V?dy spolu

– Парни, значит? И кто если не секрет?

Чего это он так остро отреагировал? Неужели, никак не может смириться с тем, что я все время даю ему достойный отпор? Но ведь он из таких, что любят сильных противников в своих играх...

– А какая тебе разница?

Темные брови взметнулись вверх, а глаза ехидно блеснули:

– С каких это пор студенты отвечают своим преподавателям вопросом на вопрос?

Я вздохнула и стала запихивать свою тетрадь в сумку, зло при этом пыхтя. Мне не хотелось сегодня ввязываться в очередной скандал, поэтому предпочла промолчать.

– Кстати, хочу пояснить тебе, почему я считаю, что тебе лучше сдавать зачет после каникул. Дело в том, что на зачетной неделе Ольги Степановны не будет, зачет буду принимать я.

Это он меня пожалел сейчас? Я удивленно посмотрела на парня, вспыхнув от возмущения:

– Мне не нужны поблажки, я буду сдавать вместе со всеми, ясно?

– Не надо орать на меня, - гневно сузил глаза Святослав.
– Как хочешь, моя дорогая, но учти, что я не буду прощать тебе даже малейшие оговорки, понятно? Не хочешь по-хорошему, сама виновата.

Ну вот, опять. И ведь обещала себе не вестись на его провокации и отвечать спокойно. Тетрадь поддалась, наконец, оказавшись в нутре сумки, вот только поссориться мы уже успели, и я слишком разозлилась, чтобы так просто теперь уйти.

– И в чем я виновата? В том, что не молюсь на тебя как все остальные девчонки? Или же в том, что не прошу у тебя поблажек, чтобы сдать?

– Разве я разрешал так панибратски общаться с собой? Не забывай, я все же учитель. А виновата ты в том, что не знаешь предмет, и именно поэтому мой предмет ты не сдашь.
– Слово "мой" он выделил особенно. И судя по тому, с какой интонацией все было сказано, сдать я смогу и правда, только после каникул. Но прийти и попробовать я должна. Хотя бы чтоб просто его позлить.

– Учитель?
– я усмехнулась, поднимаясь со своего места.
– Ты всего лишь заместитель преподавателя, чуешь разницу? У тебя нет никакой власти, ты не имеешь права ставить оценки. Так что не надо меня пугать.

– Ошибаешься, - прошипел Святослав, вплотную приблизившись ко мне, тем самым заставляя меня сделать шаг назад.
– Власть у меня есть и не хилая. Я бы на твоем месте был осторожней, d'ivka kus ledu.(Девочка-льдинка).

Я вскинула подбородок и смерила его ледяным взглядом:

– Твоему произношению можно позавидовать. Но это единственное, в чем ты лучше меня, - с этими словами я вышла из аудитории, чувствуя, как карие глаза внимательно следят за каждым моим шагом. На пороге я обернулась и, усмехнувшись, бросила: - Прежде чем доказывать свое превосходство, подумай, каково было бы тебе на моем месте.

– Хочешь жалости?

Я отрицательно мотнула головой:

– Понимания. Того, чего ты никогда не сможешь дать.

– Возможно, и могу, и даже больше, muj mal'y lady. (Моя маленькая леди).

Я этого уже не услышала. Возможно, потому, что он не нуждался ни в слушателях, ни в собеседниках.

– Опять донимаешь студентов, о, великий из преподавателей? Я вот никак не пойму, зачем тебе нужна эта нервотрепка?

– Неужели ты меня подозреваешь в благотворительности? Раз делаю, значит не просто так.

– Это да. В чем, в чем, а в этом тебя обвинить сложно. Опять девчонку донимал?

– Не твое дело. И вообще, у нас же сбор в три часа, что такого важного ты не мог сказать там?

Сашка помолчал еще пару минут, то ли чтоб меня любопытство замучило, то ли чтоб продумать речь и не ляпнуть лишнего, но начал он немного издалека. Внимательно выслушав доводы друга, я согласился, почти не раздумывая. В конце концов, чем черт не шутит?

– Кость, я дома!
– швырнув сумку в сторону вешалки, я сняла сапоги и прошла на кухню, ставить чайник. Через пару минут на пороге возник мой старший брат, отчаянно зевая и потягиваясь.

– Привет, Вестик. Как учеба?

– Отвратительно, - буркнула я, доставая сахарницу с верхней полки шкафчика.

– Так, сегодня пятница?
– уточнил брат и, дождавшись моего подтверждения, довольно заулыбался: - Опять чешский?

– Опять Ангорский!
– в сердцах рявкнула я, от злости рассыпая сахар.
– Достал уже со своими придирками, честное слово. Он у нас еще и зачет будет принимать!

– Эй, стоп!
– Костя полез в холодильник и начал быстро сооружать бутерброды.
– Он же обычный студент, причем, даже не педагогического факультета. Не имеет права.

– Это ты ему скажи. Похоже, Ольга Степановна на весь декабрь передала ему бразды правления. И кроме меня никто не возмущается, и возмущаться не станет. Уж что-что, а справедливое преподавание - это про него. Если не брать в расчет меня, конечно.

Я устало плюхнулась за стол, уставившись в окно. Кто бы знал, как я устала от этого Ангорского... То же мне, божество. Почему его многочисленные поклонницы не видят недостатки своего кумира так же ясно, как и я? Раздраженно выдохнув, я сделала глоток и тут же зашипела от боли - из-за своей злости на Святослава я забыла добавить холодной воды, и теперь мой язык жгло так, словно к нему приложили раскаленную кочергу. Я же говорила, что от Ангорского одни неприятности!

– Скоро ты на людей бросаться начнешь. Ну что ты так переживаешь, ну не сдашь с первого раза, сдашь со второго.

– Ага, а не со второго, так с третьего и по накатанной. Так долг у меня до следующей сессии висеть будет. А я, между прочим, льготница, да еще и повышенную стипендию всегда получала.

– Ладно, расслабься немного. Ты, кстати, что на Новый год делать собираешься?

– Есть предложения?

Обычно я всегда этот праздник праздновала с родителями, специально рассчитывая время, чтобы хотя бы на неделю можно было съездить. Правда, брат редко меня поддерживал в этом начинании и обычно праздновал с очередной новой пассией.

– Вообще-то есть. Меня в этом году на дачу ребята пригласили. С Танькой я поссорился, а новые отношения заводить как-то пока не хочется. Поедешь?

– С чего бы это?

Нет, идея конечно не плохая. Родители родителями, но что не говори, там скучно становиться уже на третий день.

– Отдохнешь, развеешься, нервы подлечишь. Тебе полезно.

Что-то он однозначно затевает. Вот только не понятно, что именно.

– В чем подвох?
– нахмурилась я, недоверчиво глядя на брата. Тот недоуменно посмотрел на меня и пожал плечами: