В финале Джон умрет

Точно. Лопата лежит в сарае…

Примерно час спустя я вышел из магазина хозтоваров с новенькой лопатой для уборки снега. Уже стемнело, и я отправился к дому Салливанов.

Дверь открыла Эми с тем особым выражением лица я–так–рада–видеть–тебя, которое обычно встречаешь у сумасшедших и собак. Очки в тонкой оправе ей шли — вчера я их не видел, но наверное, на ночь она их снимала. Вдобавок Эми, похоже, потратила много времени на укладку волос. Джинсы и босые ноги с крошечными красными ногтями; я замерз от одного их вида. Еще я заметил, что у нее по–прежнему нет левой кисти.

— Привет! — пропела Эми. — Заходи!

На пороге стояла Молли, разглядывавшая меня с полным безразличием.

— Смотри, Молли, это Дэвид! Помнишь Дэвида?! — сказала девушка, повернувшись к ней и указав на меня.

Это же он тебя взорвал!

Собака пошла прочь и, клянусь, при этом презрительно фыркнула. Эми провела меня в гостиную. На экране телевизора какой–то седой мужчина молча смотрел в камеру. Наверное, это канал Пи–би–эс. На стене висела картина — черный бархатный Иисус, нарисованный в стиле комиксов. Горела одна настольная лампа, и в результате примерно половина комнаты была погружена во мрак.

Из всех жутких мест, где можно провести ночь…

— У тебя глаза красные, ты устал, да? — сказала Эми.

— Я не спал. Голова болела.

Такое чувство, словно эльфы вонзили в мозг рыболовные крючки и тянут…

— Я сейчас!

Эми чуть ли не вприпрыжку побежала на кухню.

Викодин.

Я сел на диван и снова посмотрел на экран телевизора: показывали все того же старика. Лицо странной формы. Он наклонился, что–то прошептал тому, кто находился за кадром, а затем снова посмотрел в камеру. Странное дело: он, казалось, смотрел на меня.

Снова прискакала Эми; в руке она держала зеленый флакончик экседрина, а локтем прижимала к боку бутылку красного «Маунтин дью».

— Кабельное отрубилось, — сказала девушка, кивнув в сторону телевизора. — Надеюсь, ты захватил что–нибудь почитать.

Я заметил, что старик смотрит прямо на меня.

ЧЕРТ.

Экран мигнул, почернел, потом на нем появилась картинка Эм–ти–ви — какое–то реалити–шоу с девочками–под–ростками, визжащими друг на друга.

Эми поставила бутылку передо мной.

— Смотри, телевизор заработал! Джон сказал, ты любишь вишневый «Маунтин дью». И если что не так, это все его вина…

Милая, он не вишневый. Он КРАСНЫЙ.

— Нет–нет, все в порядке. Спасибо.

Я изучил экран телевизора — ничего, кроме верещащих девочек.

— Он то включается, то выключается, — сказала Эми.

— Эго все из–за мороза. Джон сказал, что видел стаю птиц, которые примерзли к проводам и не могли взлететь.

— Для Джона шутка важнее правды, — ответил я и бросил взгляд на напольные часы; они тикали, но, похоже, спешили часов на семь.

Картинка на экране телевизора исчезла, сменившись помехами.

— Вот видишь! — воскликнула Эми.

— Когда сигнал пропадает, на экране только помехи? — спросил я.

— Нуда.

— Ничего больше? Никаких других программ?

— Нет. А что?

Я пожал плечами. Старика она не видела.

Эми пыталась завязать разговор, но я лишь неопределенно мычал в ответ и наконец сумел загнать Эми обратно в ее комнату. Я посмотрел на напольные часы…

12:10.

…понял, что они абсолютно бесполезны, и снова взглянул на свои:

19:24.

Черт побери, ночь будет долгая. Гм, если в полночь Эми снова похитят, можно улизнуть и поспать у себя дома — никто и не заметит.

Перед диваном стоял журнальный столик; на полке под столешницей лежали несколько журналов. «Космо». Я взял верхний и начал листать. Женщина топлесс. Другая женщина, абсолютно голая, если не считать взбитых сливок в самых интересных местах. Еще две страницы: обнаженная мужская задница. Даже на канале «Синемакс» обнаженки меньше. Я взглянул на бархатную картину и внезапно почувствовал, что совершаю святотатство, разглядывая обнаженных моделей. Я засунул журнал обратно под столешницу и кивнул скверно нарисованному Иисусу, прося у него прощения. Потом еще раз взглянул на часы.

19:25.

Я откинулся на спинку дивана и задрал ноги. Мне показалось, что я лежу на груде кирпичей, накрытых войлоком. Может, если перевести все часы на полночь, похитители появятся раньше?

В прошлом году мы с Джоном расследовали один случай в Висконсине: загорелся некий человек, ехавший в своем зеленом «олдсмобиле». Один из свидетелей утверждал, что в момент взрыва языки пламени образовали огромную сатанинскую лапу. Мы отправились туда, поговорили с людьми и вернулись ни с чем. Но в конце концов нам позвонил один мальчик–гот, серьезно увлекавшийся сатанизмом, и сказал, что заключил сделку с сатаной; по условиям соглашения он должен был убить своих родителей, но отказался сделать это, когда мама неожиданно купила ему игровую приставку. Оказалось, что у этого парнишки тоже был зеленый «олдсмобиль».

Демон–мститель перепутал машины и поджарил не того человека. Значит, они тоже ошибаются, тоже могут перепутать людей. Тот парень страшно переживал, и с тех пор каждый вечер вставал на колени и молил Бога дать ему еще один шанс. Так что я — ради собственного благополучия ~ теперь молюсь о том, чтобы обитателей тьмы как–нибудь не разозлил Брэд Питг.

Веки отяжелели. На противоположной стене шевельнулась какая–то тень — наверное, по улице проехала машина. Я закрыл глаза.

Снова их открыл. Стало темнее. Много ли времени прошло? На стене снова тень — длинная, похожая на человека.

Нет, это дерево…

Рядом с ней появилась еще одна, другая. Целый лес ползущих теней. Может, все это мне снится? Внезапно передо мной возникла тьма — черное, как смоль, пятно, в центре которого находились два огненных шара, два горящих уголька, парящих в нескольких дюймах от меня.

Я резко сел; мышцы готовы к бою от бурлившего в крови адреналина. Комната снова стала нормальной; одинокая тень все еще виднелась на стене — тень одинокого дерева, растущего во дворе. Я подошел ктени, прикоснулся к ней. Она не отреагировала. Это хорошо.

Мои часы.

23:43.

Я взлетел по лестнице и ворвался в спальню, напугав Эми. Девушка сидела на кровати, скрестив ноги. Перед ней стоял ноутбук; рука с пригоршней «читос» замерла на пол–пути ко рту.

— Как ты можешь одновременно есть и печатать? Весь компьютер будет в этой оранжевой дряни!

— Ну…

— Пошли вниз. Чему быть, тому не миновать, но я хочу быть на первом этаже и рядом с дверью.

— Зачем?

На тот случай, если придется бежать наутек, визжа от ужаса.