В его власти, или Беременна от монстра
Шрифт:
За этот день меня успели навестить буквально все. Даже Зоя с Эльдаром. Кажется, между ними завязался тайный роман, потому что приехали они вместе. А еще Зоя выглядела такой виноватой, когда Эльдар просил прощения, будто сама допустила оплошность или за нож схватилась. Ну и просто на чужих людей так тепло не смотрят.
— Эльдар, успокойся. Ты ведь не ожидал, что так выйдет, что Слава вообще на такое способна, — сказала я, когда начальник охраны закончил говорить.
— Марат Павлович прав, я отвечал за вашу с Артемом безопасность. И так подвел… — сокрушенно качал головой он. — А если бы все закончилось
— Эльдар, — поспешно оборвала я его, чувствуя, как внутри снова всколыхнулся липкий страх, — не надо. Все обошлось.
— Простите меня.
— Какого черта ты тут делаешь? — послышался со стороны двери разъяренный рык.
Покровский стоял на входе в палату и сверлил нехорошим взглядом Эльдара, который сидел рядом с моей постелью.
— Простите, Марат Павлович, я пришел лично извиниться, — он тут же поднялся и виновато понурил голову.
— Извиниться?! — от едва сдерживаемого гнева голос Покровского сел и я поняла, что нужно спасать Эльдара немедленно, пока этот горячий мужчина не набросился с кулаками на охранника.
— Марат, — как можно мягче позвала я, а когда он перевел на меня взгляд, медленно сказала, глядя ему в глаза, — Мне ведь нельзя волноваться. Пожалуйста, перестань.
Я сама не ожидала, что это подействует, но Покровский хоть и испепелял Эльдара взглядом, но не давал даже намека на то, что сейчас развяжет потасовку. Было видно, как ему сложно сдержать свой крутой норов — у него буквально желваки по скулам ходили. Несколько раз Марат сжал и разжал кулаки, а после приказал, кивая на дверь:
— Выметайся. Чтобы больше я тебя здесь не видел.
— Простите, Марат Павлович. И вы, Анна Сергеевна, — сказал он. Зоя кивнула мне на прощание и они поспешили уйти.
Если честно, мне было жаль Эльдара. Он выглядел действительно ужасно виноватым, было видно, что сильно корил себя за случившееся. Любому будет нехорошо от мысли, что косвенно ты виноват в подобном…
Марат метался по палате, словно разъяренный тигр по клетке. Было такое ощущение, что едва сдерживался, чтобы не догнать Эльдара и не набить ему морду. Я поневоле улыбнулась — характер, конечно, у Покровского был не очень, но то, что он вот так был броситься защищать то, что для него важно… Не знаю, почему, но от мысли об этом становилось тепло.
— Чего улыбаешься? — недовольно нахмурился он, заметив, что я слежу за ним.
— Ты уволил его? — задала вместо ответа другой вопрос.
— Естественно я его уволил!
— Верни назад.
— Что?? — на секунду Марат застыл посреди палаты, глядя на меня, а когда понял, что я не шучу, не выдержал, — Ты в своем уме, Аня? Он не просто подвел меня, он за безопасность и жизнь отвечал! Твою и моего ребенка!
— Но ведь мы живы, — возразила я.
Марат обескураженно замолчал после моего аргумента и я заторопилась, пока он не взорвался:
— Он хороший человек. И ему нужна эта работа.
— Отлично, давай я всех хороших соберу людей, которым работа понадобилась, пущу в свой дом, доверю жизнь, а они потом все просрут!!!
— Так ты не возвращай его в дом. Он может работать обычным охранником, который просто будет за периметром дома следить.
— Ты чересчур добрая, — поджал недовольно губы Покровский, а после присел рядом и тяжело вздохнул, — врач приходил, пока меня не было?
— Да,
был.— Что сказал?
— Сегодня нет, а завтра Максима наконец-то переведут в отделение патологии и продолжат выхаживать. Так что завтра точно пойду к нему. Пусть только попробуют сказать, что даже посмотреть нельзя! И еще… — я замялась и смущенно продолжила, — мне нужно устройство такое, чтобы молоко сцеживать. Макс на искусственной смеси, но врач сказал, что понемногу надо добавлять материнское молоко, чтобы желудок начал привыкать.
— Ладно. Я боюсь запутаться, попрошу Агату купить.
Впервые я увидела, как Покровский… смутился??! Даже опешила слегка, но Марат тут же принял непроницаемое выражение лица.
— Напиши, что еще тебе нужно и завтра я все привезу.
— Да больше ничего вроде бы… Только одежду и всякие штуки для гигиены. Попроси Агату, она соберет все нужное.
— Хорошо. Я поеду. Еще нужно заехать кое-куда и решить один вопрос.
— По поводу Славы? — догадалась я.
Марат нахмурился и сразу же помрачнел.
— Лучше отдыхай и набирайся сил.
— Хорошо, — не стала перечить я, — только ты сегодня не ночуй в больнице, пожалуйста. Спи нормально дома, за Тёмкой присматривай.
Покровский покачал головой и хмыкнул:
— Будет сделано, босс.
А после подошел и совершенно неожиданно поцеловал в макушку.
— Доброй ночи. Телефон я свой заберу, твой вот привез, так что будем на связи. Если что — звони. В любое время, поняла меня? — взяв мой подбородок пальцами, спросил он строго.
— Поняла, — едва сумела выдавить я от изумления.
— Вот и славно. Спи и набирайся сил.
Улыбнулся напоследок своей дьявольской улыбочкой, погладив пальцем по подбородку, и испарился, как будто его и не было. На всякий случай я ущипнула себя за руку — не приснилось! Неужели Марат и правда начал меняться?
Глава 32
Марат морально смог оставить Аню только через пару дней. Все то время, что она была в палате интенсивной терапии, он провел рядом. Хотел сразу уехать, чтобы разобраться со Славой, с Эльдаром и другими охранниками, находящимися в его подчинении, но просто не смог. А еще постарался, чтобы Аню не доставали с допросами, поэтому договорился, что следователь придет только раз, и он сам будет присутствовать при этом.
Эти пару дней Слава провела в СИЗО и ей уже успели сделать экспертизу, так что Покровский знал, чем все закончится. Слишком мягко для нее. Будь его воля — упек бы эту красотку подальше, но тут даже бесплатный адвокат докажет, что все произошло в состоянии аффекта или под влиянием болезни. С другой стороны, бывшей жене все равно придется несладко. Но главное, что она больше на пушечный выстрел не подойдет ни к Ане, ни к Тёмке, ни вообще к его дому.
Вообще-то сейчас свидания со Славой были запрещены, но многие правила просто не работают, когда у тебя есть достаточная сумма денег. Поэтому Марат неторопливым шагом прошел по узкому темному коридору СИЗО в отдельную комнату. Слава уже ждала его и едва конвоир, ожидающий у двери, пропустил его внутрь, как она соскочила с места и театрально разрыдалась:
— Марат! Марат, Боже, как хорошо, что ты пришел! Скажи им, чтобы выпустили меня, скажи, что я не виновата! Я не могу здесь жить, это просто невыносимо!