такие колодины... В пять метров длины, а диаметром в добрую бочку. И вот такую древесную тонну впятером цепляешь баграми, и всей толпой едва-едва катишь метров двадцать по вязкому пляжному песочку. Тянешь-выкатываешь на летней жаре, да притом еще в резиновых сапогах-броднях, тянешь-выкатываешь под дружные крики "на ход!" -- пыхтишь, баграми срываясь в соленом поту... Однако и это не все, столько же приходится тащишь мокрое бревно по мелкой воде, пока оно!.. Пока, наконец, поплывет.

И так вот почти каждый день, и так вот по двенадцать часов рабочая смена. Вот когда туго пришлось белоручке махровому! Помнится, первый месяц по утрам на руках пальцы не разгибались, будто на вывихах. Будто каляными были пальцы с утра, пока не нагреешь работой. Вот ты, Серега, спрашиваешь, считаю ли я нынче деньки?.. Сейчас-то, положим, и нет, трудовая закалка великое дело, но вот тогда...Весь первый месяц, пока не втянулся, и вправду считал! Сегодня который денек?.. десятый?.. Десятый. Эх, мама моя, а целиком шестьдесят!
– -- еще целый полтинник до осени.

Как позабудешь такую шабашку?

Понятно каждому, вот я и спрашиваю в свою очередь. Ну, у приятеля своего, Мишки рыжего, что на ликеро-водочный завод подработать устроился. Спрашиваю:

"А сам ты, неужто свою позабыл?"

А он летом тоже шабашил, только в Карелии. Теплотрассу бригадой вели.

Мишка и отвечает:

"Так вот, подсекай. На шабашке каждый день по двенадцать часов черной лошадью пашешь, а здесь через день по графику, но!
– -- только в этом и разница. Грузовики к складским воротам идут и идут сплошной цепью, как на фабричном конвейере. Безостановочно идут, рыло за рылом, не уставай нагружать. И чему удивляться, водочка, ходкий товар на кону. Отсюда, как робот руками пластмассовый ящик на двадцать бутылок поднял на поддоны, поставил, взял снова ящик, поставил... А в ящиках тех по пятнадцать кг, и так вот от звонка до...

– - Про "Кристалл" ты мне не рассказывай!
– - хохотнув коротко, перебил здесь мой рассказ наркот-Бельчик.

А затем продолжил с явным знанием дела:

– - У меня приятель тоже на этом заводе чуток поработал. Запарка и впрямь беспредельная, почище нашего! Коли не допингешь по ходу трудового процесса, не выдержишь смену... Благо, любая поддача всегда под рукой, и "чернило", и водочка, на заводской территории пей, хоть залейся. Говорит, неделька-другая прошла, чувствую, братцы, каюк. Мол, еще малый срок, и напрямик в алконавты. В последний раз (а дело зимой было) мужик так допигнул, что только в сугробе очнулся. И ни шубы, ни денег, а где делись --- свистят до сих пор! Является завтра на службу и сходу заяву на стол.

– - На "Кристалле" хоть платят!
– - заметил с досадой Серега-Пан.
– - Слыхать, втрое нашего. А в здешней конторе нынче ни блата, ни денег.

Он презрительно сплюнул на сторону, стукнул звучно разбитой туфлей об асфальт. А затем поведал мне несколько любопытных деталей из недавнего прошлого нашей "трудовой обители":

– - У нас, как видишь, недавно капитальный ремонт был. Видишь, как снаружи здание выбелено?... Сплошной аккурат, а как изнутри постарались! Голубым мрамором выложили стены, шикарно взглянуть... И начальству приятно.

Да-а, красиво! Особая радость взглянуть, да только нашего брата простого работника этот ремонтик пинает с другой стороны. Говорят, крупный перерасход обозначился, и как раз на этом голубеньком мраморе. Не один лишний миллион в этот гладенький камешек вляпали. А раз так вышло, коль вляпали, то ведь теперь отбивай! А на ком?.. Начальство оно по любому себя не обидит, а значит и ясен ответ. И вот теперь с полгода точно премии не видать, на голом окладе кукуй. С полго-ода... как минимум.

– - И людей поувольняли на время ремонта, -- добавил с не меньшей досадой Бельчик-наркот.
– - Чтобы денег зазря не платить. Уволить-то просто было, а вот теперь набери-ка, попробуй в этакий рай.