В его власти, или Беременна от монстра

— Что не пытаться? Достучаться до тебя?

Покровский хрипло рассмеялся, а после внезапно оборвал смех и наклонился совсем низко, вглядываясь в мои глаза.

— Надеешься улизнуть, если он окажется моим сыном? — холодно уточнил он и хмыкнул, — Не получится, Анечка. У тебя есть кое-что мое — и неважно, моим окажется этот пацан или нет.

Я сглотнула, стараясь выдержать этот ледяной взгляд и не отвести глаза. Нет уж. Нельзя давать ему даже повода сомневаться.

— Я просто… беспокоюсь за Тёму. Это живой человек, не игрушка, которую можно просто так вышвырнуть и бросить.

— Предлагаешь, взять его под свое крылышко, пока его гулящая мамаша не объявится? — съязвил Покровский.

— Слушай, я… я тебя понимаю. Ты ненавидишь бывшую жену настолько, что даже не готов поверить, что Тёма твой сын. Но ведь этот мальчик, он ничего не сделал тебе. Он маленький и беззащитный. Его не за что ненавидеть, Марат.

Покровский сжал мое запястье крепче, взгляд его неуловимо потемнел.

— Ты чересчур умная и разговорчивая для горничной. Напомни, почему я тебя не уволил раньше?

— Я следовала правилу и не попадалась тебе на глаза. Но ты можешь выгнать меня теперь, когда я это правило нарушила, — с надеждой ответила я и тихо добавила, подразумевая совсем не руку, — отпусти меня.

Марат сощурился, осмотрел меня с ног до головы.

— Можешь даже не надеяться, — ухмыльнулся он и кивнул, — вернись в дом.

Он развернулся и теперь уже я не стала его останавливать. Зябко ежась на ветру, проследила за тем, как внедорожник выезжает со двора. Тяжело вздохнула и под внимательными взглядами охраны вернулась в дом.

******

Марат не вернулся к ужину, Агата тоже поесть не спустилась, так что после всего насыщенного дня мы с Артемкой хотя бы спокойно поели вдвоем. Тёма даже играть после ужина не стал, настолько оставался напряженным все это время, что сразу же начал зевать. Так что я сразу попросила горничных, чтобы подготовили свободную комнату, и после ужина отправила его в ванную. Мальчик хоть и был зажатым, но оказался очень умным и самостоятельным.

— Оставить тебе ночник? — спросила я, укрывая его одеялом.

Артем закивал головой и, улыбнувшись, я поднялась и поцеловала его в лоб.

— Тогда спокойной ночи.

— Аня…

— Что такое?

— Мне страшно. Ты можешь со мной остаться?

Я смотрела на него и у меня сердце кровью обливалось. Один в таком огромном незнакомом доме, брошенный матерью, совсем маленький. Наверняка он не только каких-нибудь монстров под кроватью боится, но и Покровского тоже. Недаром весь сжался в маленький комочек, когда тот ругался.

— Конечно, малыш.

Я осторожно забралась к нему под одеяло, и Артем сразу же сонно заворочался, придвигаясь ближе.

— Аня, — позвал он, уже засыпая, — только я не малыш. Я ведь совсем большой. Мне семь!

— И правда, совсем взрослый, — не удержалась от улыбки я и получше укрыла Тёму одеялом, — тогда не буду тебя называть так. Хороших тебе снов.

— И тебе, — прошептал он.

Я легла удобнее рядом и не удержалась, провела ладонью по волосам мальчика. Даже представить страшно, как ему живется с такой матерью, которая может просто забыть или оставить в незнакомом доме своего ребенка. Да, у бывшего мужа, но все равно…

А вдруг Тёма окажется сыном Марата? Может тогда он смягчится и все же отпустит меня? Станет просто иногда навещать младшего сына или брать на выходные?

От этой мысли на душе стало холодно. Как-то подло радоваться тому, что Покровский переключит внимание на другого мальчика. Ребенок ни в чем не виноват и уж точно не заслужил быть разменной монетой для решения чужих проблем. Да и совсем не хотелось оставлять Тёму с такими вот родителями — какой-то не очень адекватной матерью и жестким отцом. Еще есть Агата, но она, кажется, совсем не заинтересовалась мальчиком.

Непонятно только, зачем тогда она все это затеяла?

Глава 17

Марат почти не появлялся дома, но его отсутствие я могла понять, потому что работал Покровский всегда очень много. А вот то, что за прошедшую неделю его бывшая жена не явилась ВООБЩЕ — нет. Насколько я знала, даже не звонила Марату. Он сказал только, что его люди ищут ее повсюду. Поневоле закрадывалась мысль, что с этой Славой что-то произошло. Не могла же она просто по своей воле оставить маленького ребенка с незнакомыми людьми?

Я, конечно, не знала, что всю неделю Тёмка пробудет у нас, но все равно съездила на следующий день с ним в магазин и прикупила вещей и игрушек. Ведь никаких вещей на смену его мать не оставила, да и курточка у него была слишком легкая, совсем не для осенних прогулок. Без зазрения совести я потратила деньги с золотой кредитки, которую дал Марат. И Тёмку игрушками порадовала, и даже немного припрятать получилось. Пригодятся, когда придет время сбегать от Покровского.

Артем, на удивление, спросил о Славе только через неделю. Дождался, когда Агата уйдет к себе после обеда, и робко поинтересовался:

— А мама скоро приедет?

Мальчик посмотрел на меня грустными глазами, и я постаралась ободряюще улыбнуться:

— Конечно, мой хороший. Ты соскучился по ней?

Тёма задумчиво нахмурил бровки и пожал плечами. А после своим ответом подтвердил мои мысли.

— Я… не знаю. Она всегда надолго уезжает. Я очень скучаю по деду и бабуле… И по Пашке, Марише и Толику. Мы учимся вместе…

— Ты жил у бабушки и дедушки?

— Да. Мама сказала, что так будет лучше для всех.

— Правда? — похоже, Слава не так уж и много занималась сыном. Спихнула мальчугана на стариков и жила отдельно.

— Да. Мне до школы ближе добираться, а она не может со мной долго возиться, у нее быстро голова начинает болеть из-за меня, потому что я очень шумный. А у деда и бабули нет, — сказал Тёма и забеспокоился, тревожно и хмуро глядя на меня, — у тебя не болит от меня голова, Аня?

— Что ты, конечно нет. Мне очень с тобой интересно, — поспешно заверила я.

Ох, бедный Тёмка…

— Это хорошо. Мне совсем не хочется сидеть одному. Или с дядей Маратом, — поежился он.

— Знаешь, что? А давай мы лучше погуляем, — предложила, чтобы поскорее отвлечь парня от грустных мыслей.