В этом мире еще можно удивляться

Через меня, как через шлюху, проходят десятки подростков, состоявшихся мужиков, заплаканных женщин, бородатых забулдыг, рогатых скотов, звероморфов. Волшебные существа сюда шастают редко, но тоже иногда заглядывают.

А огненный и водяной сидят уже несколько часов, почти не шелохнувшись. Они словно выпали из реальности. Меня они не напрягают, но что-то заставляет возвращаться к ним взглядом снова и снова. Спустя некоторое время я понимаю: они наблюдают. За людьми, баром и окружающим миром вообще.

А еще наконец-то я слышу их разговор.

– Они не понимают, - улыбается огненный.

– И не поймут никогда, - откликается водяной.
– Ты ведь захватил ее?

– Захватил на огненные крючья. Она приходит почти каждый день. Наша дружба крепнет день ото дня. А ты с ней на острове?

– Она становится равной мне, - водяной говорит какими-то знакомыми интонациями, мне кажется, что будто бы я где-то слышал уже эти речи. Все вокруг наполняется морскими запахами.
– Его посетил безумный.

– Но он выжил и легко отделался. Что-то будет скоро. Что-то, чего никто не ждет. Я буду видеть - вы нет, - поясняет огненный. И тут же словно пляшут языки пламени.

У меня кипят мозги. Либо психи добились расширения своих прав, либо я действительно отстал от жизни.

– Мы походим на них? Я похожу на них?
– продолжает огненный, вновь потягивая очередные Языки.

Я делаю очередную Лазурную Келли. Да после такого количества эти двое должны уже валяться на полу, порицать правительство, искать женщин или хотя бы горланить песни. В общем, быть уже пьяными вдрезину. Но прошло уже несколько часов - а они такие же, как и были в самом начале.

Спустя несколько минут я четко для себя уясняю: на них не действуют алкоголь. Они пьют не для того, чтобы нажраться, залить горе или попробовать нечто запретное. Они делают это из-за скуки. Некий эксперимент: заказывай коктейли, сиди себе сиднем и смотри на людей. Смотри, как они меняются под действием выпивки. Как из трезвых становятся пьяными, вываливают наружи свои эмоции и свою злость. Становятся самими собой.

А эти двое даже себя не контролируют. Нет, у них вовсе не потрясающая устойчивость или что-то такое. На них это просто ни фига не действует.

Не стоит делать ошибок. Я пытался видеть в них людей. Но они ими никогда и не были.

Смотрю в глаза водяному и усмехаюсь.

– Здравствуй, змей.

– Здравствуй, Ривен, - мне бы опешить от такого. Ибо змей не называет по имени. Наш язык - слишком прост, сыр и невыразителен для него. Сиреникс не считает, что наши имена шибко подходят нам. Что поменялось? Я вырос в его глазах?

– Твое имя отражает тебя, наконец, - поясняет Сиреникс. Я смотрю на него, закатив глаза.

– А это Блумикс, так?

– Он говорил, что ты проницателен, - Блумикс чуть ли не растягивается на стуле без спинки.
– Что верно, то верно. И тебя ждут перемены. Огромные перемены. Ты много узнаешь и много познаешь. Больше не скажу ничего.

Да я вроде как в предсказаниях не нуждался. Хватит с меня.

– Я в очередной раз могу тебе сказать, - вместо этого обращаюсь к змею.
– Спасибо. Пусть и не теми методами, но ты помог ей разобраться в себе. Снова. И спасибо, что не так, как в прошлый раз.

– Та-что-раньше-гордилась нашла меня сама и попросила сама. Она думала, что может лгать и меня обмануть. Это не вышло. Но она упала вниз и взлетела наверх. Она узнала свое прошлое воплощение. Я всегда ее знал. И ты все ведаешь, это я тоже вижу.

– Так и есть, - киваю я.
– Это немного шокировало, знаешь так. Ну да ладно. Суинь - это Суинь, а Муза - это Муза. Так что мне насрать.

– Я увидел то, что хотел, - объявляет змей.
– Плыви волной.

– И гори огнем, - добавляет Блумикс.

А потом они растворяются. Вот прямо тут, в воздухе. Я моргаю, но вижу перед собой лишь пустые стаканы. Мне же не привиделось, нет? Зато замечаю, что, пока я с ними базарил, на соседний стул уже плюхнулась девушка и уронила

голову в руки. Когда она поднимает глаза, я усмехаюсь про себя.

Передо мной типичная би или даже лесбиянка. Короткие волосы, крашенные в ярко-алый, у корней уже просвечивает родной каштановый. Пирсинг на щеке, тоннели в ушах. Одета опять же типичнейше: клетчатая рубашка, джинсы, кеды.

Она словно читает мой взгляд.

– Ну да, по девочкам. А че, осуждаешь?
– каждое слово - нападение и защита, пуля, летящая из пистолета. Не успеваешь перезаряжать.

– Вообще нет. Дело каждого, - пожимаю плечами и жду, пока родит.

От нее уже несет характерным запахом. Видимо, уже где-то нажралась и теперь притащила свою задницу сюда. Скоро будет разговор по душам.

– Я по глазам вижу - врешь. Скажи правду!
– да уж, точно уже на своей волне. У нее чисто пацанское лицо, хотя и достаточно женственное для мужчин, но грубое для женщин. Или это образ такой? Но некаченная бой-баба. Как их там… А, дайки. И откуда ведь только знаю это?

– А что тебе сказать?
– хожу туда-сюда с невозмутимым видом, представляя Дугги. Иной раз странно себя ощущаю, протирая бокал или наливая коньяк в бокал, словно бы это не я.

– Осуждаешь же, да? Так мне насрать. Я точно такое же право имею на любовь, как и ты. В курсе, что мы гетерофобами быть можем, а?

– Всякое бывает, - отбрасываюсь нейтральной фразой. Но потом думаю, что с этой би можно и сразу все прояснить, поэтому выдаю, - но лично мне похрен. Трахайтесь, встречайтесь, создавайте семьи, только мне не навязывайте свои принципы. Ты по девочкам, и я по девочкам. Все довольны, всем насрать.

На нее моя речь явно почему-то производит впечатление.

– Вот теперь я даже тебя уважаю. Виски. Просто виски. Двойной, - говорит она и ждет, пока я молча преподнесу ей стакан. А затем выпивает залпом и просит еще. Наливаю. Мне-то не жалко, ты только оплати потом.

Кроме нее еще целая куча желающих выпить. С некоторыми перебрасываемся приветственными фразами. Меня уже знают, мне улыбаются, меня приветствуют. Некоторые местные забулдыги уже уважительно обо мне отзываются. Даже не знаю, что и думать по этому поводу.

Где-то через час би уже готовенькая. Смотрит на все вокруг мутным взглядом. Понимаю, что половину звуков уже не слышит. Она просит еще один коктейль, но я вежливо отказываю. Даже в этом деле надо знать меру. Мое дело - следить, чтобы посетители не перепивали. И в случае чего суметь отказать им в дальнейших заказах.