V?dy spolu

Свят впихнул меня в одну из таких комнат и внимательно оглядел с головы до ног. От этого взгляда мне стало неуютно и почему-то стыдно, но я не стала показывать виду и, гордо вскинув подбородок, поинтересовалась:

– Ну, и зачем ты меня притащил сюда?

Ангорский ничего не ответил, лишь, повернувшись ко мне спиной, начал закрывать дверь на ключ. Вот теперь мне стало страшно, точнее не так - меня охватила паника и я, сама не понимая, что делаю, попыталась запрыгнуть на него сзади и отобрать у него ключ. Но это был бы не Ангорский, если бы все было так просто. Он довольно легко закрепил обе мои руки в захвате одной рукой, а второй убрал в карман джинс ключ. Проделав эту простейшую операцию и обняв меня за талию той самой свободной рукой, аккуратно сел на диванчик сам и посадил себе на колени меня. Причем, так как меня он ни на минуту не отпускал, я казалась на нем сверху в несколько неприличном положении. Единственная мысль, которая проскочила в этот момент: "Почему я не надела джинсы?"

– Ну что, может, теперь поговорим?

Все это было сказано с каким-то придыханием и мне показалось, что его голос стал более хриплым, чем раньше. Интересно, а свой я удержать в нормальном состоянии смогу? Судя по тому, как мурашки пробежали от шеи, в которую он практически уткнулся своими губами, по всему телу - нет, не смогу. Единственное, что меня пока радовало, так это то, что руки он пока не распускал, и сводная рука все еще покоилась на моей талии, а не ниже.

– О чем?
– облизнув пересохшие губы, я уставилась на Свята, пытаясь понять, что с ним происходит. В данный момент он очень был похож на голодного кота и то, как он на меня смотрел, говорило о том, что в роли кошачьего корма хотят использовать вашу покорную слугу.

– О чем-нибудь интересном и для тебя, и для меня, - Свят коснулся губами шеи, а затем неожиданно прикусил мочку уха. Вздрогнув, я попыталась отстраниться, но меня держали крепко и максимум, чего я смогла добиться - еще больше задранного платья. Ситуация начала принимать для меня не очень хорошее направление и меня это злило.

– Ангорский, ты совсем свихнулся? Решил поиграть в Казанову, я не пойму? Сейчас же отпусти меня, иначе я...

– Ммм, - заинтересованно протянул парень, даже отпустив мои руки, при этом продолжая держать за талию.
– Иначе ты что?

– Иначе я расцарапаю тебе твое смазливое личико, и число твоих поклонниц уменьшится!

– А для тебя?
– вскинул бровь этот гад, сразу как-то став еще привлекательней.

– Что для меня?

– А для тебя я стану притягательней?
– его руки поползли куда-то вверх по спине, заставив меня занервничать еще сильнее.

– Ты точно сошел с ума, Святослав. Отпусти меня, немедленно!

– Просто я влюблен, Веста...
– услышав это, я оцепенела от удивления. Что он сейчас сказал? Мне послышалось?

– В кого ты влюблен?
– вкрадчивым тоном поинтересовалась я. Так обычно с пациентами психбольниц разговаривают.

– А в кого может быть влюблен такой классный парень, как я?
– лениво улыбнулся парень, погладив меня по щеке.

– Мне откуда знать?
– Я сердито отстранилась от него, заставив парня вздрогнуть и нервно заерзать в кресле. Если честно, вспыхнувший в карих глазах огонек желания меня позабавил. Все-таки приятно осознавать, что тобой заинтересован такой парень, как Ангорский. А то, что он меня раздражает... Ну будем считать, что в каждой бочке меда есть ложка дегтя.

– В себя, милая, в себя. Неужели ты думаешь, что коротким платьицем и зажигательным танцем ты смогла меня покорить? Жаль тебя расстраивать, малышка, но мы с тобой совершенно в разных лигах.

– Ты придурок, Ангорский!
– я пихнула его в живот и рванулась в сторону, чтобы подняться, но меня крепко прижали к себе и самым наглым образом поцеловали.

Целоваться он умел. "Наверное, опыта много было". Мысль пролетела, так и не задержавшись в голове. Возможно, это была последняя попытка возбужденного сознания остановить это безобразие. Поцелуй, вначале довольно целомудренный, быстро перестал быть таковым. То, что он вытворял, сначала ввело меня в какое-то состояние эйфории, а потом я начала отвечать. Безумно, безудержно, отдавая всю себя и получая еще больше в ответ. Думаю, мне еще никогда не было так хорошо. Впрочем, что-что, а думать совершенно не получалось, по крайней мере связно. Он вновь прикусил мою губу и сразу же провел языком по этому месту. Стон... Неужели это я? И все прекратилось. Оказывается, я практически уже лежу на Ангорском и обвиваю его всеми своими конечностями. Еще замутненными глазами я смотрю на него и одновременно пытаюсь привести мысли в порядок. Натыкаюсь на его ухмылку. Нет, ведь это не так, правда же?

– Что ж, пожалуй мне пора. В конце концов, моя сегодняшняя девушка наверняка уже соскучилась.

И он, освободившись от объятий, открыл дверь и ушел.

Первые несколько минут я не могла выйти из ступора. Затем в груди зародилось мерзкое и гадкое чувство ненависти, и я поклялась, во что бы то ни стало отомстить Святославу.

– Ты чего такой довольный?
– Сашка внимательно посмотрел на Свята.

– Да так... Пережил пару приятных минут, - усмехнулся парень, хватая со столика бокал с пивом и делая приличный глоток.
– А где все остальные?

– Танцуют, - кивнул в сторону танцпола друг.
– Учитывая, что ты светишься как новогодняя елка, то приятные минуты были проведены в обществе Весты? Неужели девочка-льдинка оттаяла?

– Нет, но это уже совсем скоро произойдет. Все готово?

– Можешь прямо сейчас...
– начал, было, Сашка, но тут же осекся, потому что к столику подбежала Ксюша.
– Потом.

Свят кивнул и вновь не смог скрыть улыбки. Все шло лучше некуда.

Какой идиот придумал сдавать зачет тридцатого декабря? Ах, Ангорский, конечно же, как я могла забыть... Раздраженно выдохнув, я зашла в здание университета и начала поднимать на третий этаж. На часах было уже почти девять, я опаздывала на полчаса, но от этого мой шаг быстрей не становился.

После того памятного вечера в клубе, три дня назад, я со Святом еще не встречалась и, если честно, встречать очень не хотелось. Едкое чувство стыда сжигало меня изнутри, и мне было даже страшно представить, что этот самовлюбленный бабуин может заявить при встрече.

Однако зачет по чешскому никто не отменял, и идти на него пришлось. Потоптавшись у дверей аудитории, я робко постучалась и заглянула внутрь.

– Доброе утро, можно?

Ангорский стоял у преподавательского стола и лениво листал какой-то журнал. Оторвавшись от своего занятия, он улыбнулся и кивнул:

– Заходи, Веста. Доставай двойной листок, у вас зачет проходит в письменной форме.

Вначале мне даже показалось, что я ослышалась. Неужели после того случая он решил меня пожалеть? Да нет, не может быть, это же, в конце концов, Ангорский. У него вообще таких чувств быть не может. Вот только все равно было приятно. Что б тебя, Ангорский, почему именно с тобой не может быть все однозначно?